Пушки царя Иоганна - Оченков Иван Валерьевич (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
— Да-да, конечно, — залебезил было Бессон, но толстяка было не удержать.
— Я это уже слышал! В Вильно нам говорили, что расплатятся после взятия Смоленска. Затем, что после Вязьмы, теперь речь зашла о Можайске, а завтра вспомнят о Москве!
— Любезные господа, — кинулся на помощь своему господину Казановский, — не думаете же вы, что его высочество начнет прямо сейчас отсчитывать вам злотые? Для этих дел есть пан казначей, а он сейчас спит. Я уверен, что не далее как завтра, вы получите все, что вам причитается. Главное чтобы мина взорвалась как следует, а то мы слышали от ваших милостей много требований, а вот в деле вас и не видели. Смоленск то мы штурмовать не стали…
— Разве это наша вина! — Вскипел Безе, но товарищ уже тащил его прочь из шатра.
— Жак, как ты можешь так говорить с принцем! — Принялся выговаривать де Бессон своему товарищу, когда королевич с Казановским отправились восвояси.
— Да вот так и могу, — окрысился на него Безе, — с тех пор как ты, Жорж, присвоил себе приставку "де" я один только и пекусь о наших интересах! Эти польские свиньи задерживают нам жалованье, а тебе и горя мало. Ты любезничаешь с ними, как будто у тебя есть шато в Провансе или еще где, который приносит тебе верный доход, и ты живешь с него. Пусть этот чертов королевич заплатит нам, если он такой богатый!
— Но нельзя же так…
— Ей богу, Жорж, — продолжал бушевать толстяк, — мы выбрали не того нанимателя! Судя по всему этот герцог, против которого мы воюем, славный малый и знает толк в фортификации. И уж конечно, не задерживает выплаты своим солдатам.
— И что ты предлагаешь?
— Ничего я не предлагаю, просто мне надоело каждый раз кланяться маркитанту, чтобы иметь возможность пообедать как человек.
— Но все находятся в такой же ситуации…
— Мы с тобой, дорогой мой "де Бессон", не все! Эти свиньи только и умеют, что размахивать своими глупыми железяками, да скакать на конях. А вот чтобы изготовить петарду, рассчитать заряд или заложить фугас нужны мозги! Знания, которых у этих надутых фазанов нет и никогда не будет!
Закончив со своей филиппикой, Безе успокоился и решительно направился к себе. Де Бессон, с досадой посмотрел толстяку в след, буркнул про себя:- "Чертов гугенот!" и побрел следом.
— Вот видишь, дорогой мой, — улыбнулся пан Адам, когда они оказались у себя в шатре. — Все требуют денег, а они кончаются. Так что нам надо поторапливаться.
— Ты уверен, что твой план сработает?
— Разумеется, уверен. Герцога Иоганна не одолеть в прямом столкновении, он слишком хорошо знает свое дело. К тому же он хитер и постоянно устраивает нам какие-нибудь козни. Надо отплатить ему его же оружием.
— Ты тоже хитер Адам.
— Ну, что я могу сказать, — поднял вверх глаза Казановский и неожиданно засмеялся, — есть немного!
— Послушай, — не поддержал его смех королевич, — а как так получилось, что мы расплатились за поставки порченым серебром? Ведь король Рудольф прислал нам субсидии…
— Не знаю о чем ты, — беспечно отмахнулся фаворит. — Если бы мы ждали графа Хотека с деньгами, то до сих пор стояли бы в Вильно. Мы расплачивались средствами, взятыми в долг у местных евреев, а когда поступили деньги из Империи, просто погасили займ. Кстати, основными поставщиками тоже были "сыны Израиля", так что если им не нравятся деньги, то пусть обращаются с претензиями к своим единоверцам. Тем более что это недалеко.
— Наверное, ты прав, — поразмыслив, согласился Владислав, — однако все это как-то неприятно. Скорее бы уже победить, тогда никто не посмеет совать нос в мои дела. Слушай, уже поздно, я, пожалуй, отправлюсь спать.
— Спокойно ночи, мой принц, я как верный слуга, буду охранять ваш сон.
