Звездолет «Иосиф Сталин» - Перемолотов Владимир Васильевич (читать полную версию книги TXT) 📗
– Извини товарищ, – смутился слегка сержант. – Зарапортовался…
Вопросы у сержанта оказались простые.
На все на них Федосей за последние четыре дня уже ответил и не раз, но следователь продолжал мучить его, надеясь, наверное, что тот либо вспомнит что-то существенное, либо сознается в пособничестве. Только не в чем было сознаваться.
Они и сами с Дегтем строили предположения, только вместо стройных шерлокхолмсовских версий получались у них какие-то загогулины – непонятные и нелогичные. Самой разумной казалась версия кратковременного помешательства профессора. Она объясняла всё!
Бывает же ведь, живет, живет человек, а потом съезжает с катушек… Не бывает, скажете? Еще как бывает! А если не этим, то чем еще можно объяснить то, что человек сам приехал в СССР, сам все создал, а потом сбежал?
Следователь же, то ли от души, то ли по должности, простых решений не принимал и копал глубже. Его интересовали мелочи – как профессор сидел, какой карандаш держал в руке, когда разговаривал, в глаза ли смотрел или в сторону, не заикался ли…
Федосей как мог, отвечал, причем чаще виноватым пожатием плеч. Что знал – сказал, а чего не было – так что ж об этом говорить?
Потом пили чай с пряниками, мятной сладостью смягчая очевидное разочарование сержанта.
– Ну, может быть, сказал чего на иностранном языке? – по инерции поинтересовался следователь, стряхивая крошки с блокнота. – Может быть по-польски? Или…
– Что он сказал, я уже вчера и позавчера сообщил, – отозвался Федосей. – Ничего он не говорил… По иностранному. Только по-русски.
– А как говорил – громко или шепотом?
– Нормально говорил, вот как мы…
– Ну, может еще что-то? Что-то неважное, не существенное?
Федосей послушно закрыл глаза, восстанавливая в памяти события тех минут. Отчего-то вспомнился вместо профессора товарищ Ягода и настойчивые его вопросы о профессорских странностях. И тут его словно озарило!
– Было!
Сержант, забыв о крошках, наклонился. Взгляд стал колючим, цепким.
– Что было?
Малюков открыл глаза и, глядя на Дегтя сказал:
– Голос был не его.
– А чей? – не понял следователь. Он плечом подвинул коминтерновца, стараясь заглянуть в глаза раненому.
– Не его… Он говорил по-русски.
Сержант нахмурился. Рука его дернулась к прошлым протоколам, но тут же вернулась обратно. Уж это-то он помнил хорошо.
– А раньше он по-каковски разговаривал? Не по-русски что ли?
Голос его посуровел.
– Что-то вы, гражданин Малюков заговариваетесь.
– Да по-русски, по-русски… – поспешил объяснить Федосей. – Только с акцентом. А тут… Как мы с вами! Словно он не немец, а природный русак!
Год 1930. Январь
САСШ. Нью-Йорк
…Необычных гостей в доме мистера Вандербильта всегда хватало.
Его эксцентричность простиралась так далеко, что он открыл свой дом для артистов синематографа, пригласив на вечер первых лауреатов премии Американской академии киноискусств – режиссера фильма «Крылья» Уильяма Уэллмана и актеров Эмиля Яннингса и Джанет Гейно, получивших призы за лучшую мужскую и женскую роли.
Собравшиеся вокруг его особняка зеваки завидовали и закатывали глаза, но для миллионера звезды и звездочки экрана не значили ничего. Главным героем был другой гость – Государственный Секретарь Североамериканских Соединенных Штатов. Интерес был обоюдным – Госсекретарь хотел уточнить кое-что для себя, а борец и с мировым коммунизмом нуждался в сведениях о реальных действиях Правительства. После той знаменательной встречи с Президентом с месяц назад он не получил никакой информации из Белого дома, а что касается прессы…
Совершенно справедливо мистер Вандербильт полагал, что об этом ни Президент, ни Конгресс, в газетах ни слова не напечатают…
Большая часть гостей продолжала шуметь в буфетах и танцхоле, а хозяин и Госсекретарь уединившись в библиотеке. В окружении нескольких тысяч книг вершители мира сели друг против друга.
