Личник (СИ) - Валериев Игорь (читаем книги бесплатно .txt) 📗
- И не надо. Перейдите к следующему, - цесаревич ободряюще, но с холодными глазами улыбнулся мне. А барон Корф, достав платок, начал вытирать свой вспотевший лоб.
- Ваше императорское высочество, два следующих покушения на вас имеют ярко выраженный японский след. Японский самурай-полицейский, японский стрелок с оптической винтовкой на острове. Телеграмма мне вашего отца с сообщением, что японский след подтверждается. Возможно, и вам он что-то сообщил, - я вопросительно посмотрел на цесаревича, но тот махнул мне рукой, чтобы я продолжал. – У меня мало информации, в основном из газет и учебников, но из того, что узнал, считаю, что данные действия могли были организованы партией войны в Японии. Не примите, Ваше императорское высочество, мои следующие слова навеянными навязчивой идеей, но, по моему мнению, военные чиновники в правительстве Японии, особенно флотские, находятся под сильным влиянием Англии. Это можно объяснить тем, что морской офицерский корпус страны восходящего солнца обучается в основном в Англии.
- О том, что англичане и политически, и экономически доминируют здесь, я вам, Ваше императорское высочество, рассказывал, - вступил в разговор барон Корф. – О том, что британцы буквально кормят Японию с руки, тоже. Наши дипломаты пытаются противостоять этому. Частично удается. Вот уже десять лет наш дальневосточный флот зимует в Нагасаки. Но не всем это по нраву. Англичанам точно.
- Андрей Николаевич, я смотрю, вы заразились от сотника сильнейшей англофобией, - шутливым тоном произнёс Николай.
- Фобия, не фобия, - генерал-губернатор вновь протёр лоб платком. – А я вот не знаю, что бы случилось, если бы Вы в Японии погибли, или потом бы там между островов убиты были. Даже и предположить не могу, как бы Его императорское величество отреагировал бы. Война бы, наверное, была.
- Она и так скоро будет, - машинально произнёс я и мысленно прикусил себе язык.
- Какая война, Тимофей Васильевич? – напряженно спросил цесаревич.
- Между Японией и Китаем за обладание Кореей, - ответил я.
- Вух… Напугали Вы меня, Тимофей Васильевич, - генерал-губернатор вновь воспользовался платком. – И откуда такие сведения?
- Воинственный настрой японской прессы, казаки гутарят между собой, корейцы в последнее время всеми правдами и неправдами пытаются вывезти сюда своих родственников. Много китайцев в эту зиму не вернулись на родину, остались в городе. И так повсюду от Владивостока до Хабаровска. Мне Тарала рассказывал, - я на секунду задумался, а потом продолжил. - Скоро придёт первый обоз из Сретенска. Думаю, и от него до Хабаровска картина будет такой же. Корейцы и китайцы знают, какие зверства творят японцы. Помнят их пиратские набеги.
- А вы, Андрей Николаевич, что скажите? – Николай обратился к генерал-губернатору.
- Честно говоря, не знаю, что и сказать. По МИДу из Японии каких-либо сообщений не было. Но, Тимофей Васильевич, прав, что-то такое в воздухе крутится.
- И когда война, Тимофей Васильевич? – спросил уже меня цесаревич.
- Думаю, не раньше весны следующего года.
- И что же будем делать…, - наследник престола задумался. – Так, Тимофей Васильевич, давайте-ка сначала закончим с докладом, а потом вернёмся уже к теме японско-китайской войны.
- Слушаюсь, Ваше императорское высочество, - я сидя, кивнул головой. - Последнее, готовящееся и предотвращённое покушение на вас, также хорошо финансировалось и снабжалось, вплоть до подлинных британских паспортов. Террористы заранее имели данные о контрабандистах и ссыльных на Дальнем Востоке, что говорит о наличии здесь их информаторов. Да! Ещё. Сегодня из Благовещенска по телеграфу пришёл краткий отчёт о дополнительном допросе французского гражданина Нино. Революционеры, которые проживали у него, также имели британские паспорта, представились агентами фирмы «Бриторус» в Лондоне и передали Эмилию Францовичу письмо от директора этой фирмы, написанное его рукой. Либо подделка, либо у нигилистов-революционеров такие связи, либо…
- Всё понятно, Тимофей Васильевич. В докладе этот вопрос отражён?