Оставшись один, Казановский тут же сменил выражение лица с беспечного на озабоченное и двинулся к себе. "Черт бы попрал этих евреев! Говорили ведь, что никто ничего не узнает…" — с раздражением подумал он.
Несмотря на то, что с момента принятия унии многие литовские шляхтичи перешли в католичество, немало оставалось верными вере отцов. Как бы то ни было, среди войска королевича Владислава было немало православных шляхтичей. Вообще, Речь Посполитая была достаточно веротерпимым государством. В ней мирно, или если точнее, относительно мирно, уживались католики и протестанты, мусульмане и евреи и, в этом отношении, республика двух народов могла бы быть примером для всей Европы. Единственные кто не слишком вписывались в эту идиллию, были православные. Принадлежность к греческой вере означала для многих отсутствие карьеры, невозможность участия в сеймиках и многие другие ограничения. Правда, пока существовали влиятельные магнатские роды православных князей Острожских, Вишневецких и прочих все было не так плохо. Но, кто знает, всегда ли так будет? К тому же с тех пор как королем стал фанатичный католик — Сигизмунд Ваза, многое переменилось. Конечно, сам по себе король в Речи Посполитой не слишком большая фигура, но когда за ним стоит Святая Католическая церковь… многое, ох многое переменилось в Польше и Литве.
Немало православных шляхтичей было и в войске Владислава. Нельзя сказать, чтобы они держались как-то обособленно от остального войска. К тому же многих из них связывало с католиками дружба и даже родство. Но все же в одной из частей лагеря, стояли в основном шатры схизматиков. Узнав, что пришел православный священник большинство из них собрались на импровизированную службу. Вместе с ними молились и идущие с войском Владислава русские. На них стоит остановиться подробнее. Самыми знатными и деятельными из этой компании были князья Юрий Никитич Трубецкой, Голицын и родственник царя Василия, Иван Иванович Шуйский, а также боярин Иван Никитич Салтыков. Им в отличие от многих удалось сохранить часть своего богатства и теперь они собирались вернуть потерянное. Выбранный земским собором в цари герцог Мекленбургский по ряду причин их не устраивал и они надеялись, что королевич Владислав будет для них более удобен в этом качестве.
Несколько особняком от них держался бывший смоленский воевода Михаил Шеин. Героическая оборона Смоленска, под его руководством, разрушила планы короля Сигизмунда на завоевание Москвы. Поэтому первое время раненого во время штурма пленного боярина содержали безо всякой чести. Однако королевич Владислав хотел милостивым обращением привлечь на свою сторону будущих подданных и потому велел улучшить содержание пленников. Из самых знатных была составлена "боярская дума", в которую вошел и прославленный воевода. Впрочем, на заседаниях он больше отмалчивался и ни в какие дела не лез. Да и дел то особых у них не было.
Пока отец Василий отпевал павших в бою православных, русские изменники молились вместе со всеми. Но когда служба закончилась и те захотели подойти под благословление, он демонстративно отвернулся от них и сделал вид, что занят.
— Ты чего творишь, долгогривый? — Злобно прошипел Салтыков, — совсем ничего не боишься!
— Боюсь, как не бояться, — пожал плечами священник, — только бога то я боюсь больше!
— А на Соловках оказаться, когда мы Москву возьмем?
— Не для того нас господь спас, чтобы такую беду вновь допустить.
— Ах ты, пакостник в скуфье, совсем совесть потерял! Выбрали в цари какого-то немца…
— Не немца, а православного государя из старшего колена Рюриковой крови. Наградил нас господь за твердость в вере, а вы изменники все в геенну огненную отправитесь!
— Эй, пан боярин, оставь святого отца в покое, — вмешался приведший его в лагерь шляхтич.
— А ты чего лезешь, не в свое дело?
— Это мое дело, — с нажимом в голосе ответил тот и положил руку на саблю.
— Да ты знаешь кто я?
— Знаю, и потому говорю — не лезь к священнику.
Видя решительность шляхтича, Салтыков смешался и провожаемый презрительными взглядами спрятался за чужими спинами.
— И меня не благословишь, отче? — Подошел с другой стороны к отцу Василию толмач Алексей Лопатин.
