Ваше благородие (СИ) - Северюхин Олег Васильевич (чтение книг TXT) 📗
Глава 60
Губернаторы придорожных губерний подсаживались к нам в поезд и ехали до тех пор, пока все вопросы не были решены. После этого они выходили на одной из станций, пересаживались в свой поезд и возвращались обратно.
В ходе совещаний Столыпин вербовал своих сторонников — государственников, которые должны обеспечить экономический рост России.
Самые большие возражения были по инородцам и евреям. Не губернаторы, а чистые национал-социалисты с имперским мышлением.
— Не трогайте курицу, которая несёт золотые яйца, — требовал от них Столыпин. — Пусть они крестятся, женятся на дворянках, сами получают дворянство, ордена, чины, титулы, но эти люди несут славу и богатство России, и вы должны их беречь.
Основное совещание проводилось в Иркутске. Если ехать дальше по ТСЖМ, то можно чуть ли не целый день любоваться красотами Байкала и ехать по горным серпантинам, удивляясь инженерному мастерству строителей железной дороги.
На совещание в резиденции генерал-губернатора Восточной Сибири были приглашены все высшие чиновники, а также владельцы компании "Лензолото" и персонально ротмистр Отдельного корпуса жандармов Трещенков. В моё время Трещенков дал команду на открытие огня по рабочим, в результате чего было убито сто семьдесят человек и почти двести человек ранено.
Совещание началось именно с ротмистра Трещенкова и руководителей "Лензолото". Столыпин сразу обвинил их в том, что они вздувают пламя новой революции и действуют на разрушение Российской империи.
Ротмистру Трещенкову было прямо сказано, что если он хоть раз выстрелит в сторону забастовщиков, то с него с позором будут сорваны офицерские погоны и сам будет осуждён уголовным судом за подстрекательство к революции.
Руководству "Лензолото" была поставлена задача в течение двух недель повысить жалование рабочих на приисках, улучшить или хотя бы начать улучшать их жилищные условия и приступить к строительству остро необходимой для приисков узкоколейной дороги Иркутск-Жигалово-Бодайбо. В случае неисполнения, компания будет деприватизирована и для неё найдут более эффективных собственников.
Такого сурового премьера не видели с 1905 года. Приезд в Иркутск по такому "маловажному" делу озадачил всех чиновников, а программа переустройства России, озвученная для всего генерал-губернаторства Восточной Сибири, была встречена настороженным молчанием от неизвестности того, что будет завтра. Закричи "ура", а завтра скажут, что это была шутка и деревянной лопатой тебе по одному месту. Так уж лучше отнестись ко всему нейтрально.
Есть такая величины "минус ноль" и "плюс ноль". Всё дело в величине угла подъёма кончиков губ. Если они немного опущены, как перед плачем, то это "минус ноль". Если чуть приподняты, как перед улыбкой, то это "плюс ноль". Если каменное и неподвижное лицо, то это "универсальный ноль" в готовности к минусу или плюсу.
Приём в честь премьер-министра отличался сибирском хлебосольством. Земля сибирская богата всем и Сибирь может спокойно прожить без всяких там центров власти с запада, развив свою экономику так, что все экономические нити сойдутся именно в центре Сибири у озера Байкал.
И, как это водится на Байкале, известный иркутский оперный певец исполнил "народную" песню "Славное море, священный Байкал", которую написал Дмитрий Давыдов.
И весь банкет подпевал за певцом. Это как в моё время элита тащилась от тюремного шансона, типа "Владимирский централ — ветер северный", так и в это время элита тащится от тюремного и революционного шансона. Практически вся элита сочувствует беглому революционеру и с мазохистской готовностью ожидает результатов громовых раскатов. А мы приехали сюда, чтобы этих громовых раскатов не было.
Я, кстати, сам грешен в отношении Байкала. Коротенькое стихотворении на тему посещения его из моего времени.
На обратном пути в столицу мы имели долгий разговор с премьером.
— Вы, похоже, уже бывали в Иркутске? — спросил меня Столыпин.
— Похоже, что был, — сказал я, — потому что ориентируюсь в городе и в примечательных зданиях. Но память мою это не восстановило.
— Как вы оцениваете результативность нашей поездки? — спросил он.
— Результат поездки будет виден семнадцатого апреля, — сказал я, — но как предвыборную поездку лидера новой политической партии её можно оценить высоко.
— Я тоже думаю о создании новой политической партии, — сказал премьер, — а вот с названием у меня не получается. Как, например, такое название — Русь Святая.
— Название громкое, но что оно несёт в себе? — спросил я и сам же и ответил. — Ничего не несёт. Просто констатация факта, что Русь Святая. Кто её так назвал? А сами и назвали, после того как под ударами турок пала Византия и Православие переместилось в Киевскую Русь. Потом сами назвали Русь Третьим Римом и провозгласили, что Четвёртому Риму не бывать. Любой прочитавший название партии, подумает, что это партия попов и пройдёт мимо неё, обеспечив абсолютный проигрыш. Точно также будет и с названиями Русь Великая, Русь Могучая Единая Русь.
— А если "За Веру, Царя и Отечество"? — спросил Столыпин.
— Тоже самое. Название должно отражать сущность партии и даже определять круг народа, который её поддержит, — начал я философствовать. — Кто будет в составе вашей партии? Высшие сановники и директора департаментов. Сколько их? Не наберётся и половины процента по всей России. Допустим, что они прикажут своим подчинённым вступить в эту партию? Наберётся один процент и всё. А на выборах нужно иметь большинство голосов, чтобы обеспечить большинство голосов в парламенте. Квотированное представительство — это заранее запланированный раскол парламента. Допустим, что в одной компании собрались министр, директор департамента, профессор, священник, купец, конторщик, рабочий и крестьянин. Сядут они вместе за стол на принципах равенства? Не сядут. Министр с директором за один стол с крестьянином и рабочим не сядет. И с конторщиком и купцом тоже не сядут. Вот и получается, что квотирование создаёт в парламенте фракции элиты, интеллигенции, духовенства, среднего класса, пролетариата. У крестьянина двойственная функция. Загребёт хороший урожай и станет наравне с купцами, неурожай — опустится ниже рабочего, которому нечего терять кроме своих цепей.
