Крах династии - Шхиян Сергей (лучшие книги без регистрации txt) 📗
— Я своими ушами слышал. Всех не всех, первым он хотел убить посольского дьяка Екушина, надо бы его предупредить, а то недолго до беды.
— Кого, говоришь, обещал, Екушина? — спросил дьяк, разом теряя прежнюю веселость. — А еще кого грозился, знаешь?
— Говорил, но я не отчетливо запомнил, — начал вспоминать я, морща лоб, подкатывая глаза и даже помогая себе пальцами. — Имя на языке вертится, а вспомнить не могу. Кажется, какого-то Присмотрова или Призорова...
— Может Прозоров? — неуверенно подсказал он.
— Точно! Ты как в воду глядел! Прозорова! Его тоже нужно предупредить, погибнет человек ни за что, ни про что.
— А что это за разбойник такой? — совсем иным тоном спросил дьяк. — Откуда он взялся?
— Этого я не знаю, только многих людей убил и столько золота награбил, что когда я вез — у коня спина прогибалась.
— Золото?! Вез?! — разволновался дьяк.
— Сейчас только по завещанию убиенного священника передал патриарху.
— Золото патриарху, — тупо повторил за мной Прозоров. — Что же ты не сразу сюда, — начал он, но только махнул рукой. — Теперь говори толком, какой он из себя твой разбойник.
Когда разговор сделался конструктивным, я даже получил удовольствие от беседы с умным, опытным профессионалом. Мы совместно разработали план действия, и дьяк приказал разослать со своими приказными чиновниками приказ ловить на всех московских заставах замаскированного под мальчика взрослого мужчину с желтым лицом, ростом дав аршина без вершка и непонятным акцентом.
После этого мы душевно распрощались и договорились встретиться рано утром, до того, когда начнут открывать городские ворота, После чего я отправился в Оружейную палату, добывать себе подходящее оружие на случай встречи с Верстой. Вступать с ним в рукопашную схватку я не хотел ни под каким видом. А особой надежды, что его смогут задержать обычные стрельцы, у меня не было.
Самым простым способом получить казенное оружие было испросить повеление царя. Однако обратись я к Федору, меня бы неминуемо задержали на Царском дворе выслушивать стенания Федора, выяснять отношения с Ксенией, на что в тот момент не было ни сил, ни времени, ни желания. Потому пришлось пойти не прямым, честным путем, а общеизвестной, скользкой дорожкой, Она привела меня все в ту же Оружейную палату, только не с парадного, а заднего, служебного, входа.
Там по причине позднего времени оказался только один человек, мирно спавший на скамье в сенях. Его добыл, точнее, будет сказать, разбудил по моей просьбе стрелец-охранник, с которым я как-то перебросился парой слов.
— Здорово, боярин! — поприветствовал я заспанного сторожа.
От такого уважительного обращения тот слегка припух, но быстро справился с удивлением от странного визита и обращения и напустил на себя важность ночного директора.
— Ты кто такой, и как сюда попал? — строго спросил он, переводя взгляд с меня на стрельца.
— Это царев любимый слуга, — сообщил он, крепко сжимая в кулаке невесть как попавшую в руку ефимку, — ты, Анисим, поговори с ним, может, на чем и столкуетесь. Он мужик надежный, не подведет.
Такая аттестация явно стоила суммы, зажатой в его кулаке, потому стрелец, выполнив свой долг с чистой совестью, удалился, Мы же с Анисимом остались с глазу на глаз.
— Чего разбудил? — без прежней враждебности спросил он. — По делу или так?
— По делу. Хочешь заработать?
— Так кто же не хочет, все хотят, но не у всех получается, — рассудительно заметил сторож. Видимо, как человек свободной профессии, он был склонен к философским обобщениям, что в данный момент мне было на руку. Общаться с ограниченным педантом было бы значительно сложнее.
— Мне нужны два франкских пистолета и малогабаритный самострел. Плачу черным налом, — объявил я. Естественно, это было сказано на понятном языке.
— Нет, так дела не делаются, — задумчиво сказал сторож. — У нас сам знаешь, какой здесь товар, можно сказать, редкой ценности, а ты только говоришь, что нужно тебе, а не спрашиваешь, что нужно мне.
