Любой ценой (СИ) - Хохряков Константин (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
— Буря двадцать семь! Семьдесят семь!
— Понял, Заря! Семьдесят семь!
Вот и конец связи. «Семьдесят семь» означает: срочно прибыть в ГУОШ. Слышим приказ командира:
— На броню! Выходим!
Тяжеловата «кольчужка» — бронежилет «Кираса-3-5». Но мы же хитрые: была пятого класса защиты, стала третьего. Дополнительную нагрудную пластину — долой, стало немного легче. На голове «Сфера», под ней косынка. Сверху на бронежилет надета «разгрузка» весом килограммов под двадцать, а может и больше. Оттуда точно ничего не выбросишь, все нужное: патроны, гранаты, дымы, сигнальные ракеты. Лучше бронежилет сбросить, чем ее «потрошить». К ноге пристегнут «НРС». И неизменная РД-шка за спиной с прицепленной к ней «Мухой». По команде моментально «взлетаем» на броню, и колонна направляется к выезду из комендатуры…
Чтоб его, этот сон! До сих пор ни хрена не понятно. Одно ясно, в какую-то задницу мы в Грозном попали, только никак не могу вспомнить: в какую именно? Глянул на часы: вроде, и поспал немного, всего часа три. А после того, что увидел, сна — как не бывало. И вряд ли уже усну. Сел, потянулся, надев подсохшие портянки, влез в сапоги. Ну вот, кажется и готов к дальнейшим действиям. Сходить, что ли к дороге, разведать обстановку?..
Задумано — сделано. Дабы свои не восприняли, как внезапное нападение с тыла, и не ответили адекватно, на подходе слегка «шумнул».
— Ты чего, командир, — спросил Лыков, — не спится?
— Да вот, Витя, думал, не меньше пяти часов придавлю, да как-то не вышло. Что тут интересного?
— Особо ничего. Пленных в сторону Одрынки прогнали. Больше движения не было.
— Давно?
— Где-то с час.
— Много?
— Да нет. Человек десять.
— Я с вами полежу? Не помешаю?
— Издеваешься?
— Как можно? Сейчас тут ты командуешь, потому и спрашиваю.
— Ну, полежи, если есть желание…
Прошло еще около часа. Внезапно со стороны Одрынки послышалась стрельба. Судя по звукам, немецкие карабины. В поле зрения показался человек, одетый в сильно изношенную форму советского бойца. Выбиваясь из сил, он бежал в нашем направлении. Сзади показались четыре фигуры фашистов, периодически останавливавшихся и стреляющих вдогонку бежавшему. Не похоже, чтобы они стремились догнать, скорее это было похоже на охоту, а еще больше — на издевательство. Прекрасно зная, что деваться пленному, а это был, вероятно, один из тех, кого ранее прогнали по дороге, вообще некуда, преследователи просто стреляли ему вслед, не особо стараясь попасть. Несколько раз пули с противным чавканьем вонзились в деревья рядом с нами. Одна из них с пронзительным верещанием ушла в рикошет. Наконец, одному из «фрицев» охота надоела. Он присел на колено и, недолго целясь, выстрелил вслед беглецу. Того, как будто чем-то ударили сзади, придав небольшое ускорение верхней части тела. Живые люди так не падают. Не спеша, солдаты подошли к упавшему, несколько раз пнули его, как бы проверяя результат. Громко переговариваясь, поощрительно хлопали попавшего по плечам и спине. Один из них еще раз выстрелил в убитого. Затем, потеряв к нему всякий интерес, «гансы», развернувшись, не спеша направились обратно. Я еле успел придавить к земле, взметнувшиеся в их направлении стволы наблюдателей.
— Вы что, охренели? Ему уже ничем не помочь. Нам только «фрицев» за спину не хватает для ускорения. Не время пока. Мы еще отомстим, парни, но позже. Это я вам обещаю. Давайте-ка, нервы в кулак. Вы же — разведчики. Мы его даже похоронить по-человечески не имеем права. За ним еще вернутся.
— Прости, командир. Нашло что-то. Все понимаем, но нервы — не железные. Мы-то, в отличие от них, люди.
