Солдаты - Форстчен Уильям Р. (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
Огненный шар на тысячи футов взлетел ввысь, блестящий яркий свет начал меркнуть, превращаясь в угрюмую красноту ада. Ударная волна ошеломила его. Он пошатнулся, наклоняясь вперед в бурю, воздух был горячий и сухой. Началась бесконечная канонада, ящики боеприпасов, брошенные взрывом ввысь, начали рваться по отдельности, миллионы патронов, горящие и сверкающие, полосами огня нырнули обратно на землю.
Стены лагеря обрушились, разлетевшись на куски, далеко друг от друга, давая возможность заглянуть в ад. Бантаги, выглядели похожими на пылающих демонов, они, шатаясь, выходили наружу, в дикой агонии, которая снедала их, пытались содрать с себя кожу, люди, подобно карликам среди них, также горели. Коробка винтовочных патронов упала около двигателя, взрываясь, словно связка фейерверков, пули просвистели около боковой стенки тендера.
— Ганс!
Это был Кетсвана, таща позади себя нескольких чинов, все трое были одеты в свободные черные рабочие комбинезоны, отмечающие их как людей, которые работали на борту локомотивов. Их было очень мало, они получали дополнительные порции еды, и освобождение своих семей от убойной ямы. В вакханалии последних нескольких часов, далеко не один был избит до смерти теми, кто находился ниже них в порядке выживания в этом безумном мире и поэтому специальный приказ собрать их вместе, заключался не только для сбора важной информации, но также и для их собственной безопасности.
Кетсвана забрался в кабину локомотива и, в изнеможении тяжело опустился на пол, прислонившись спиной к груде дров в тендере. Ганс предложил свою чашку чая, и Кетсвана жадно проглотил ее, благодарно кивая, когда Ганс предложил часть галеты. Три чина-железнодорожника, которых он притащил, также забрались в кабину, взволнованно разговаривая с машинистом, ведущим поезд Ганса, их слова, текли так быстро, что Ганс едва мог понять то, что говорилось.
— Они от северной линии, — объявил Кетсвана, все еще пережевывая сухой хлеб.
— Северная линия?
— Помнишь, мы знали, что они прокладывают линию к Ниппону.
— И? — Он почувствовал вспышку страха.
— Ганс, нам следовало совершить несколько разведывательных полетов в том направлении прежде, чем приказывать Джеку забрать оставшиеся суда в Сиань.
Это была глупая ошибка, чертовски глупая, понял Ганс. Он должен был приказать Джеку покрутиться вокруг для беглого осмотра, но уступил аргументу, что, если какой-либо из дирижаблей и сможет выжить, то они должны вернуться в Сиань засветло, заправиться горючим, подлатать повреждения, и надеяться найти водородный газогенератор на бантагском аэродроме. Оттуда следующим утром они смогли бы возвратиться в Тир. Но теперь вот это.
Он знал, что то, что он отпустил Джека, также было мотивировано виной. Джек, наконец, согласился на нападение, хотя он плохо настоял на том, что другие пилоты также должны были вызваться добровольно, и что не могло быть никаких приказов. Конечно, все они на самом деле вызвались добровольно, они были слишком зелены, чтобы знать, когда сказать нет, и ни один никогда не позволит себе, чтобы его могли назвать трусом.
Только девять дирижаблей пережили нападение неповрежденными, и сохранили некоторую видимость летного порядка. Почти пять из каждых шести экипажей «Орлов» бывших живыми всего две недели назад, теперь были мертвы. Джек и его парни вышли за пределы человеческих возможностей, и поэтому Ганс отослал их домой. Его сентиментальность, возможно, будет стоить ему битвы. Он и понятия не имел о завершении железной дороги на север.
— Ублюдки не просто провели линию до Ниппона, — продолжил Кетсвана, — они состыковали весь этот путь до дороги, которую мы строили вдоль северного берега моря!
Ганс опустил голову, ничего не говоря. Проклятье! Шесть, восемь сотен миль пути за год. Он не думал, что бантаги были способны на это. Устало, он посмотрел на Кетсвану.
— У них есть другой маршрут, Ганс. Даже при том, что мы перерезали морской путь, они по-прежнему могут перемещать припасы по железной дороге! Взятие Сианя ничего не означает; они все еще могут поддерживать военные действия!
