Князь Угличский (СИ) - Уточкин Владимир Николаевич (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
Вот на третьем теремном этаже царицыной половины я и нашел сыновей. Ксения сидела в удобном кресле, закинув ноги на мягкую подставку, а восемь мальчиков под присмотром трех нянек играли в солдатиков, кубики и пазлы. Воспитание детей, упрятав их в дальние комнаты от всего мира, согласно текущих традиций, я считал не правильным. Пусть общаются со сверстниками, узнают что-то новое от друзей. Естественно буйных и не адекватных детишек удаляли сразу после проступка и снова до царевичей они уже не допускались.
Сыновья, увидев меня, вскочили, подбежали, и уцепившись за платье стали требовать сказку. Сборник народных сказок напечатали, когда мой первенец Иван достаточно повзрослел. Патриарх помню, ругался на языческие побасенки, но я его слушать не стал. Моя типография, чего хочу то и печатаю. Царь яз али нет? Переговорив с женой и взяв у нянек книжку, прочел: Бобовое зернышко, Как Иван-дурак дверь стерег ещё несколько историй. Любимыми затеями у детей состоятельных родителей были сказки и диафильмы. Проектор на керосиновой лампе был тускл, картинки на стеклах рисовались умельцами под увеличительными стеклами, а текст читался с отдельных книжек. Но непритязательная публика была в восторге.
Через несколько дней к Москве прибыли турецкие послы. Ранее с дипломатами турского султана встречались на ничейной земле в Диком поле. Ныне от цареградского владыки впервые пришло посольство с великим послом. До того случались только легкие послы. Поезд остановился за пределами города, ожидая разрешения на въезд. Посольство встречали московские приставы, следящие за церемониалом, дабы не было умаления чести государя. От царевых конюшен послали богатые возки и кареты. При проходе посольства через город на улицу обычно сгонялись богато одетые дворяне и купцы, чтоб показать богатство и многолюдство русской державы. Разместили дипломатов на специальном дворе, где останавливались на постой ногайские и крымские посольства, часто наезжающие к Москве.
Через несколько дней посольство выехало в кремль. Впереди шла стрелецкая стража на белых конях, затем турские и греческие купцы, за ними русские дворяне несли подарки государю:
Двадцать кусков золотой парчи, на каждый рулон один человек.
Золотой крест, с палец длиною, осыпанный алмазами и лежавший на серебряном блюде.
Хрустальный кувшинчик, оправленный в золото и украшенный драгоценными камнями.
Пояс для сабли, шитый золотом и украшенный драгоценными камнями.
Очень большая жемчужина, лежавшая на блюде, на красной тафте.
Два наголовья для лошадей, с вельми искусно приготовленною переднею и заднею отделкою.
Две попоны, шитые золотом и жемчугом.
Большой алмазный перстень на блюде.
Рубин, величиною почти с рейхсталер, оправленный в золото.
Скипетр, формы приблизительно такой же, как турецкий "пустеан".
Далее ехали четыре пары турок, затем два молодых красиво одетых человека, которые несли перед послом верительные грамоты на длинных красных шелковых платках; они были в сложенном виде, длиною в локоть.
Посольство встречал стрелецкий вооруженный караул. По пути следования миссии стояли богато разодетые дворяне, приказные люди и дворовые, одетые в чистое. Послы спешивались на некотором расстоянии от парадных лестниц. Сходить с коня прямо на лестницу никому не дозволялось. Бесерменские посольства проводили внутрь царского дворца через Среднюю лестницу и Красное крыльцо. В этот раз прием проходил в Средней Золотой палате — тронном зале.
Я сидел на отцовском троне, отделанном резной слоновой костью, в золотых одеждах, с диадемой на голове, со скипетром в правой руке, держава стояла слева на небольшом столе. Подле царского места нес службу караул из рынд, одетых в белые атласные терлики — особые кафтаны царской стражи, белые сапоги и белые же меховые шапки. На их плечах крест-накрест висели тяжелые золотые цепи, а в руках они держали маленькие серебряные церемониальные топорики.
Влево от трона сидели в золотых одеждах и высоких горлатных шапках бояре и окольничие.
В зал вошло турецкое посольство, впереди посол, за ним его свита с подарками на руках.
