Александровскiе кадеты. Смута (СИ) - Перумов Ник (серии книг читать бесплатно .txt, .fb2) 📗
К тому же они оба беспокоились и за Илью Андреевича. Петин дядя, генерал Ковалевский, взял на себя труд сноситься с Военно-медицинской академией, и вести оттуда приходили неутешительные, состояние раненого ухудшилось, и никто не мог понять, почему.
Внезапно в прихожей требовательно затрезвонил звонок, нянюшка, ворча, пошла открывать.
Открыла — и Петя с Федором дружно подскочили, услыхав в передней звонкий голос Лизы Корабельниковой:
— Здравствуйте, Марья Фоминична! А мы с Зиной к вам. Господин Федор Солонов — дома ли?
— Дома, дома, барышни, — довольным голосом отозвалась нянюшка. — Весь вечер с господином Ниткиным сидят, надутые, аки мышь на крупу. Ну, может, вы их развеселите.
— Развеселим, Марья Фоминична! — посулила Лиза и Федор с Петей встревоженно переглянулись.
Надо сказать, что Федя появлению Лизаветы откровенно обрадовался. Правда, разом и встревожился — девочкам они ничего насчёт эс-деков не говорили.
К гостьям вышла мама; несмотря на черную кошку, пробежавшую меж ней и Варварой Аполлоновной Корабельниковой, Лизаветиной матерью, дружбу сына с ней Анна Степановна Солонова поощряла, утверждая, что «Лиза на тебя, дорогой, хорошо влияет».
Нянюшка пошла собирать на стол, а гостьи решительно ввалились в комнату к Феде. Вернее, решительно ввалилась одна Лизавета, скромная Зина краснела и пряталась у неё за спиной.
— И куда это вы исчезли, хотела б я знать, сударь мой Федор Алексеевич⁈ — Лиза упёрла руки в боки, притопывая по своему обыкновению ножкой.
— Куда исчез? Никуда не исчез!
Федор и впрямь «никуда не исчезал», на Лизины письма отвечал регулярно и без задержек. Правда, видеться последнее время они не виделись, даже на каток не ходили.
Что Лиза немедля и припомнила.
— Я вас, господин кадет, на коньках кататься звала?
— Ну, звала…
— Два раза?
— Два раза…
— И что же? Вы не соизволили пойти!
Петя нервно хихикнул.
— Прости, Лиза, — честно сказал Федор. — Не мог. Смотр государев. Ни о чем думать не получалось…
— Зато Федор в стрелковом состязании победил! — вступился за друга Ниткин.
— Знаю, вся Гатчино про это говорила, — Лиза сменила гнев на милость. Настроения у неё менялись, как всегда, очень быстро. — Поздравляю, Федя! От всей души!.. Только про нас вы, мальчики, всё равно забыли. И мы за это на вас обижены. Даже очень. И специально пришли сюда вам об этом сказать. Нам, конечно, всё равно, но сказать было всё равно нужно!..
Тут все принялись смеяться, а Лиза вдруг чмокнула Федю в щёку.
— Вот! Это я тебя ещё и так поздравлю!..
Федя зарделся, Зина с Петей смутились; зато как раз появившаяся на пороге нянюшка Лизу одобрила:
— Правильно, барышня! Федя у нас молодец, самим государем отмечен! Не посрамил, не опозорил! Такого молодца и поцеловать не грех!
Теперь уже настала Лизина очередь жарко краснеть.
Впрочем, надолго смутить её ещё никому не удавалось. Очень вскоре они уже вовсю болтали, как обычно, обо всём и ни о чём, Лиза перескакивала с классных дам на учителей, с учителей на знакомых, со знакомых на новые книжки, оными знакомыми прочитанные — тем более, что вот-вот ожидался новый «Кракен». Не в книге, конечно — в газетном приложении к «Ниве», но всё равно — вот-вот!
Спор какое-то время крутился вокруг темы, как экипаж «Кракена» станет захватывать Картахену, где, помимо золота, томились их товарищи и чудо-идол, похищенный конквистадорами из загадочного храма в глубине юкатанских джунглей; но в какой-то момент Лиза вдруг притопнула каблучком и заявила:
— А теперь выкладывайте, господа кадеты. Что вы тут такое задумали?
— Чего мы задумали? Ничего мы не задумывали!
— Не врите мне, негодный мальчишка! — Федя вдруг подумал, что Лиза сейчас ужасно похожа на Мальвину, «девочку с голубыми волосами» из сказки «Буратино», что он успел пролистать в библиотеке Игорька Онуфриева.
