Против князя Владимира. Дилогия (СИ) - Ли Владимир (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
До конца дня враг так и не напал - похоже, ему также понадобилась передышка. Полки использовали это время в полную меру, работали, не покладая сил. Уже стемнело, а бойцы продолжали рыть ямы, ставить заграждения, завершили возведением гуляй-города по всей ширине отведенного им фронта. На рассвете подогнали онагры, поставили их на возвышении на подготовленных площадках. Камнеметчики для пристрелки пустили в поле свои снаряды, а потом, как и все воины, принялись ждать врага. Он не спешил и только когда солнце поднялось на две ладони началось движение в его рядах. Разбивались на группы, вперед выдвинулись лучники, за ними копейщики и затем строй мечников. Ятваги, расположившиеся на левом фланге напротив новгородских полков, встали иначе, в одном монолитном строе из нескольких рядов за стеной больших щитов, закрывающих их до колена.
Первыми двинулись ятвяги - неспешно, мерным шагом, держа строй. За ними по центру последовали поляки - их войско составляло основную группировку, последними разношерстная рать волынь и дулебов со слабым подобием строя, да и то постоянно нарушаемым. Когда противник достиг пристрелянной дистанции, камнеметчики на двух десятках онагров приступили к своей работе. Часть камней не долетела до цели, но большая угодила прямо в строй. Похоже, что ятвяги не ожидали такого сюрприза в ставшем уже привычном сражении с русской ратью, остановились, дали тем самым время новгородским артиллеристам дать еще залп. И только потом взревели и бросились вперед. Но далеко не убежали, меньше, чем через сотню метров, наткнулись на ямы, а после ограждения из ежей и надолб, поневоле расходясь перед ними и разрушая строй.
Именно в этот момент открыли огонь лучники из-за гуляй-города, поражали открывшегося в разрыве строя неприятеля, к ним подключились камнеметчики, добавившие проломы в наступающих рядах. Против ожидания, ятвяги не пошли на пролом - потеряв немалую часть своих воинов, отступили, но организованно, прикрываясь щитами. Преследовать их новгородцы не стали, так и остались под защитой гуляй-города, только помогли соседям отбить атаку поляков фланговым огнем лучников и онагров. Те тоже не стали упорствовать и отошли, за ними остальная рать. В тот день противник еще дважды повторил штурм, примерно с тем же результатом, а на следующий свернул свой лагерь и ушел обратно.
Отход неприятеля стал неожиданным для Варяжко, ожидал от него большей настойчивости, особенно, от ятвягов, в прошлом бою полегших до последнего воина, но так и не отступив. Единственно, что как-то объясняло их уступчивость в этом сражении - не горели желанием терять жизни из-за интересов временного союзника, против которого раньше не раз воевали. А отказ главной ударной силы общего воинства от дальнейшей компании мог повлиять на других - тех же волынь и дулебов. Полякам же воевать одним против усилившегося русского войска вряд ли представлялось нужным.
После ухода ворога князь пригласил Варяжко и других старших командиров на совет обсуждать дальнейшие планы. С первых слов Владимир принялся уговаривать новгородского командующего продолжить поход на запад, сулил тому большую добычу, ратную славу и какие-то благости в будущем. Варяжко же не имел желания влезать в какую-либо авантюру на западных землях - знал, что они доставят еще много хлопот при сомнительной выгоде. Да и не считал разумным вламываться в сферу интересов европейских лидеров - кроме польского короля Мешко, свою большую политику на этой стороне вели император Римской империи Оттон Ш, византийский Лев VI и еще целая свора других, грызшихся друг с другом за власть и земли.
Большую же перспективу и пользу для Руси Варяжко видел в продвижении на восток до Урала с его богатыми кладовыми и на юг к Русскому (Черному) морю. О том он и повел речь, убеждая Владимира и его ближников своими доводами. От похода же на запад отказался без каких-либо оговорок, объявил, что возвращается с войском в Новгород. Надавить на него Владимир не пытался, по-видимому, понимал, что не в его силах принудить того к чему-либо, по крайней мере, сейчас. Поблагодарил Варяжко за помощь, пообещал подумать над его словами, при случае даст знать о своем решении. На том и расстались, не держа обиду и рассчитывая в будущем на совместные планы, выгодные обоим.
