Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь - Биссон Терри Бэллантин (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
– Какую именно ошибку, ваша светлость?
– Давить на Нимми, проклятый идиот!
– Ну как же, все мы занимаемся черной работой, и я полагал… – он запнулся, увидев, что Красный Дьякон готов взорваться.
Брат Чернозуб был освобожден от обязанностей по кухне и поступил в распоряжение кардинала.
Нимми снова перечел Боэдуллуса и проконсультировался с братом-медиком и поварами. Кардинал не стал возражать против строгой диеты, составленной консультантами. Дважды в день он съедал яблоко, в котором трое суток находились загнанные в него гвозди. На приготовление пресловутого жаркого шли исключительно потроха. «Даже собака этого есть не будет», – брюзжал повар. В чем и ошибался, ибо пастушьи собаки, если им позволяли, съедали животное целиком, кроме рогов и копыт. К блюду добавляли дикий лук и молотый черный перец. Дикий пахучий лук рос только по берегам рек, и рядом с аббатством его не водилось. Повар пользовался только огородным луком, и хотя пастухи на выпасе нашли несколько стрелок дикого, на замену годился и красный перец; предполагалось, что лечебный эффект окажет главным образом сочетание хорошо нарубленных и перемешанных языка, печени, сердца, мозгов, поджелудочной железы, почек и рубца. Их полагалось готовить на сковороде, спрыскивая красным вином или уксусом. Для настоящего блюда требовался не барашек, а молодой теленок, но ни одна из молочных коров аббатства в этом году не отелилась. И поскольку еженедельно в жертву здоровью шли две молодые овцы, монахам было разрешено и даже предписывалось есть баранину, хотя диета аббатства Лейбовица обычно не включала в себя говядину и баранину. Самые религиозные из братьев предпочитали поститься, когда его подавали на стол, но большинство послушников, не испытывая угрызений совести, ели мясо с подливкой из чеснока и перца.
На второй неделе аппетит у кардинала улучшился.
– Ты знаешь, Нимми, это жаркое в самом деле вкусная штука. Спроси повара, что он туда кладет, ладно?
– Сомневаюсь, что вам в самом деле стоит это знать, милорд.
– Нет? А почему в яблоках какие-то дырки со ржавчиной? И почему меня все время кормят тыквенным семенем?
– В яблоки загоняют гвозди. Достопочтенный Боэдуллус считает, что это хорошо действует на кровь. Сейчас октябрь, время спелых тыкв.
– Но почему только семена? Опять по Боэдуллусу, да? Ведь ты к нему писал примечания, не так ли? Но только не о тыквенных семечках.
– Мне никогда не искупить свою вину.
– Не переживай. Меня это не волнует. Расскажи о своем пребывании в Новом Иерусалиме.
– Она мертва, милорд.
– Эдрия? Мне очень грустно это слышать. Она была талантливой молодой особой. Конечно, наделала кучу ошибок. Ты сможешь оправиться от ее потери?
– Я никогда не забуду ее.
– Ты хоть что-то понял?
– Да.
– Тебе предоставляется выбор: или отправиться со мной на восток или же остаться здесь со своим орденом.
– Я еду с вами, милорд. И спасибо вам. Это место заставляло меня грешить. И слишком часто я впадал в неправедный гнев.
– Побереги свои благодарности. Вполне возможно, нас ждут опасности. И холода. Прежде чем мы доберемся до Ханнеган-сити, наступит зима. Как ты думаешь, сможешь ли уговорить кого-нибудь из людей кардинала Ри отправиться с нами в дорогу?
– Уговорить? Не понимаю. Они считают вас своим хозяином и даже владельцем.
– Знаю. Поэтому я и не хочу им ничего говорить, пока они не расстанутся с этой мыслью.
Нимми без труда отобрал телохранителя для кардинала. Ехать хотели все.
– Мы не можем себе этого позволить, – объяснил он. – Нам придется путешествовать с поддельными документами. Кто бы из вас ни пустился в путь, ему придется облачиться в сутану и прятать оружие во вьюках.
По словам Вушина, лучшим бойцом среди них был Кум-До, но все же он выбрал Ве-Геха, самого маленького из воинов, чья кожа имела светло-коричневый оттенок. Лишь разрез глаз отличал его от местных.
