Уроки ирокезского (СИ) - Климова Алиса "Луиза-Франсуаза" (читать книги .TXT) 📗
Вот в части гидравлических машин Россия точно была впереди планеты всей – и я постарался этим преимуществом воспользоваться. Поэтому второй визит в моем кругосветном путешествии состоялся в славный город Льеж (если первым считать суточную остановку в Берлине в ожидании нужного поезда), где – жалуясь на криворуких русских рабочих, не обеспечивающих выработку потребного числа железных палок – заказал еще один "палкопрокатный стан". Посмеивающиеся бельгийцы заказ приняли, пообещали все оборудование поставить уже летом… стан этот, по отзывам моих русских инженеров, был "слегка кастрированным" трубопрокатным, и процессу кастрации была подвергнута как раз гидравлическая машина, пробивающая отверстие в трубной заготовке. Машину такую они и сами могли сделать, причем лучше любой бельгийской. Даже уже делают, но палки-то железные тоже нужны!
Из Льежа на поезде мы перебрались в Гамбург, откуда на шикарном лайнере "Кайзер Вильгельм дер Гроссе" отправились через океан в Америку. В Нью-Йорк, хотя вообще-то мне нужно было заехать в Балтимор, а потом я собирался отправиться в Вифлеем, чтобы договориться о покупке рельсопрокатного завода. Но оказалось, что можно и не ехать.
В порту Нью-Йорка нас встретил лично крупнейший книготорговец страны мистер Демиан Бариссон, и Балтимор отпал за ненадобностью:
– Рад вас встретить, мистер Волков – заявил Чёрт при встрече, происходившей в окружении толпы репортеров. – Я надеюсь, ваше присутствие на крупнейшей книжной ярмарке натолкнет вас на сюжеты новых книг, которых с таким нетерпением ждут наши читатели. И я был бы весьма признателен, если бы вы смогли уделить мне немного внимания с тем, чтобы уже в ближайшем выпуске "Книжного обозрения" они узнали бы, чем вы порадуете их в ближайшее время…
– Борис Титыч, и для чего нужно было устраивать это шоу? – поинтересовался я, когда мы уже оказались наедине в номере "Астории", в котором как раз ярмарка и проходила.
– Мистер Волков, хотя я и понимай мало-мало русски язык, мне удобнее будет говорить на родном американском – с грустью во взгляде ответил Чёрт Бариссон и радостно показал мне язык. – Александр Владимирович, о вашем отбытии из Гамбурга местные газеты сообщили уже неделю назад, и у меня просто не было иного выхода. Вы же наверняка по делам через Атлантику переехали, так что если бы я вас не спрятал и не… как вы любите говорить, не залегендировал, то вряд ли бы вас репортеры в покое оставили бы. А так известный писатель прибыл на книжную ярмарку, ответил на вопросы – правильные вопросы правильных репортеров, то есть моих – и поехал отдохнуть от городской суеты. Вы ведь всяко ко мне в Балтимор собирались, так что пару дней вместо сего проведете в Нью-Йорке, и дальше займетесь своими делами без опозданий.
– Это вы, наверное, хорошо придумали. А что за книжная ярмарка? Я что-то не припомню, чтобы тут они были… – это я, конечно, слегка погорячился, но Борис Титыч понял все "правильно".
– Нет, в Нью-Йорке ярмарки и раньше бывали, но летом, а я как раз подумал, что если "Книжное обозрение" устроит до Рождества свою, да с приглашением самых известных писателей, то потом будет легче прятать быстрый рост потока наличности. Мы же уже в феврале открываем сразу тысячу с лишним сетевых магазинов…
– Сколько?!
– Если точно, то первого открываем тысячу сто одиннадцать. Честно говоря, мы хотели тысячу разом открыть, сугубо для красоты цифры, но у "Янки Фармз" вышел небольшой перебор, и мистер Истман, то есть Истомин, у себя срочно поставил еще девяносто сарайчиков. Ему-то с его магазинчиками "Севен-Иллевен" это просто, за неделю три мужика домик строят… А у вас есть чем порадовать читателей?
– Пока нет, что-то идеи у меня закончились. Захватил с собой весь секретариат, думал на корабле делом займусь… Вымучил один том, да и то Марша предложила сразу его перевести на русский, причем пообещала, что сама это сделает. Она бы сделала, потому что еще больше испортить книгу ни у кого не вышло бы – так что скоро новых книжек не ждите. Но я погляжу, вы неплохо расшириться успели. Всего-то сколько, три года прошло?
