В царствование императора Николая Павловича. Том второй (СИ) - Михайловский Александр Борисович (серия книг .TXT) 📗
Сергеев и Щукин переглянулись. Они поняли, что император хочет провести что-то вроде военного совета. Конечно, им было о чем ему сказать, но без Шумилина и Антона Воронина все это могло выглядеть не совсем красиво. Хотя, и увиливать от прямо поставленного вопроса тоже было нельзя. На Николая это могло произвести плохое впечатление.
Олег, видимо, вспомнив данные ему инструкции, кивнул, и поднялся с кресла. Ему было немного не по себе. Нет, он никогда не был трусом, но сейчас, готовясь сказать нечто, что может изменить всю дальнейшую историю России, подполковник слегка оробел, и ему пришлось прокашляться, прежде чем его голос обрел привычную уверенность и силу.
— Ваше величество, — начал он, — господа. Я благодарю за добрые слова, сказанные вами про нас, ваших потомков. Действительно, России в нашей истории пришлось пройти через страшные испытания, и понести огромные потери. Многие государства, ненавидящие наш народ и нашу державу, сделают все, чтобы ослабить Россию и подорвать ее могущество.
Я принес с собой несколько папок с документами, в которых подробно рассказывается о тех нехороших делах, которые готовятся против России ее недругами. Так же там есть совершенно секретные сведения о людях, которые готовят эти нехорошие дела, а также о некоторых ваших подданных, государь, которые служат не своему отечеству, а его противникам.
Но, прежде чем начать реализацию нашей информации, следовало бы определиться с целями, которые мы ставим. Как с ближними, так и дальними. А они, как я полагаю, следующие.
На Кавказе сейчас идет война с немирными горцами, в которой ежегодно гибнут сотни, тысячи храбрых российских воинов. Ее следует закончить как можно быстрее. Но, в то же время, необходимо воздержаться от излишнего кровопролития. Я знаю, ваше величество, что год назад у вас в аманатах оказался старший сын имама Шамиля, Джамалуддин. Сейчас ему десять лет, и он учится в славном Первом кадетском корпусе.
Полагаю, что надо в лице Джамалуддина подготовить верного России правителя Чечни и Дагестана. Тем более, что в нашей истории к этому и шло. Лишь во время Крымской войны, когда Шамилю удалось захватить Чавчавадзе и Орбелиани, их пришлось обменять на Джамалуддина, ставшего к тому времени поручиком лейб-гвардии Уланского полка. От тоски по России и любимой девушке он проживет недолго, и умрет от чахотки летом 1858 года в Дагестанском ауле Карату.
— Печальная история, — со вздохом сказал Николай, — надеюсь, что в этот раз все закончится для бедного мальчика счастливо. Так значит, Олег Михайлович, вы считаете, что нам надо будет ждать еще лет десять, чтобы закончить эту войну?
— Нет, ваше величество, — сказал Щукин, — войну надо закончить раньше. Необходимо лишить Шамиля поддержки англичан и турок. Немирные горцы получают ее из-за границы, следовательно, надо блокировать территории, на которых орудует воинство Шамиля. Для этого надо организовать морскую пограничную службу. Патрульные корабли должны перехватывать суда, доставляющие горцам оружие, деньги и бойцов. А на суше пограничники должны перекрыть все дороги и горные тропы, не пропуская по ним караваны, следующие в Дагестан и Чечню.
Если нужно, я могу встретиться с командующим войсками Российской империи на Кавказе генералом Евгением Александровичем Головиным, и подсказать ему некоторые интересные решения.
— Пожалуй, так оно будет лучше, — кивнул головой Николай, — я вызову генерала от инфантерии Головина в Петербург. Вы, Олег Михайлович, с ним встретитесь и поговорите. Также я направлю вызов командующему Черноморским флотом вице-адмиралу Лазареву.
— Вот и отлично, ваше величество, — кивнул Щукин, — я буду рад познакомиться с этими замечательными людьми.
Теперь о немного об азиатских делах. При теперь уже бывшем министре иностранных дел графе Нессельроде, то, что творилось на южных рубежах России, иначе чем странными делами назвать невозможно. А ведь именно там мы можем поразить прямо в сердце наших самых опасных и непримиримых врагом – британцев. Я говорю об Афганистане, где наши позиции гораздо предпочтительнее, чем у них.