- Так точно, Ваше императорское высочество. Всё тезисно изложено.
- Какие-нибудь предложения представлены?
- Да, Ваше императорское высочество. Предложение о создании, на Дальнем Востоке специальной группы, которая будет комплексно работать, как по революционной деятельности, так и по шпионской.
- Данное предложение хорошо обосновано? – поинтересовался генерал-губернатор, которому как любому чиновнику, расширение штатов всегда в копилку.
- Нет, Ваше высокопревосходительство. Только обозначено, - ответил я барону Корфу.
- Надо всё подробно расписать. Цели, задачи, функции, штаты, обеспечение и всё такое-прочее. Недели хватит?
- Хватит, Ваше высокопревосходительство.
- Ну что же, тогда будем считать, что доклад закончен. Его вы мне вместе с бумагами оставляете, - произнёс цесаревич. - Большое спасибо, Тимофей Васильевич.
Глава 17. Бал.
Я намылил мочалку, после чего стал надраивать себя, вспоминая события последних трёх недель.
Мой доклад по финансированию революционеров только им не закончился. После того, как обсудили возможность скорой японско-китайской войны, я всё же решился обратиться к цесаревичу ещё с двумя проблемами.
- Ваше императорское высочество, знакомясь с программами революционных организаций, я отметил, что экономической основой для революции, по мнению народников, марксистов, является бедственное положение крестьян и рабочих. Про последних Маркс в своём манифесте написал, что «пролетариям нечего терять кроме своих цепей». И я о чём подумал…
- О чём же, Тимофей Васильевич? – заинтересовано спросил меня Николай.
- А нельзя ли на государственном уровне законодательно провести реформы, которые бы улучшили положение тех же крестьян и рабочих. Их в населении Российской империи почти девяносто процентов. А если человек сыт, одет, обут, имеет крышу над головой, возможность спокойно продолжать свой род, имеет уверенность в завтрашнем дне и то, что его экономическое положение и через десять лет не изменится, то такое общество не будет подвержено революционным волнениям, - я замолчал и перевёл про себя дух.
- И каким образом, Тимофей Васильевич, вы хотите осуществить такие реформы? – поинтересовался барон Корф.
- Не знаю, Ваше высокопревосходительство. Я не экономист и не финансист. Просто в прошлом году, когда был в своём имении, то ужаснулся тем условиям, в которых живут крестьяне. Да у нас на Дальнем Востоке у любого казака баня больше, чем те халупы, где проживают крестьянские семьи.
- И вы, Тимофей Васильевич, решил провести революционные изменения в жизни крестьян, которые проживали на вашей земле? – улыбаясь, спросил цесаревич.
- Ваше императорское высочество, не на моей, но и крестьянам она не принадлежала. После реформы шестьдесят первого года прошло уже тридцать лет, а крестьяне в Курковицах всё ещё оставались временнообязанными. С учетом того, что в девяносто первом и девяносто втором году был неурожай, положение их было очень тяжёлым. Долг за землю значительно увеличился, а чтобы выжить, по окончании крестьянских работ два года подряд они уходили кусочничать.
- Что, простите, делать? – переспросил Николай.
- Собирать милостыню в виде кусков пищи, - ответил я.
- Как такое могло произойти? – удивился наследник престола. – Насколько мне преподавали, то проведенные реформы и государственная поддержка должна была привести к тому, что крестьяне должны были уже получить свою землю и стать крепкими крестьянами-собственниками.
- Как мне объяснил мой управляющий имением Сазонов, тот средний надел в три десятины, который был выделен крестьянской семье, явно не достаточен для её кормления. Кроме того, помимо отрезков, которыми пользовались помещики при выделении наделов, другими инструментами ущемления прав крестьян были переселения на неплодородные земли, лишение выпасов, лесов, водоёмов, загонов и других необходимых каждому крестьянину угодий. Трудности для крестьян представляла и чересполосица, вынуждавшая крестьян арендовать у помещиков земли, которые вдавались клиньями в крестьянские наделы, - я даже удивился про себя. Слова, которыми мой управляющий делал мне доклад о финансово-хозяйственном состоянии имения и Курковиц, легко всплывали в голове и ложились на язык.
