Казнить! Нельзя помиловать! (СИ) - Бочков Александр Петрович "Алекс" (читать книги бесплатно txt) 📗
Наконец сотрудник охраны Фриновского отзвонился о готовности. Все, находящиеся в квартире первого зама, в это время — обедали… Все, кроме арестованных. Закончили и разъехались по своим рабочим местам. А Фриновский — к себе. На работу. В свой кабинет. В котором те же техники начали проводить осмотр на предмет обнаружения скрытых микрофонов… И, нашли, естественно. И задокументировали… И в это время — в приемную зашёл пострадавший вчера Миронов с синяком на скуле. В кабинет его не пустили, но Фриновский вышел в приёмную, где майор Миронов, вытянувшись, передал приказ наркома НКВД — немедленно явиться к нему! И отбыл из приёмной, предварительно испросив разрешения на отбытие. Фриновский разрешил. Собрал в папку, с трудом вместившую в себя, все собранные за сегодняшний день бумаги и ещё тёплые фотографии и направился к наркому Ежову. Тот встретил его не радостно — начал орать, стоило только Фриновскому переступить порог его кабинета. А в кабинете, стыдливо пряча глаза, но широко развесив уши, сидели прихлебатели, подпевалы и лизоблюды Ежова. И все из иудеев: Миронов; Дейч, Дугин… Фриновский, как и полагается подчинённому, молча выслушал в свой адрес нарекания, оскорбления, угрозы… И только тогда, когда маленький "наполеончик", возомнивший себя вершителем судеб, выдохся — открыл рот.
— У меня к вам товарищ нарком только один вопрос: кто и на каком основании санкционировал за мной и моей квартирой слежку и подслушивание в моём рабочем кабинете и в моей квартире? Ежов замер столбом, с раскрытым ртом, а сидящие с интересом уставились на Фриновского. Тот — не получив ответа на поставленный им вопрос продолжил: негромко, веско, обстоятельно…
— Я вчера подал Вам рапорт через моего начальника охраны о предоставлении мне отпуска по состоянию здоровья. Я могу уйти в отпуск с сегодняшнего дня? Нет?… — глядя на молча разевающего, как рыба рот, Ежова спросил Фриновский и не давая наркому сказать ни слова, повёл дальше намеченную линию атаки:
— Значит тогда так! Вот вам доказательства моих слов о ведении за мной слежки и подслушивания… — на стол, перед стоящим коротышкой, шлёпнулась пухлая папка — там же лежат фотографии удостоверений арестованных моей охраной и группой захвата сотрудников ГУГБ… Эти сотрудники сидят сейчас в вашей приемной! Ежов побагровел настолько, что казалось сейчас лопнет! А Фриновский нанёс УДАР!
— В связи с проявленным ко мне недоверием со стороны руководства в виде слежки и подслушивания, а так же по состоянию здоровья и выслуге лет я больше не считаю необходимым занимать дальше пост первого зама наркома и подаю вам рапорт о снятии меня с должности, исключении из числа действующих сотрудников НКВД и издании приказа о выводе меня на пенсию по выслуге лет. С сохранением всех полагающихся мне привилегий. Вот мой рапорт! Поверх папки с бумагами легло заявление Фриновского!