— Мы должны были слышать что-то, — ответил Ганс, его голос начал заплетаться от усталости, его разум отказывался верить темной действительности, которую эта разведка преподнесла. — Заключенные, рабы, сбежавшие в течение зимы, еще как-то.
— Рабов, работающих там, держали отдельно. Они только закончили ее в течение прошлого месяца. Почти все поставки по-прежнему шли до Сианя и перемещались кораблями — это было легче. Теперь плохие вести.
Он уже чувствовал, что же это будет.
— Прежде всего, они построили еще несколько фабрик в Ниппоне и заставили людей работать. Ганс, даже если мы разрушим это место, они все равно будут в состоянии произвести оружие.
— Мы должны были рассчитывать на это. — Вздохнул Ганс, пытаясь скрыть свое горькое разочарование. Таким образом, их атака не была сокрушительным ударом. С жестокой ясностью пришла мысль, что война была действительно проиграна. Джурак уничтожит чинов, возможно, остановится на некоторое время, чтобы перегруппироваться, затем просто надавит на них со всей силой. Он испугался, что из-за истощения, они увидят его отчаяние. Он опустил голову, чтобы скрыть лицо.
— И Ганс. Те три чина, которых я привел с собой, — продолжил Кетсвана, — как предполагалось, они должны были перегнать целый состав с рельсами на север этим утром. Они сказали мне, что примерно в то время слухи о том, что мы взяли Сиань, уже попали в город. Бантаги стали нервничать, собирая семьи чинов-правителей в качестве заложников, когда мы атаковали фабрики к западу отсюда. Именно тогда весь этот ад вырвался на свободу, и город взбунтовался.
— Можно сказать это то, на что мы рассчитывали.
— Однако, это не основной момент. Эти трое, уже должны были отправляться с тем грузом рельсов, когда внезапно они получили приказ ждать в железнодорожном депо. У одного из них брат работает на телеграфной линии. Он сказал, что на север, в Ниппон, были отправлены телеграммы, вызывающие назад два умена войск.
Ганс попытался не отреагировать.
— Мы должны были рассчитывать на сопротивление. Если у них здесь есть всего два умена, прикрывающие их тыл, то мы должны быть в состоянии справиться с этим.
— Ганс, два умена войск с современным оружием. Их отослали назад сюда после Битвы за Рим, на перевооружение. Эти бантаги — ветераны. Они прямо сейчас развертываются к северу от города.
Ганс оглянулся назад к Гуаню. Будь все проклято, это было бы прекрасное место для оборонительного сражения. Как и большинство чинских городов, это был кроличий лабиринт узких улочек, расположенных без какого-либо плана или мысли. Когда-то в нем проживало более миллиона человек. Никто не мог бы сказать, сколько осталось после стольких лет оккупации и рабства, но даже с несколькими сотнями тысяч он, возможно, был способен перебить полдюжины уменов в уличных боях.
Безбрежный столб огня заполнил ночное небо, город, возрастом в несколько тысяч лет, умирал в финальном катаклизме. Он почувствовал вспышку вины. Он знал, что все, кто жил в этом городе, были обречены. Если война в тысяче миль к северу и западу закончится, все здесь будут уничтожены прежде, чем бантаги отправятся дальше. И всё же, он слишком хорошо помнил, как будучи рабом, цепляться за жизнь, несмотря на неминуемую гибель. Если еще один день мог быть выжат из бытия, то все, на что можно было рассчитывать, это целый день отупляющих мук, в котором облегчением служили теплая миска проса на закате, мягкое прикосновение любимого человека в середине ночи, молитва в надежде, что ночь продлится вечно, а рассвет и страдания, которые приходят с ним, прогонит сон.
Его прибытие разрушило эту мечту, для всех здесь это была последняя ночь, и они знали это. С приходом рассвета, два умена отборных воинов орды, закаленных горечью битвы проведенной кампании в Риме, будут брошены в бой, и в их безумстве все умрут.
Он повернулся, чтобы посмотреть на запад, спаренные рельсы мерцали от света огня. Он мог тотчас пойти на попятную, и дать поезду задний ход. Борясь против отчаяния, он попытался рассуждать, что, по крайней мере, они достигли чего-то. Это был удар, который займет месяцы, чтобы оправиться от него. Джурак несомненно должен будет отступить к морю, возможно даже настолько далеко назад, что отойдет до Шенандоа или Ниппона, если благодаря своему сумасшедшему удару Винсент победит и таким образом будет угрожать южному флангу армии орды.
