Бригада - Форстчен Уильям Р. (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
— Пэт, Эндрю тоже этого хотел. Дважды, впервые после Геттисберга, а во второй раз на полу того вагона, он говорил мне, что он предпочтет умереть, чем жить инвалидом. Он инвалид, Пэт, я спас его тело, но на этот раз мне не удалось сохранить ему рассудок. Тот Эндрю, которого я знал, хотел бы, чтобы я оставил его наедине с самим собой, пока он сам не решит, что делать дальше.
Ганс смотрел, как горит железнодорожный мост. На всю операцию ушло несколько часов, а для того, чтобы поджечь опоры из свежеспиленной древесины, пришлось пустить на дрова лачуги из чинского лагеря. Остатки драгоценного керосина приберегли для броневиков. Незадолго до полуночи обе луны затянуло тучами, но по сравнению с прошлой ночью воздух был гораздо теплее. После многих недель беспрерывных холодов Гансу было просто жарко. На его лицо упала влажная капля — пошел дождь.
Проклятье! В их ситуации дождь был хуже снега. Эти бедолаги промокнут до нитки. Весь вечер они эвакуировали чинских рабов на восточный берег Эбро. Люди Кетсваны развели огромные костры, и в воздухе пахло жареной кониной. Чины не думали о завтрашнем дне; все их мысли были только о том, что сейчас им тепло, а их животы лопаются от вкусной пищи. Во время этого пиршества десятки людей умерли от переедания, пытаясь за один присест умять месячную норму еды. Ганс не испытывал сожаления по этому поводу, считая, что такой смерти можно даже позавидовать. В конце концов, эти бедняги умерли в тепле и сытости, а не крича от ужаса и боли под ножом бантагского мясника.
Он помнил, как, будучи рабом, и сам охотно распростился бы со своей так называемой жизнью в обмен на одну ночь в теплой постели и хорошую еду.
А что будет на рассвете? Половину своих броневиков под началом Тимокина Ганс послал на юг оборонять мост через Эбро на дороге, ведущей к перевалу. Если бантаги не подойдут сюда этой же ночью, он с чинами двинется в путь за пару часов до восхода солнца. Возможно, самым сильным из них удастся добраться до гор, хотя Ганс сомневался, что таких наберется хотя бы половина от первоначального количества. И десятки, если не сотни, погибнут по дороге.
Но бантаги кинутся в погоню, это совершенно очевидно, а поскольку Гаарк, скорее всего, пришлет войска и технику из Рима, Ганс решил отступать на юг по восточному берегу Эбро. Река будет служить преградой между людьми и солдатами орды — по крайней мере, до второго моста. «Зато когда бантаги подойдут к этому мосту, они отрежут нам путь к перевалу», — пронеслось у него в мозгу. Что происходило на востоке, Ганс не знал. Тимокин, как и он, послал вдоль железной дороги одну из своих машин вместе с ротой кавалеристов, приказав им освобождать чинов и взрывать рельсы. Вполне возможно, что с тыла к ним приближался целый умен бантагов, если не шесть. «В таком случае, — подумал Ганс, — нас зажмут в клещи с обеих сторон, и на этом поход закончится».
Если им будут противостоять только кавалерия с пехотой, можно будет прорваться, но надеяться на это нечего. У Гаарка были броневики, и он, конечно, направил их сюда. Вокруг Ганса царило безудержное веселье, чины пели победные песни на своем чудном языке, те из них, у кого еще оставались силы, плясали рядом с кострами, и все как один были счастливы, потому что этим вечером они перестали быть рабами. Глядя на своих друзей — а Ганс всех бантагских пленников считал своими друзьями, — старый сержант не испытывал сожалений. Завтра их ждет смерть, но они умрут свободными людьми: некоторые с драгоценной бантагской винтовкой в руках, большинство — сжимая палку или камень, но они погибнут в бою, и этим все сказано. Ганс улыбнулся: в этом проклятом мире ему не найти лучших спутников для своего последнего боя, чем люди, готовые умереть, сражаясь за право быть свободными.
Глава 13
— Так, ребята, пора подниматься в воздух.
Отдав последние распоряжения посадочной команде, Джек Петраччи заторопился к своему «Орлу».
— Джек!
Пробурчав себе под нос ругательство, Петраччи остановился и раздраженно уставился на своего второго пилота.
