Римлянин. Книга третья (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" (читать онлайн полную книгу .TXT, .FB2) 📗
Так или иначе, когда будет решена проблема с кризисом власти в Российской империи, следующим противником станут османы. Они готовятся к войне и возвращению утраченных территорий. Султан прекрасно понимает, что вечного мира с Россией не будет никогда, и кто-то должен навсегда исчезнуть с политической карты.
С Низам-и Джедид султан не стал изобретать колесо: ввёл новое тактическое подразделение сентири — сто человек, на манер шлезвигской центурии. Цвет штандартов — красный. Орты достигли номинальной численности пятисот человек, как манипула шлезвигского легиона. Цвет штандартов — синий. Две манипулы — это кёкорта — то есть когорта. Цвет штандартов — зелёный. Десять когорт — лежюн, то есть легион. Цвет штандартов — полосатые из красного, синего и зелёного. Знамёна такого цвета стали символом Низам-и Джедид.
Внаглую содрав организационную структуру шлезвигских легионов, султан не был первым. Французская и испанская армии уже давно оперируют тактическими соединениями, гордо именуемыми легионами. Король Пруссии Фридрих II тоже реформировал отцовскую армию в нечто новое, имеющее шлезвигский хвост.
И в этом не было ничего нового. Король Швеции Густав II Адольф наиболее полно развил идею линейной тактики и в Тридцатилетнюю войну безнаказанно громил своих врагов, вынужденных приспосабливаться. В итоге линейная тактика заняла доминирующее положение и без особых изменений просуществовала два века.
Но появился альтер эго человека и дал миру скорострельные винтовки, дальнобойную артиллерию и организационную структуру с крупными полуавтономными подразделениями. То есть всё то, с чем не может ужиться линейная тактика.
И теперь, ни на секунду не забывая об угрозе, передовые страны Европы и не только начали интенсивную модернизацию своих армий. Чтобы не исчезнуть в грядущей войне.
Но человек вспомнил обо всём этом только из-за необходимости закупа устаревшего оружия османского производства. Дульнозарядное дерьмо, стоящее по весу стремительно дешевеющего металла, станет на вооружение новой русской армии, которую «Триумвират городов» начнёт готовить в Царицыне.
С Царицыным удалось установить связь, точнее он сам вышел на связь с Саратовым менее месяца назад. Администрация небольшого города не видела перспектив сотрудничества с Временным правительством, предпочтя остаться верной убывшей из России императрице.
Тренировочный лагерь «Vanitas» сохранился в приемлемом состоянии, так как имперские функционеры не позволили его разграбить, использовав в качестве опорного пункта для поддержки «кавказских» частей. Штаб-капитан Карлсон решал вопросы со снабжением жёсткими методами, навязав свои условия ближайшим городам. Никто не знал, может ли штаб-капитан выделить силы для карательных акций в отношении «несознательных городов», поэтому вся цепочка снабжения держалась на этой самой угрозе. Все понимали, что даже пары когорт прошедших через ожесточённую войну легионеров хватит, чтобы разметать все их силы самообороны.
Человек в чём-то даже гордился штаб-капитаном Карлсоном. Хоть и понимал, что за его подготовку отвечал не совсем он.
— Это всё хорошо, что у нас есть тридцать пять тысяч потенциальных солдат… — заговорил бургомистр Воронежа, Павлов Борис Борисович. — Только откуда деньги на всё это? У меня бюджет трещит по швам, скоро стельки есть будем.
— Вот тут-то и начинается самое «интересное», — заулыбался Бирон.
Он оглядел всех присутствующих пристальным взглядом.
— Как мы видим, на нашем совете аристократию представляю только я, — продолжил посол Нижнего Новгорода. — Значит аристократия против нас. А если она против, то мы вынуждены рассматривать её как врага. Помещики и так большей частью мертвы, их землю незаконно занимают крестьяне, что, конечно неправильно, но с другой стороны, прав на неё никто не предъявлял. Крестьяне не виноваты в том, что хотят жить. Я предлагаю учредить Комитет по землеуправлению, а также организовать продажу земли. Юридическая сторона будет улажена после минования кризиса, а пока я считаю подобные отчаянные меры вполне оправданными.