Когда появились документы с кардинальской печатью и письмо от папы, Коричневый Пони был уже готов, покинув монастырь, отправиться на восток, в провинцию, а оттуда в Ханнеган-сити. В письме почти ничего не сообщалось о набеге Халтора – кроме того, что он имел место и ответственность возложена на папу. В ответ кардинал набросал лишь несколько слов, в которых выразил надежду, что папе не придет в голову отказаться от папства, пока он, Коричневый Пони, не вернется из Имперского суда. Послание было отправлено в Санли Боуиттс вместе с почтой аббатства, откуда его каждые десять дней забирал курьер.
После чего трое мужчин в монашеских одеяниях двинулись в сторону провинции.
Вскоре после их отъезда в аббатстве Лейбовица появились еще двое путешественников. Одним из них был старый еврей, направлявшийся к горе Последнее Пристанище. С собой он вел двух синеголовых козочек; у каждой было полное вымя и раздавшиеся бока. Сопровождала его молодая женщина со светлыми волосами, беременность которой была чуть менее заметна, чем у козочек. Из всего набора гостеприимства старому еврею понадобились лишь глоток воды, несколько сухарей и кусок холодной баранины. Девушка, избежав гнева своей семьи, хотела найти отца своего будущего ребенка.
– Они уехали два дня назад, – сообщил Олшуэн. – Он сказал кардиналу, что вас нет в живых.
– Он думает, что я скончалась, но кардиналу-то лучше известно…
Аббат лишь скрипнул зубами но, пересилив себя, предложил воспользоваться гостеприимством аббатства, хотя постоялый двор был наполовину забит иностранными воинами, вместе с которыми жил и контрабандист оружия; отдельного помещения для женщин не имелось, а монах, которого она искала, уехал.
– Вы можете остановиться в келье, которая будет закрываться на ключ, – сказал он ей, – и пользоваться ночным горшком. Так вы будете в безопасности.
– У кого ключ?
Олшуэн задумался. А что, если она будет выбираться по ночам и соблазнять мужчин и вообще бродить по монастырю?
– Он будет при мне, – наконец сказал он.
– И вы будете меня закрывать? – задрав голову, женщина посмотрела на трех монахов, которые с любопытством глазели на нее из-за парапета стены. Лукаво улыбнувшись, она подняла до пояса подол кожаной юбочки. Под ней ничего не было. Выставленным животом, под которым курчавились светлые волосы, она толкнула ужаснувшегося аббата, опустила юбку, развернулась на пятках и, зазывно покачивая бедрами, пошла в сторону Санли Боуиттс. Кто-то захихикал. Аббат посмотрел в сторону парапета, но троица монахов уже исчезла. Вскоре ее нагнал мужчина на повозке с овечьим навозом и предложил подвезти. Через несколько минут он подсадил и старого еврея, который привязал своих козочек к задку повозки.
«Чернозуб, Чернозуб», – с отвращением бормотал Олшуэн. Вернувшись в часовню, он опустился на колени, но, прежде чем приступить к молитвам, проверил у себя пульс. Монах, который начинает молиться, не успокоив сердце и ум, плохо выполняет свои обязанности. С колотящимся сердцем он быстро пробормотал «Отче наш» и вернулся к себе.
Путешествие от аббатства Лейбовица до восточных границ территории Кузнечиков заняло почти два месяца. Онму Кун снабдил кардинала списком церквей, настоятели которых и паства состояли главным образом из потомков Кочевников; им Кун и продавал оружие. Некоторые из них входили в число корреспондентов Секретариата. Пока путешественники посещали только такие приходы, они чувствовали себя в безопасности. Но кардинал выразил желание заглянуть в поселения, тянувшиеся вдоль телеграфной линии, чтобы он мог узнать новости из Валаны и Ханнеган-сити. Они забрались далеко на север, чтобы миновать заставы империи и перебраться через Залив привидений, не заставляя лошадей пускаться вплавь. Дальше они шли по карте, от церкви к церкви, от поселения к поселению. Они двигались на север, уходя от плодородных холмистых мест, и их окружали мрачные сухие земли.
В одном из таких поселений, в старом Желтом городе, Коричневый Пони узнал, какие последствия повлекла за собой война, которую против Ксесача дри Вордара развязал Халтор Брам, и какая его постигла ритуальная смерть. Он никогда не встречался с Элтуром Брамом (Дьявольским Светом), близнецом Халтора, моложе его на два часа. Священник Зайцев по имени Наступи-на-Змею, который знал эту семью, рассказал кардиналу, что Эл-тур не такой заводной, не такой импульсивный, как его брат-близнец, которого он обожал, но куда хитрее его. То, что старухи избрали его, удивило Наступи-на-Змею, который сказал, что Эл-тур обязательно отомстит за брата.