– Коньяк? Сигары? Папиросы?
– Сначала вопрос… Тогда, на встрече, вы сказали Президенту, что ошиблись.
Вандербильт неторопливо закурил сам и пододвинул к гостю папиросницу с черными египетскими папиросами. Табачный дым на секунду разделил их. Вандербильт прищурился.
– Когда?
– Ну. С Джомолунгмой… Получается, что она, все-таки была ложной целью?
Миллионер скромно потупил глаза.
– Признаться, Генри, я слегка лукавил. Не хотелось представать перед Президентом в облике Рыцаря без Страха и Упрека. Пусть считает, что и у меня могут быть ошибки.
– Вы лгали Президенту? – почти патетически спросил Госсекретарь.
– Да, – честно сознался миллионер и с вызовом добавил. – И если это будет необходимым, солгу ещё раз!
Мистер Стимонс проглотил это без комментариев. Другое сейчас интересовало его.
– Так что же все-таки с этой чертовой горой?
– Там все очевидно. Они уже начали там постройку эстакады. У меня есть документы. Их документы.
– Откуда?
– Вы может быть помните недавние события в Харбине? Ну, нападение на Советское консульство?
– Да. Это вы…?
Хозяин кивнул. Госсекретарь привстал в изумлении, чтоб возмутиться и обличить, но сообразив, что он тут гость, а не хозяин, уселся обратно. Понимая это движение мистер Вандербильт сказал:
– Вы государственный человек, мистер Стимонс и у вас свои стереотипы, а я – частное лицо и могу позволить себе то, что не может позволить ни Госсекретарь, ни президент САСШ. Главное, мы успели, и они поняли, что уязвимы в этом районе… А теперь у них договор с Турцией и это, видимо, в какой-то степени их успокаивает.
Он стряхнул пепел. Столбик, похожий на собачью какашку покатился по богемскому хрусталю теряя кусочки самого себя.
– Возможно, они просто надеются, что мы не сможем действовать в этой полуцивилизованной стране с тем же размахом, что и в Британской колонии.
На стене, в рамке висел фотографический снимок обрубленной Джомолунгмы.
– А они не могли передумать? – задал Госсекретарь главный свой вопрос. Балансируя между выгодой и безопасностью, Правительство не хотело упустить ни того, ни другого.
Мистер Вандербильт улыбнулся – как все это было понятно – но, не сдержавшись, засмеялся.
– С их страстью опролетарить весь мир? С их беспринципностью?
Рука его взлетела вверх в небрежном жесте и опустилась на стол.
– Даже не надейтесь на это, Генри… Вы помните, что изображено у них на гербе? Земной шар! Весь земной шар!
Лоб чиновника покрылся сердитыми морщинами.
– Но почему Арарат! Почему не их собственный Кавказ? Это ведь очевидный выход! Строй у себя и …
– Я тоже думал над этим, – серьезно сказал миллионер. – И, кажется, нашел объяснение… У них нет иного выхода! Нет!
Наклонившись к высокому гостю, он начал загибать пальцы.
– Во-первых, Арарат выше… Во-вторых, и это, видимо главное, не смотря на свою техническую отсталость у Турции все-таки больше железных дорог в непосредственной близости от горы. На Кавказе у русских железных дорог нет, а у турок, рядом с Араратом – есть!
– Вы хотите сказать, что вопрос только в этом?
Морщины Госсекретаря шевельнулись и начали расплываться, впитываясь в кожу.
– Я не вижу иного ответа, – серьезно ответил хозяин. – Я ударил их по рукам в Индии, и они протянули их к Арарату. Надеюсь, что у Англичан хватит политической мудрости последовать моему примеру… Хватит?
Госсекретарь не сказал ничего.
Но он кивнул.