— А что тебе нужно?
— Сначала выпить, а уже потом будем разговоры разговаривать. Может, я тебе все и так отдам. Здесь, сам погляди, всякого оружия навалом.
Оружия в палате действительно было много, причем, в основном, дорогого, иноземного. Пришлось опять идти по знакомым стрельцам добывать выпивку. Впрочем, мне это и самому было кстати, — помянуть отца Алексия.
С Анисимом мне повезло. Я с его помощью не только подобрал себе компактное оружие, но и нашел ночлег и дружеское участие. Он даже согласился завтра днем сходить к кожевнику, узнать, в какую церковь отнесли тело отца Алексия и, если я не успею освободиться, проследить, чтобы его достойно похоронили. Возможно, я был не прав, но на участие в погребальном обряде патриархата у меня надежды не было. Большие чиновники умеют только брать, а не заботиться о своих менее удачливых собратьях.
Короче говоря, после затянувшихся поминок мы с Анисимом проснулись на соседних лавках. Было еще рано, но впереди меня ждали большие дела, и пришлось заставить себя встать. Скоро должны были открыться городские ворота, и мы с Прозоровым договорились вместе ждать вестей от специально назначенных им нарочных.
Разбойничий приказ еще не открылся, а мы с Ваней Кнутом уже были готовы к ратным подвигам. Мой оруженосец держал под седлами наших коней, моего донца и свою лошадку. Осиротевшую кобылу священника мы оставили в царской конюшне.
Я с нетерпением ждал, когда явится мой новый напарник, но его все не было. О том, куда девался дьяк, не знал никто из служащих приказа. Я уже начал волноваться, не случилось ли с ним чего-нибудь плохого. Утро кончалось, богомольный народ разошелся по домам после заутренних служб, а дьяка все не было. Наконец, ближе к обеду Прозоров все-таки явился. Вместо того, чтобы извиниться за опоздание, он небрежно кивнул, в упор не заметив стоящего рядом со мной Ваню.
— Что ты так поздно? — спросил я, чувствуя, что невольно начинаю раздражаться.
Дьяк удивленно на меня посмотрел, видимо, не представляя, что ему кто-то может осмелиться сделать замечание. Видимо поговорка, что начальство не опаздывает, а задерживается, имеет очень глубокие исторические корни. Другое дело, что Прозоров был не моим начальником, и таких деятелей, как он, я видел в одном тесном и скорбном месте в тапочках белого цвета.
— Смотри, паскуда, если убийца уйдет по твоей вине, — негромко сказал я, наклонившись к его волосатому уху, — то я спущу с тебя шкуру!
Сделал я это не столько потому, что был зол на бессмысленную потерю времени, сколько в профилактических целях, показать, кто в этом деле главный. Иначе даже угроза собственной жизни не смогла бы заставить чиновника выполнить свои служебные обязанности.
— Да ты знаешь, с кем говоришь! — набрав в легкие воздух, даже как-то раздулся от уязвленной гордости дьяк, но я так свирепо наступил ему на ногу, что бедолага в прямом смысле взвыл, напугав своих подчиненных.
— Ты что, меня не понял? Не знаешь, что я друг царя? — тихо, но с нескрываемой угрозой спросил я. — Хочешь повисеть на дыбе? Я тебе это устрою!
— О чем ты? — тотчас сник и даже как-то съежился Прозоров. — Все в порядке, ни о чем не беспокойся, мое слово верное!
— Стрельцов на городских воротах предупредили? — перешел я к конкретной части операции.
— Все сделали в лучшем виде, ни о чем не беспокойся. Как только убийцу увидят, сразу же задержат.
— Стражникам сказали, что он очень опасен?
— Конечно, все сделал, как надо.
Мне оставалось только поверить на слово, но лицо у дьяка было какое-то ненадежное. Прямо-таки наше современное лицо, лик, так называемого, госслужащего: сытый, равнодушный и лживый. Такой, если что и захочет хорошо сделать, все равно перепутает.
— Рассказывай подробно, что приказал и кому! — потребовали.
— Чего рассказывать-то, — обиженно ответил он, неприметно отстраняясь от меня, — Ваське Бешеному приказал, он должен был на все ворота передать.