— Джек, по-моему, это безумие, — заявил Федор. — Как ты собираешься взлететь, когда идет такой дождь, а видимость почти нулевая? Что за чертовщину ты задумал?
— Мы же ничего не знаем о том, как обстоят дела на севере. У нас есть только кое-какие отрывочные сведения, полученные от одного-единственного гонца. Вроде бы рейд Ганса был успешным, и теперь наша пехота спустилась с перевала и выдвинулась ему навстречу. Этим парням нужна информация о передвижениях бантагов. Я подозреваю, что и Ганс тоже не в курсе планов противника.
— Джек, но ведь это место нельзя использовать как взлетную площадку! -
возразил Федор, указывая на узкую полоску земли рядом с карьером. — Прибавь к этому встречный ветер и горы прямо по курсу! Я уж не говорю о том, что видимость составляет в лучшем случае пятьдесят ярдов.
Джек промолчал. Какой смысл было говорить Федору о том, что у него самого опять поджилки трясутся от страха? Петраччи должен был поднять в воздух свой дирижабль сразу после того, как Ганс занял каменоломни, но из-за этой чертовой бури ему пришлось отменить взлет. Вчера Джек был вынужден отложить вылет из-за утреннего морского тумана, и будь что будет, сегодня он ни за что не позволит себе бездельничать на земле. Хуже всего было то, что он потерял одного из своих «Шмелей». Маленький дирижабль неожиданно вспыхнул в воздухе за десять миль до каменоломен и рухнул вниз. Одно из крыльев вдруг сложилось само по себе, и «Шмель» вошел в штопор, из которого ему так и не удалось выбраться. Пилот погиб вместе со своей машиной. Очевидно, причиной была какая-то ошибка в конструкции, но у Джека сейчас не было времени проводить расследование случившегося. Он перевел взгляд на пилота второго «Шмеля». Юноша был бодр и полон энтузиазма. Джек вздохнул. Все эти молодые парни так рвались в бой, что никто из них и не думал о том, как малы их шансы выжить в воздушной схватке, в то время как Джек слишком хорошо знал, что большинству из этих юнцов суждено совсем недолго носить голубую форму ВВС.
Светало. До его слуха донеслось жужжание пропеллеров, и из утренних сумерек выплыл похожий на огромное привидение дирижабль. Техники уже прикрепили к корпусу машины крылья и пополнили запас водорода: возле трапа встали оба стрелка. На лицах артиллеристов сияли широкие улыбки. Они дружно отсалютовали своему командиру.
Джек торопливо ответил на приветствие и быстро обошел еще рал вокруг «Орла», осматривая машину перед полетом. Вслед за его дирижа6лем готовился к бою и миниатюрный «Шмель», командир которого, подражая Джеку, тоже совершал инспекционный обход своего судна, внимательно проверяя болты, крепившие крылья к корпусу, растяжки и рули управления.
Закончив осмотр, Джек взглянул на Бугарина, пилота «Шмеля», который махнул ему рукой, показывая, что все в порядке.
Джек вскарабкался по трапу в кабину «Орла», вслед за ним поднялся Федор. Верхний стрелок вылез наружу и устроился в «вороньем гнезде», а кормовой стрелок занял свое место в задней части машины. Вследствие этих перемещений дирижабль слегка опустился.
Проверяя состояние переговорных труб, Джек связался с обоими канонирами, после чего, удостоверившись, что показания датчиков уровня горючего и температуры двигателей соответствуют норме, взял в руки штурвал и подергал его туда-сюда. Федор в это время возился с рулем высоты. Джек посмотрел вниз. Командовавший посадочной командой сержант поднял руку вверх, сигнализируя, что с рулями управления все в порядке. Прочие техники, которые прибыли сюда с пехотными частями, протащив по горной дороге смесительный бак, канистры с серной кислотой, цинк для производства водорода, а также дополнительное горючее и боеприпасы, выжидающе застыли в стороне от дирижабля.
Сержант вытянул руку вперед. Джек бросил еще один взгляд на флаг, указывавший направление ветра. Юго-западный бриз, скорость около десяти миль в час. А лететь им на юг. Да, взлет предстоит нелегкий — того и гляди, ветер снесет дирижабль с узкой полоски земли рядом с краем карьера и сбросит вниз.