К сожалению, при весьма таинственных обстоятельствах год назад в Петербурге был убит замечательный русский разведчик Ян Виткевич. Британцы заняли Кабул, и заставили афганского шаха Дост Мухаммеда бежать из своей столицы. А через год, в 1841 году в Афганистане начнется восстание против британцев, и они с позором будут изгнаны из страны.
Вот тут нам и надо поддержать законного монарха Дост Мухаммед шаха, оказать помощь афганцам, которые, в свою очередь, доставят много неприятностей британцам, ведущим в данный момент завоевательные войны в Индии.
В свое время, ваше величество, мне и Виктору Ивановичу, довелось побывать в Афганистане. Так что тамошние реалии нам хорошо известны. Для более успешного ведения там дел было бы неплохо побеседовать с Оренбургским военным губернатором и командующим Отдельного Оренбургского корпуса генерал-адъютантом Василием Алексеевичем Перовским. Он недавно предпринял неудачный поход на Хиву, но, как я слышал, духом не пал, и готов довести до конца свой замысел – добиться спокойствия на южных рубежах России.
— Да, генерал-адъютант Перовский сейчас в Петербурге, — кивнул головой император, — он и в самом деле полон решимости совершить новый поход на Хиву, сделав должные вывод из сделанных им ошибок. Действительно, пока это разбойничье гнездо не будет разгромлено, будут продолжаться набеги кочевников на казачьи станицы, и будут браться в плен и продаваться в рабство мои подданные. Хивинские головорезы понимают только силу. Даже после неудачного похода генерала Перовского они были изрядно напуганы. Хивинский хан Алла-Кули велел отпустить без выкупа на волю всех русских, которые находились у него в рабстве, и издал фирман, запрещающий хивинцам покупать и продавать подданных Российской империи.
— Ваше величество, — сказал подполковник Щукин, — все это так, но не стоит забывать и о том, что в Хиву зачастили эмиссары британского правительства, которые настраивают главарей бандитских шаек против нас. Ведь многие племенные вожди подчиняются хивинскому хану лишь номинально, и в грабежах и работорговле видят единственный для себя способ наживы.
Но и без набегов на наши поселения Россия несет огромные убытки от бесчинства этих злодеев. Генерал-адъютант Перовский писал в своих донесениях, что ни один наш купеческий караван не прошел через земли, где находятся кочевья хивинских разбойников без того, чтобы у владельцев не отобрали значительную часть их товара. Купцы из-за этого вынуждены поднимать цены, чтобы компенсировать свои убытки. Потому-то наши товары не могут конкурировать на азиатских рынках с британскими товарами. Так руками степных хищников джентльмены с берегов Туманного Альбиона душат своих торговых соперников.
— Да, я тоже читал донесения генерала Перовского, — сказал Николай, — действительно, с разбоем на южных границах Российской империи надо кончать. Я читал в ваших книгах, что во время правления моего сына и внука Хива, Коканд и Бухара были завоеваны, и их правители стали вассалами России. Рабство в Туркестане отменили, и купеческие караваны без опаски проходили по когда-то недоступной и опасной для них территории.
— Именно так, ваше величество, — кивнул Олег, — только в ходе всех этих завоеваний России все время приходилось сталкиваться с противодействием Британии, которая подстрекала кочевые племена против нас, снабжала их оружием и военными советниками. Англичане считали Среднюю Азию сферой своих интересов, и просто выходили из себя от злости, видя русские знамена на берегах Амударьи и на вершинах Памира.
— Куда ни ткни – везде эта зловредная Британия! — в сердцах воскликнул император, — надеюсь, что на нашем Тихоокеанском побережье их пока еще нет…
— Пока еще нет, — сказал Щукин, — но они скоро там появятся. Британия похожа на огромного удава, который, заглотив свою добычу, какое-то время ее переваривает, после чего начинает подыскивать новую жертву. Сейчас англичане еще не переварили до конца несчастную Индию, но уже душат огромный Китай, ведя против него войну, названную позднее Первой Опиумной.
