Главный день - Конюшевский Владислав Николаевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗

Станица была полностью зачищена от врага ближе к вечеру. Последним из них, запертым в трехэтажном здании, предложили сдачу, а после отказа (каратели отлично понимали, что в лучшем случае им светит только гуманная пуля) просто расстреляли дом из пушки. А потом еще и добавили несколько залпов «Шмелями». Для верности. Потери у нас и так были страшенные, не хватало еще людей терять после победы. Защитников станицы из местных, стоящих на ногах, к тому времени оставалось человек двадцать. Да и тех, кто ранним утром уходил на блокирование дороги, тоже сильно потрепали. У них еще та мясорубка приключилась, когда колхозники, несколько часов, считай в чистом поле, сдерживали натиск двух рот противника, который рвался в Заречное с востока.

Но зато теперь стало известно, что организованное сопротивление «общечеловеческого» режима сломлено по всей России, а его карательные части практически полностью уничтожены. Час назад смирновцы подавили последний оплот демократии в Ростове.

Эти новости принес в госпитальную палатку Прядилин, успевший уже где-то сменить свои драные джинсы на армейский камуфляж. Мы как раз сидели возле очухавшегося и довольно бодрого Чижа, ехидно обсуждая новый облик Дубинина. Костя, который вовремя сообразил слинять из расстреливаемого здания, имел красную физиономию, на которой полностью отсутствовали ресницы и брови. На голове же присутствовали большие проплешины, и Корнет до сих пор вонял жженым волосом. Его обшмалило, когда Дубинин, уходя от обстрела, проскочил через горящую хату. И теперь вся палатка, слушая его рассказ и глядя на креативную прическу, ржала от души. Спросите, чего тут смешного? Да ничего. Просто мы все были живы и нам было хорошо.

А тут еще майор с отличными новостями появился. И не просто с новостями, а с бутылкой водки, которую поделили на всех раненых. На нос получилось грамм по пятьдесят. Но только решили добавить, как пришел фельдшер, развозникался и всех лишних выгнал. Поэтому мы расположились на лавочке за мэрией. Здесь было тихо: никто не орал, не плакал, не смеялся, не матерился в горе или радости. Здесь же мы и приговорили на четверых еще одну бутылку. Молча. Видно, откат пошел после сегодняшнего сумасшедшего дня. А когда курящие закурили, Прядилин, до этого разглядывающий что-то в темном небе, вдруг сказал:

— Мужики, а ведь сегодня наш главный день.

Цыган удивился:

— В смысле?

Все тоже заинтересовались непонятными словами, и Игорь объяснил:

— Понимаете, просто у каждого есть такой день. Для кого-то это день свадьбы, для кого-то рождение ребенка, для кого-то обретение настоящего друга. Но все эти события касаются одного человека или очень небольшой группы людей. А сегодня мы, всем миром, изменили историю. Понимаете? Не кто-то, где-то или когда-то, а именно мы и именно всем народом! Поэтому я и говорю, что сегодня наш общий главный день.

Костя, осторожно почесав опаленный затылок, спросил:

— А как же Девятое мая?

Майор кивнул:

— Да, это тоже главный день. Но его сделали наши прадеды. А этот — мы! И самое главное, теперь лишь от нас зависит, какая жизнь настанет.

Я вздохнул:

— А какая? Что-то я ни одного строя не припомню, когда бы люди в России нормально жили. Царь? Несерьезно. Коммунисты? Ну ближе к концу правления еще более-менее, а потом они умудрились просрать все, что имели. Демократы? Про этих я вообще молчу. Людоеды, по-другому не скажешь. И что нам светит?

Прядилин усмехнулся:

— Для тебя что, название строя это самая важная вещь? Какая разница, какой там «изм»? Я же говорю, что сейчас все будет зависеть от нас. От тебя, от меня, от Федора, от Константина. И от десятков миллионов других наших людей. Именно мы делаем историю и жизнь, которой будем жить. Так что работы у нас непочатый край! Эх, — Игорь потянулся, — а ведь еще с «турником» твоим разобраться надо…

Тут майор отставил мечтательный тон и сказал:

— Кстати, насчет портала: завтра нам дают два отделения «Волкодавов» и БТР-90. Они сопроводят нас до Михеевки и будут ждать сутки, на выезде из деревни. Так что поехали к Митричу: мыться, ужинать и отбиваться.

А когда мы шли к машине, Игорь, дружески пихнув меня в плечо, спросил:

— Ну что, Серега, готов к работе?

Я кивнул:

— Да как пионер — всегда готов!