— Вот именно! Охоту на зверей я вам обещаю, но на обратном пути, после выполнения задания. Они за все заплатят. Более того, я уверен, что и их руководители еще ответят за все свои и подчиненных прегрешения перед международным трибуналом. И от нас, в том числе, зависит, как скоро он состоится. Вот так, мужики! А вы по «шестеркам» стрелять собрались. Да, может, они до нашей победы и сами не доживут. Помогут добрые люди, у которых руки не будут «связаны», как у нас. Война не завтра кончится. А мы с вами еще до Берлина должны дойти, и на рейхстаге расписаться…
До вечера обошлись без новых происшествий. Не считать же за событие, что за убитым пленным красноармейцем подъехали два полицая на подводе. Постояли возле него, нервно, в кулак, как-то по-воровски, покурили. Затем небрежно, словно мешок, забросили тело на телегу, и отправились восвояси, настороженно озираясь по сторонам. Боятся, сволочи! И правильно боятся! Лес-то рядом, а кто в лесу может быть? Партизаны, да мы…
До наступления темноты бойцы под чутким руководством Марины приготовили плотный ужин. Кто его знает, где придется расположиться с рассветом? Может так случиться, что и не пошевелишься лишний раз. Так что перед выходом наполним желудки, чуть переварим и — в путь. Врачи, конечно, не рекомендуют. Но когда и кто их рекомендации от и до выполнял?..
Стемнело. Пора! Выдвигаемся к дороге, внимательно осмотрели ее в обе стороны и пошли в поля, минуя населенные пункты. До самых Валков леса не предвидится. Так только, где-то, может быть, небольшие островки деревьев встретятся, не отмеченные на карте.
Интересно, где искать крайнюю [78] цель? Танковая дивизия — не игрушка, просто так не спрячешь. Авиаразведка ее не обнаружила, следовательно, замаскированы танки качественно. Далеко от железной дороги они вряд ли расположатся: боеприпасы, запчасти и горючее на машинах не навозишься. Не знаю, появились ли сведения от агентурной разведки? Во всяком случае, во время последнего сеанса связи об их местонахождении ничего не сообщили. Значит, не знают. Придется опять надеяться только на себя, на свою смекалку.
Быстрей, еще быстрей! Дыхания не хватает. Вон, и Поликарп Васильевич уже регулярно на шаг переходит. Загоню так людей, работать не с кем будет.
— Стой! Привал десять минут.
Остановились прямо посреди поля. Кто где стоял, там и попадали. Вокруг тишина стоит просто мертвая. Даже кузнечиков не слышно. Они, в отличие от нас, наверно спят. Ни единого огонька вокруг. Внезапно где-то вдали на востоке темноту прорезали слабые лучи фар. Все верно, недалеко уже должна быть дорога, ведущая из Харькова к Валкам. Довольно оживленная должна быть трасса. Форсировать такие нам не привыкать, но день пережидать, наверняка, придется. До рассвета не успеть. Еще и место для дневки найти необходимо, чтобы не оказаться в чистом поле, как на ладони.
— Закончить привал. Бегом марш!..
Даже небольшая передышка, да близость длительного отдыха придали дополнительные силы. Никто не жалуется на усталость. Знали, на что подписались. Вот уже и дорога совсем рядом. А это, как для нас специально подготовлено. Огромная воронка, точнее даже, наверно, две в одной. Скорее всего, еще с сорок первого года здесь образовалась. Это только по поговорке снаряд или бомба дважды в одну воронку не попадают. На практике — еще как такое бывает! Похоже, именно тот случай. Поросла уже высокой травой. Ох, зараза! Это не трава, а крапива. Что ж, тем лучше, никто случайный сюда не забредет. Жалиться — дураков нема! Тут и «заночуем», а если точнее, то «заднюем». До трассы метров пятьсот-шестьсот. Солнце у нас за спиной или сбоку будет, так что без опаски понаблюдать в оптику и бинокли за дорогой можно.
— Все в воронку, да осторожней, крапиву не помните.
Чудненько! Спрятались. Засечь не должны. Долгожданный отдых. От нас, разгоряченных бегом, наверно, пар вовсю валит. Ничего, поостынем. Позиции для наблюдения оборудовали, очередность охранения определили. С куревом придется всем «обломаться»: демаскирует. Да, после бега, пока не особо и тянет, не отдышались еще…
…Из комендатуры до «Минутки» колонна из БТР-80 и БРДМ с десантом на броне добралась быстро. Там и ехать-то: доплюнуть можно. Едем, внимательно осматривая окрестности, особенно встречающиеся по пути пятиэтажки. Населения не видно, да оно и понятно — бои в городе идут. Отсутствие местных — это еще тот показатель. Предупреждает их кто-то, что ли? Как народ пропал, особенно на рынке — жди неприятностей. А сейчас уже и ждать не надо. С ночи стрельба не смолкает.