– Да, время летит… Я тут отчет финансовый для вас приготовил, но, думаю, вам его лучше забрать когда вы домой поедете. В каюте спокойно почитаете, а то, знаете, кому если на глаза случайно попадется…
– Вы правы… только я домой из Сан-Франциско уже поеду, надо в Приамурье заглянуть.
– Хорошо, я Айбара попрошу, он вам его туда и отвезет. Скажите только, когда нужно будет.
– Я пока и сам не знаю. Как дела пойдут – может, за пару недель управлюсь, а может и месяца не хватит.
– Ну вы мне тогда просто телеграмму дайте. А сейчас обговорим ваши планы на завтра.
– Мои планы?
– Ну вы же специально на ярмарку приехали, у вас много чего намечено. Завтра как раз открытие, в десять утра, в большом бальном зале. А затем сама ярмарка, выставка книг в прочих залах. "Американ Бук Хаус" в салоне Марии-Антуанетты будет представлен, вам всего до конца коридора пройти. А "Книжное обозрение" – на самом верху, в зале Звездного Света, но это уже без меня, я по службе буду в правлении ярмарки сидеть, в Пальмовом зале.
– Устали? – поинтересовался я, глядя на действительно усталое лицо Бориса Титыча.
– Есть немного, последние два дня и побегать пришлось, и поругаться…
– Я не про сейчас, а про вообще.
– Вообще… пожалуй, немного устал, да. Но мысль о том, чем моя усталость обернется уже скоро, бодрит так, что вообще мальчишкой себя ощущаю. Да и отдохнуть довелось: я в сентябре как раз в Уругвай сплавал, все, как вы просили, устроил. И подарочек вам тоже привез. Хотя и тут вы меня удивили: когда я в университете этом спросил про дневники, оказалось что про них никто и не знал толком. Но нашли, да… Я сказал, что приятель у меня дальний родственник автора, так они попросили всего пятьсот долларов за них.
– И вы…
– Отдал пятьсот долларов. Но, опять как вы и просили, пятьдесят тысяч университету в дар передал – и, видя, как загорелись мои глаза, добавил: – Вы подождите минуточку, я сейчас же и принесу. Мой номер соседний с вами, минутку буквально подождите.
Через минуту я взял в руки так хорошо знакомые мне дневники Карлоса Антонио Лопеса.
– Вы их сами уже прочитали?
– Зачем? Что мне дела до какого-то латиноса, который к тому же помер до моего рождения? То есть пролистнул немного, конечно – интересно было, говоря по чести, зачем вам они столь нужными показались, что вы и ста тысяч велели не жалеть. Но зачем мне читать, как какой-то идальго другому идальге продал хромую лошадь? В самом деле неинтересно.
Да, дневники оказались немного не такими, какими запомнил их я. Чуть-чуть не такими: еще корешок не заломился на семидесятой странице первой книжки, поэтому пришлось немного полистать. Но нужное место я нашел быстро, и с большим удовольствием вслух перечитал отпечатавшиеся у меня в памяти строки:
– Господь одарил нас благословенными землями, богатыми водами и сильным, смелым, трудолюбивым народом, но тяжкое бремя творения счастья народу он возложил на нас. Иные нас проклянут, иные опорочат наше имя. Но во имя счастья, бремя которого возлагается на наши плечи, мы с гордостью понесем сей крест. И донесем его, ибо кому же еще его Господь может его доверить?
– А интересно… это Лопес ваш написал так? И про что же?
– Это Антонио Карлос написал про нас, Борис Титыч. Это у нас, русских людей, и земли благословенны, и воды богаты, и народ силен и смел. Ну а мы – и я говорю именно мы, то есть вы, я, другие все кто работает вместе с нами – должны сотворить народу нашему счастье.
– И как вы…
– И вот дальше в этих четырех книжках написано как это счастье устроить. Антонио Карлос первым сумел выстроить страну, где все – ну, почти все – были именно счастливы. Но страна у него была маленькая, и завистники ее уничтожили. У нас же Россия большая, и уничтожить ее куда как сложнее. Однако и народу счастье сотворить еще труднее, одному всяко не справиться. Но вот вместе у нас может сие и получиться.