Думный дьяк голова Посольского приказа Василий Яковлевич Щелкалов представил турецкого посла:
— Божиею милостию, Великому Государю Царю и Великому Князю Дмитрию Иоанновичу, всея Руси Самодержцу Владимирскому, Московскому, Новгородскому, Царю Казанскому, Царю Астраханскому, Государю Псковскому и Великому Князю Смоленскому, Тверскому, Югорскому, Пермскому, Вятскому, Болгарскому и иных Государю и Великому Князю Новагорода Низовския земли, Черниговской, Рязанской, Полоцкой, Ростовской, Ярославской, Белоозерской, Лифляндской, Удорской, Обдорской, Кондийской, и всея Сибирския земли и Северныя страны Повелитель и Государь Иверской земли, Карталинской и Грузинских царей и Кабардинския земли, Черкасских и Горских Князей и иных многих государств Государю и Обладателю, бью челом за великого посла Махмуда Али-Пашу, верного слугу султана Ахмед-хана, властителя Дома Османа, султана султанов, хана ханов, предводителя правоверных и наследника пророка Владыки Вселенной, защитника святых городов Мекки, Медины и Иерусалима, императора Константинополя, Адрианополя и Бурсы, городов Дамаска и Каира, всего Азербайджана, Магриба, Барки, Кайруана, Алеппо, Ирака Арабского и Аджема, Басры, Эль-Хасы, Дилена, Ракки, Мосула, Парфии, Диярбакыра, Киликии, вилайетов Эрзрума, Сиваса, Аданы, Карамана, Вана, Берберии, Абиссинии, Туниса, Триполи, Дамаска, Кипра, Родоса, Кандии, вилайета Мореи, Мраморного моря, Черного моря и его берегов, Анатолии, Румелии, Багдада, Курдистана, Греции, Туркестана, Татарии, Черкесии и двух областей Кабарды, Грузии, кипчакской равнины и всего государства татаров, Каффы и соседних стран, Боснии и её зависимых стран, города и крепости Белград, вилайета Сербии со всеми замками, крепостями и городами, всей Албании, всего Ифлака и Богдании со всеми зависимыми странами и границами, и многих других стран и городов.
После этого свитские посла с поклонами возложили к подножию трона, оставив проход, поминки от султана.
— Яз рад послу великого владыки Ахмед-хана. Как здоровье уважаемого Махмуда Али-Паши, не терпел ли печалей в дороге?
Ответ через толмача был длинен и цветаст оборотами, но сводился к тому, что посол здоров и неудобств в дороге не случилось.
Щелкалов выдал речь, о том как мы ценим дружбу с Великой Портой, как милостив султан Ахмед с православными христианами на землях его, пожелал многих лет царствования, и здоровья, и чтобы Господь даровал того потомством, когда к тому придет время. После речи думный дьяк передал послу ответную верительную грамоту, а я не вставая с трона поклонился и протянул послу руку. Тот подошел к трону и с поклоном приложился к длани, а я по обычаю возложил руку ему на голову, являя милость. После церемонии представления посол был пожалован кормлением и отпущен на двор. В этот же день в Грановитой палате был устроен пир в честь посла, а через несколько дней еще один прием, где я, изучив верющую грамоту, назначил ответчиками конюшего и боярина Бориса Федоровича Годунова и думного дьяка голову Посольского приказа Василия Яковлевича Щелкалова.
Спустя три дня в Набережной или иначе Ответной палате кремля с тайным местом, куда вела винтовая лестница от северных переходов, и где, негласно, мог присутствовать царь, состоялись переговоры.
Я сидел в тайной темной комнате, с коврами на полу и стенами обитыми сукном на подкладке для уменьшения шума, деревянная обрешетка, на которой была натянута ткань, создавала со стороны переговорной палаты иллюзию сплошной стены, не отличаясь видом и драпировкой от других сторон каменной палаты. При том яркое освещение переговорной залы позволяло сквозь ткань отчетливо видеть не только фигуры людей, но и их жесты и мимику лиц.
Рассевшись за столом, посол с толмачем и помощниками с одной стороны и Годунов со Щелкаловым и своим толмачем с другой, отведав вина и фруктов, приступили к делу.