— Второе такое же заявление я зарегистрирую у вашего секретаря… — бросил сухо Фриновский — а то вдруг это потеряется ещё… Я уезжаю — в Кремль — к товарищу Сталину, чтобы отдать ему такое же — третье заявление о выходе на пенсию. А вы, товарищ нарком — ищите мне замену. Как найдёте — пришлите нарочного: я приеду для передачи дел… А пока я буду находиться дома. Болеть и лечиться… Фриновский развернулся и в звенящей тишине кабинета вышел в приемную. Зарегистрировал у шокированного секретаря своё заявление и поехал в Кремль. На приём к товарищу Сталину. Надеясь — не в последний раз: если верить представителю ГАВЕНА — автомеханику Степанову…
Сталин, прочитав все заключения экспертов; просмотрев фотографии и удостоверения сотрудников ГУГБ; рапорт об отставке с выходом на пенсию, устало поднял взгляд на стоящего перед его столом первого зама наркома Фриновского… В нём боролось два чувства: первое — вот так просто решилась проблема с освобождением места первого зама наркома НКВД для начальника госбезопасности Лаврентии Берия… Второе — ему было искренне жаль Фриновского — наверное самого результативного работника в системе, выстраиваемой Вождём! Чего стоит одна только его последняя операция!!! И пусть с подачи этого таинственного "Странника", но всё же! Троцкий — его давнишний недруг, а последнее время и прямой враг — мёртв! Советский Союз получил совершенно бесплатно — хотя бесплатный сыр бывает только в мышеловке, на данный момент, пять пароходов; огромное количество так нужных промышленности подшипников и успешно строящийся, благодаря этому же Фриновскому и его отделу завод по производству подшипников! Жаль, но… В политике управления государством бывают моменты — да и в истории есть тому примеры, когда приходится жертвовать. Кем то, иногда и многими, а иногда и самыми близкими! Ради личного богатства; ради славы; ради власти! А он? Ради чего он жертвует и жизнями людей и даже жизнями близких? Вон — жена покончила с собой, не выдержав одиночества при живом муже; мать не поехал хоронить… М А Т Ь!!! Сталин даже скрипнул зубами — так накатила глухая тоска! А стоящий перед ним человек… И не совсем, вроде, на вытяжку… Смотрел поверх него, закаменев лицом…
— Так значит вы не желаете служить Советскому государству и трудовому народу?! — с прорвавшимся раздражением резко бросил упрёк Вождь. Фриновский перевёл взгляд на Хозяина:
— В связи с недоверием ко мне со стороны моего руководства и лично Вас — товарищ Сталин — негромко, но твёрдо, произнёс Фриновский — я принял решение освободить занимаемую должность более достойному… И Сталину показалось — всего лишь на миг, что первый зам наркома — пока ещё… — неуловимо ухмыльнулся своим последним словам. Да нет… — мелькнула в голове мысль — он не посмеет…
— Я, с завтрашнего дня начну освобождать ведомственную квартиру и верну в АХЧ (административно-хозяйственную часть) ключи от ведомственной дачи… Надеюсь, за мою службу на благо Родины и НКВД оно выделит мне хотя бы трёхкомнатную квартиру в Москве и маленькую дачку, где я смогу поправлять своё здоровье? — иронично усмехнулся Фриновский… И эта усмешка разрешила колебания Вождя: он взял карандаш и написал наискосок — в левом верхнем углу:
НЕ ВОЗРАЖАЮ! СТАЛИН. И поставил подпись. Протянул рапорт, уже бывшему первому заму наркома НКВД и сухо бросил:
— Счастливого вам отдыха, товарищ Фриновский… На пенсии…
Так… Ещё один механизм изменения этой реальности запущен, глядя как "Паккард" Фриновского заезжает в открытые створки Спасских ворот, подумал я. Если встреча пройдёт так, как я запланировал и на что "настроил" Фриновского — Берия, поработав на его месте переместится на место наркома НКВД. Ну а Фриновский… Есть у меня на него далеко идущие планы и его гибель и даже арест не планируется. Совсем! Посидел в машине — в улочке — подальше от Красной площади, но в пределах видимости ворот. Когда "Паккард" выехал — вздохнул, бессознательно — с облегчением. Всё таки власть и Кремль — тот ещё гадюшник… Развернулся и поехал к себе домой. Понаблюдаю ещё пару дней — подстрахую, так сказать, Фриновского и поеду в Тушино. Меня там, наверное заждались мои парни с Дергачёвым…
Из Кремля Фриновский заехал наркомат; зашёл к Ежову и молча положил перед ним рапорт с подписью Сталина. И так же молча вышел. Он теперь человек, почти гражданский, так что спрашивать разрешения: Разрешите идти? посчитал необязательным… От Ежова направился к начальнику АХЧ… Зашёл; сел на стул у стола очередного еврея, занимающего очередное "хлебное" место…
— Я увольняюсь из НКВД в связи с уходом на пенсию… — сухо произнёс Фриновский — и сдаю ведомственную квартиру и дачу. Мне, как пенсионеру высокого уровня, положены квартира поменьше. В Москве. И загородная дача тоже… Я бы хотел знать: какие квартиры мне будут предложены? Согласен и на трёхкомнатную… О даче разговор будет позднее… Иудей сделал скорбное лицо:
— Мне надо посоветоваться с товарищем наркомом… — с скрытым, за печальным тоном торжеством, промямлил иудей…
— Посоветуйтесь… — согласился Фриновский — я зайду через час… Проведя час в своём аналитическом отделе, получив отчёт от начальника отдела о проведённой работе и наслушавшись скрытых упрёков в том, что…: На кого же ты нас, Отец родной, покидаешь?… Вернулся к начальнику АХЧ. А тот, уже не скрывая торжества, заявил:
