Долгая дорога домой (СИ) - Сафонов Александр Алексеевич (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗

— Занимательно. Итак, что мы имеем. Налицо симптомы ретроградной амнезии. Воспоминания о детстве появились сразу или через время?

— Через год примерно.

— Классически. В интернете прочитал? Ладно, шучу! Речь замедленная почему? Для амнезии нехарактерно. Мыслишь логически, соображаешь быстро.

С чего он взял, что быстро соображаю? Ничего ведь не спрашивал!

— Я когда волнуюсь — заикаюсь. Вот и привык говорить медленно, тогда получается нормально.

— Ты медиком стать не хочешь? Напишешь диссертацию. Новый способ лечения заикания — говорить медленно!

Кто там говорил, что он нормальный мужик? Дэн? Представляю тогда, что меня ждёт с Анжелкой! Вопроса нет, молчу. Точнее, вопрос риторический.

— Головные боли бывают? В какой части? Сны снятся о чём? В постель мочишься? Поллюции есть? — Вопросы сыплются, один за одним. Многие тупые, например — чем лев отличается от зайца? Или что такое иллюзия. Последнее слово я мог и не знать. И так некоторые слова не понимаю, переспрашиваю. А что, у меня амнезия, всё нормально.

— Ну что же, пока достаточно. Завтра пройдёшь МРТ, электроэнцефалографию, посмотрим твои анализы. Тогда и решим, что с тобой делать. Свободен.

Выхожу задумавшись. Почему я действительно в интернете не почитал про амнезию? Симулирую, а сам понятия не имею что это такое! Да меня расколят в два счета! Признаться сразу? Нут уж, подожду пока.

Ким оказывается в моей палате. Еще один мужик, небритый и хмурый. Четвертая койка без простыней — свободная. Сажусь на кровать к Киму.

— Ты извини, что лезу к тебе. У меня, правда, никого нет близких. Поболтаем? Или уйти?

— Сиди. У меня тоже нет никого. Ну, с кем можно говорить откровенно. Мы в Читу год назад переехали, в школе придурки одни. Ни с кем не подружился.

— А раньше где жил?

Разговорились. К вечеру мы с Кимом уже были лучшие друзья. Знаете, что у него получилось с родителями? Застали его…. Ну за тем, о чём я майора переспрашивал. Он настолько застыдился, что решил повеситься. Хотя его и не ругали и не шутили над ним. Слишком впечатлительный мальчик.

Ужинаем в том же составе. Перловая каша с маргарином, без мяса. Это не армейская кухня! Хорошо Дэну принесли передачу. Голубцы и картошка в масле. Накормил глистов. После ужина всем раздают таблетки, отдельных больных приглашают на уколы. Мне пока ничего. Киму что-то укололи, затормозился снова. Вот зачем так?

Вечер провели у телевизора. Как раз олимпиада в Бразилии идёт. Как меня туда не занесло? В десять санитар разгоняет по палатам. Ким чуть-чуть отошёл.

— Можно к тебе? — Забираюсь к нему в кровать. Нужно как можно больше узнать о жизни в России. Я даже сленг не понимаю современный. Совсем покажусь, как они говорят — ваннаби! Расспрашиваю, как тут учатся в школе, что с криминалом на улицах. Через час меня вытаскивает из чужой постели санитар. Еще и обозвал нас голубчиками, придурок!

Утром хотел принять душ, не пустили. Сказали — раз в неделю! И это в больнице! Пришлось ограничиться раковиной и обтиранием. Зубную пасту взял у Кима, вместо щетки использовал палец. Завтрак настроения не прибавил — манная каша на воде, чуть сладкая. Потом опять всем раздали лекарства. Ким на этот раз тоже обошелся таблеткой. Зато Вике укололи, ну ей не помешает. Заметно, что возбужденная.

— Лиен! Давай за мной! — Валера снова потащил меня по кабинетам. Начали с МРТ, меня привязали к лежанке, заткнули уши пробками и сказали лежать смирно. Задвинули головой в большой бублик и ушли. Пришлось уходить в нирвану! Очнулся когда вытащили обратно. Потом электро…., короче, не выговоришь! Надели на голову кучу датчиков и долго изучали на экране монитора. В следующем датчики надевали на грудь и конечности. Интересно, а аппарата читать мысли еще не придумали?

Вернулись только к обеду. Если это можно назвать обедом. Жидкий суп с той же перловки. Тетя Маша налила мне больше чем остальным, пришлось давиться — доедать до конца. Мои знакомые слегка поковырялись в тарелках, Данила вообще не пришел на обед. Незнакомая женщина из больных, неожиданно положила мне пирожок рядом с тарелкой. Молча. Еле успел сказать спасибо. По одному вызывают в кабинет заведующей. Вика вернулась хмурая, матерится сквозь зубы. Меня так и не вызвали. Но заведующую видел, проходила по коридору. Строгая, высокая блондинка. Не очень старая, думаю, сорока еще нет.

— Результаты анализов ждут — Успокаивает меня Ким — Потом вызовут. Успеешь еще….полечиться.

— А тебе что говорят? Ты же нормальный, почему не выписывают?

— Тесты дурацкие проводит. Картинки показывает. Сказала, что еще рано меня выписывать.

— А сбежать отсюда можно? Как думаешь?

— Тебе, наверное, можно. А мне толку? Вернут назад.

Для многих больных разрешена прогулка на улице, во дворе больницы. Ким и Данил после тихого часа пошли, а меня и Вику не пустили. Не внушаем мы доверия.

Вечером ужинаем принесённым родителями Кима. Один я нахлебник, некому мне носить. За ужином зашла в столовую заведующая, задержалась на мне взглядом. Но ничего не сказала. Ой, что-то у меня плохие предчувствия!

Глава 20

Родина. Штирлиц близок к провалу

Утро началось с переполоха. На крики повыскакивали со всех палат. Я тоже выбежал в одних трусах. Растрепанная женщина вырывалась из рук санитаров.

— Пусти! Они уже здесь! Бегите! Вы что, не видите? Кровь! На стене кровь!

Я ожидал, что ей натянут смирительную рубашку, но её просто затащили в палату и привязали ремнями к кровати. После укола, минут через пять она затихла. Взбудораженных пациентов тоже разогнали по палатам. Еще часик можно поваляться. Сна уже нет — начал разминаться. Ким наблюдает.

— Ты каратист?

— Нет, просто растяжку делаю.

— А я дзюдо занимаюсь. Давай прием покажу!

Не знаю, какой он прием хотел показать, но на грохот упавшей тумбочки примчался Валера и пообещал нам аминазин. Пришлось прекратить тренировку.

Сразу после завтрака меня вызывают в кабинет заведующей. Кроме Анжелики там сидит мужчина. В гражданской одежде — брюки, рубашка, но по осанке и цепкому взгляду угадываю «товарища из органов».

— Я вас оставлю, у меня обход — Ободряюще улыбнувшись мне, Анжелика выходит.

— Майор Колесников — Представился мужчина — Присаживайтесь юноша. У меня есть для вас хорошая новость. Частично Ваши слова подтверждаются, но нужно кое-что уточнить.

— Я готов.

— Поступил ответ на наш запрос в Москву. Ознакомьтесь — Протягивает мне распечатанный лист бумаги.

Хорошо, что я читать научился, иначе интересно бы сейчас выглядел. И что тут? На ваш запрос номер такой, бла бла бла, это несущественно. Ага, вот! «Описываемый задержанным вид из окна, соответствует виду из домов номера такие-то, по улице Академика Королева. В частности, плакат с изображением мужчины, был изготовлен в единственном экземпляре к выборам мэра Москвы в две тысячи хх году. Наблюдать его, возможно, было из окон указанных домов со второго по шестнадцатый этаж. Установлено, что на тот момент в квартирах этого диапазона проживало 26 лиц мужского пола в возрасте 3–7 лет. Из них в настоящее время местонахождение пяти человек не установлено. Список прилагается».

Нихрена се! Я даже не скрываю ошеломление. Им что, делать в Москве нечего, проводить такое расследование! Да этот майор уже знает кто я такой! Какой…, меня тянул за язык описывать всё это!

— Это подтверждает твое российское происхождение — Дождался майор окончания чтения — Чтобы окончательно установить личность, нужна твоя помощь. Посмотри вот это фото.

Беру стопку фотографий. Три дома в 16 этажей снятые из разных ракурсов. Даже с первой фотографии узнаю — вот он мой! Мимо этого магазинчика, где продавались всякие вкусности, мы проходили, сворачивали в узкий проход между домами. Шет! На глаза набежала слеза. Я не маленький плакать!

— Узнаешь? — Сделал правильный вывод майор.

— Да. Я помню этот магазин.