Исподволь у Варяжко менялось отношение к князю - от начального неприятия к большей терпимости. Не сомневался, как и прежде, в жестокости Владимира и способности пойти на подлость и вероломство, но та стойкость и воля, которые он проявил в трудные годы, предпринятые усилия в укреплении Руси и защите народа от ворога подкупали, вызывали уважение к сильной личности. Идти на сотрудничество с ним считал возможным и оправданным, но только если они шли на благо Новгородской земли и всей Руси. Поэтому и предложил идти не на запад, а на восток, для Новгорода та сторона также представляла интерес - прежде всего в новых землях с лучшими условиями для земледелия и соответственно собственной продовольственной независимости. Да и приумножение богатства от уральских недр, пусть и в нескором будущем, представлялось перспективным.
Возвращение войска не вызвало у новгородцев особого восторга - живы, хвала богам, и того достаточно. Дани не взяли, трофеев немного - даже не окупили расходов. Открыто не возмущались - коль важные мужи города посчитали нужным отправить войско в дальнюю сторону, то, видать, в том есть резон, но и радоваться здесь нечему. Так и прошло событие мимо сердца простого люда, не в пример с прошлыми походами, когда победителей славили и стар и млад. Лишь на совете скупо поблагодарили командиров вернувшегося войска за ратный труд, больший интерес мужей вызвал рассказ Варяжко о встрече с князем и состоявшемся с ним разговоре. Поддержали в отказе идти на запад, но в мнении о каких-то совместных с Владимиром планах разделились.
Сама идея занять новые земли на востоке не вызвала отторжения, напротив, мужи оживились, стали высказывать свои предложения - куда идти. Даже сговорились в самом скором времени отправить бывалых людей в ту сторону на разведку. Но вот пойти с князем - такая мысль понравилась не всем, тот же Велимудр высказал недоумение:
- Варяжко, ты же вроде должен знать Владимира - обманет, как почует свою выгоду! А стараться для него - в том не вижу толка. В чем же нужда в нем, неужели не обойтись самим?
Молодой посадник понимал опасение, прежде сам бы не стал связываться со столь ненадежным союзником, но теперь считал иначе, имея к тому веские, на его взгляд, основания. Пояснил главе совета и другим мужам, ожидавшим ответа от него:
- То, что Владимир может обмануть - известно нам, но и мы не дети легковерные, в обиду себя не должны дать. А нужда в том, что сил у нас мало, их не хватит взять самим чуждые земли. У Владимира же людей намного больше, сообща легче будет справиться. Да и не откажешь князю в его способности сладить в важном деле - сами видите, как он поднялся с колен и Русь удержал. Только уговоримся с ним сразу - что останется за нами и уж там встанем крепко, не отдадим никому.
Велимудр покачал головой в знак несогласия, но не стал спорить, только заметил: - О делах с Владимиром пока речи нет. Вот когда обратится к нам, тогда и подумаем - соглашаться с ним или нет.
Больше о Владимире разговоры не заводили, а там потянулись будни со своими заботами, недавний поход постепенно стал забываться, как будто его и не было. Напомнил о себе князь в начале зимы - от него первым санным обозом приехал тот же боярин Мороз. Привез с собой грамоту, в которой Владимир предложил Новгороду пойти весной вместе с ним на булгар - освободить земли меря и мурома, после занять и саму Булгарию. От себя еще боярин добавил:
- Мы пойдем по Оке на Муром, вам же предлагаем идти с севера на Суздаль, дальше уже вместе к булгарам. От нас, думаю, будет войско тысяч в семь - о походе уже объявили в подданных землях, выйдем в месяц травный.
На сей раз не спешили, мужи раздумывали два дня - голоса разделились примерно поровну между сторонниками и противниками совместного похода, но все же возможные выгоды перевесили осторожность и совет дал согласие. Только настоял составить уговор с князем о разделе завоеванной территории - одна треть отходит к Новгороду, остальное - Киеву, рубежом будет Волга и ее приток Кама. Мудрые мужи тем самым положили глаз как на плодородные земли верхнего Поволжья, так и выход к главной речной магистрали на пути к персам. Наверное, Владимир со своими ближниками предвидел возможные запросы хватких новгородцев, но боярин не высказал удивления или недовольства, спокойно принял пожелание совета. Только сказал, что передаст князю, а уж тот сам решит с договором.