— И чем будут платить крестьяне? У них же нет денег! — вступил в разговор какой-то заместитель бургомистра Павлова.
— Зерном, — ответил Бирон. — Скотом. Зерно и скот хорошо продаются, а ещё ими можно накормить армию. К тому же, вы зря недооцениваете крестьян. У некоторых из них есть деньги, поэтому энную сумму мы сможем получить в первые же месяцы. Когда крестьянство поймёт, что теперь обрабатывает свою землю, а не господскую, можно ожидать роста сознательности…
Человек считал, что нельзя. Он-то понимал, что у крестьян, с обретением свободы, начнётся своя война. Наделы начнут тем или иным образом укрупняться, появятся крупные землевладельцы из обычных крестьян, человек пока не придумал им отдельного названия. Укрупнение = монополизация. Сельскохозяйственные монополисты в целом склонны диктовать свои условия государству. Потому что стоит им прекратить продавать государству зерно, государство не будет знать, чем кормить города в этом году. В этом альтер эго был прав.
Но человек пошёл на этот ход ввиду общей отчаянности их положения. Денег нет, взять их неоткуда. Армия нужна буквально сегодня до вечера. Выходов из ситуации, кроме такого необдуманного шага, он не видел.
Потом, когда крестьяне обнаглеют окончательно, их можно будет раздавить той же армией, созданной за счёт их денег. Главное — суметь обосновать оправданность войны против крестьян. Но это дело будущего, пока можно даже не думать о последствиях.
Сейчас важнее сколотить армию и отразить возможные атаки Временного правительства.
И тут у человека появилась идея…
«А что если ускоренно подготовить тысяч двадцать солдат и направить их на Кавказ?» — подумал он. — «Османы, пока не закончат формирование армий, на мощные крепости кинуться не рискнут, а двадцати тысяч солдат с лихвой хватит для подавления любых волнений коренных жителей».
Полноценный легион, ещё и под командованием штаб-капитана Карлсона — это сила. С артиллерией придётся обращаться экономно, но легион сам по себе позволит расправиться с любыми силами Временного правительства.
«Возьмём Москву — обеспечим легитимность власти», — подумал человек. — «А там уже можно в открытую объявлять о выживании императора».
Это было похоже на отличный план.
//Российская империя, г. Санкт-Петербург, 8 февраля 1748 года//
Осип Иванович Долгов, в прошлом сын крепкого купца, легионер, а теперь… младший кассир булочной «На Выборгской».
Устроиться работать в эту булочную было очень непросто. Пришлось заплатить паре лихих хлопчиков, чтобы они избили действующего младшего кассира.
Операция прошла успешно, вакансия появилась, а затем появился и Осип, отлично владеющий латынью, латинской грамотой и превосходно считающий. Кандидата лучше не найти во всём Петербурге.
Только вот…
Только вот аф Лингрен всё не появлялся.
Работа тут тяжёлая, но поставлена хорошо: первую часть смены Осип месил разные типы теста, чему его обучили за неделю стажировки, благо, с передовыми механизмами это было нетрудно, а вторую часть стоял на кассе, упаковывая сладкие булочки в бумажные коробки и внося деньги в кассовый аппарат.
Булочную, как говорят коллеги Осипа, основал сам Михаил Васильевич Ломоносов, ныне канцлер Шведского королевства. Светоч русской науки, последние годы пребывающий за границей, действительно наладил гениальную систему управления булочной. Не зря «На Выборгской» является официальным поставщиком царского двора.
А Осип ведь вычислил, где обитает аф Лингрен. Не так далеко от булочной, в охраняемом тремя сотнями солдат особняке. Прорваться туда нереально. Нужен был особый подход.
Команда авантюристов, в которой состоял Осип, покинула Петербург две недели назад. Он уверял их, что знает, где сидит аф Лингрен, но ему никто не поверил. Слухи в их среде расходятся быстро, поэтому когда до Санкт-Петербурга дошли сведения о якобы точном обнаружении аф Лингрена в Лондоне, авантюристы рванули туда на первом же корабле.