— Вот ещё, врать! — обиделся вдруг Ниткин. — Ничего мы не задумывали, вот, у нас 2-ая сибирская дивизия и казачья бригада оборону держат от двух дивизий маршала Оку…
Это было правдой.
Лиза недоверчиво воззрилась на расставленных по местам оловянных солдатиков, на многогранные разноцветные кубики, листки с цифрами, обозначавшие силу и численность каждого отряда — и, кажется, поверила. Во всяком случае, на время, хотя и косилась на Федю подозрительно.
— А когда мы-таки пойдём на каток? — спросила она наконец чуть ли не жалобно. — Этак и зима кончится… ты в лагеря поедешь… это у нас, тальминок, каникулы длинные, а у вас, александровцев — увы…
— Пойдём! Все пойдём! — горячо вскричали хором оба бравых кадета. Великий пост Великим постом, и, конечно, его надо проходить в строгости, надевать скромную старую одежду, отказывать себе в радостях, читать Писание, жития святых и вообще духовное, но каток в Гатчино был полон во все дни. Великий пост долог, светлая Пасха лишь в самом конце марта, так что каток закрывать никто не собирался и церковные власти давно махнули на это рукой.
Вот только оркестры военные в это время не играли.
Получив с Пети и Федора «честное кадетское», что в следующий их отпуск они непременно отправятся кататься на коньках, девочки стали прощаться.
— Пиши мне, — теперь была их очередь говорить хором. — Побольше. Каждый день. Хорошо?
…Но, когда они расставались, последний взгляд Лизы был всё-таки не лишён подозрительности. Может, и правда бабка-прабабка была у неё знаменитой гадалкой?..
Вера вернулась поздно, но вместе с подругой. Затащила домой, пить чай с мороза. Федя с Петей совсем измаялись; но наконец Вера шмыгнула к ним в комнату и плотно притворила дверь.
Наличию Пети Ниткина и его посвящённости во всю эту историю сестра совершенно не удивилась.
— Значит, так, — начала она без предисловий. — Из числа эс-деков ничему не удивился Благомир Благоев. Очень удивился Ульянов — который «Старик». Троцкий, который Лев — удивился, да, но не так, и как-то… напрягся, что ли. Он прекрасно собой владеет, настоящий артист, но тут словно ёкнуло что-то. И ещё одно, мальчики… Йоську Бешеного — то есть Иосифа Бешанова — привечал именно Лев Давидович. Привёл его к эс-деками Валериан, чтоб ему пусто было, а дальше под своё крыло взял именно Троцкий. И сегодня были новые. Мельников и Кашеваров, я запомнила. По их словам, и словам Вениамина — питерские рабочие, с заводов. Но речь у них совсем не как у рабочих, жаргона не знают, вернее, знают плоховато, сбиваются порой. Держатся Благоева. Троцкий немедля предложил «создать боевую группу», навроде террористов «Народной воли», Перовская и иже с нею. Мне поручено раздобыть детальные планы подземелий.
— Будут им планы, — мрачно посулил вдруг Петя. — Самые лучшие планы.
— А где этот Йоська? — спросил Федор. — Где обитает? Где его найти?Раз его так используют, в вооружённой охране? Он же не просто шантрапа уличная, он боевик, террорист…
— Валериан знает. Я выясню, — кивнула Вера. Она даже не стала спрашивать, зачем.
Петя уставился на друга.
Об этом — казалось бы, самом очевидном — они не подумали. Самим отыскать Йоську и спросить с него по всей строгости — впрочем, понятно, почему. Учась в закрытом корпусе и ходя в отпуск раз в неделю, вести поиски опасного преступника, да ещё и вооружённого — не слишком плодотворная идея.
Всё это и читалось на Петином лице.
— Я узнаю, — повторила Вера. — Валериан… у него свои слабости. Он и к эс-декам-то примкнул, потому что они сильные и решительные. Но с подземельями — они явно о них что-то знают, причём это — группа Благоева.
— Как бы ни навредили мы этими своими расспросами, — мрачно заметил Федор. Вся затея с отправкой Веры к эс-декам вдруг предстала в совершенно ином виде — а что, если они и впрямь подошлют бомбистов прямо во дворец? Что, если и впрямь среди дядек корпуса, среди обслуживающих его нижних чинов или даже офицеров есть сочувствующие бунтовщикам? Мысли эти посещали Федора, ещё когда они с Бобровским только совершили первое путешествие в подвалы; тогда он её отогнал, а теперь она возвращалась.
