Законы заблуждений - Мартьянов Андрей Леонидович (книги онлайн полностью txt) 📗
– Ваше высочество? – высокий седой старикан поклонился столь изящно, как не получилось бы и у иного семнадцатилетнего оруженосца. – Вы позволите нарушить ваш покой?
– Ангерран? – подняла брови Беренгария. – Разумеется, входите. О, вы вместе с Сержем! Позвольте вам представить…
– Нас представлять не надо, – Рено всем корпусом повернулся к Хайме и как-то очень по-лакейски и одновременно издевательски отбил поясной поклон. – Мы знакомы. Мессир, а ваш уважаемый папенька, граф Редэ, знает, что вы отправились путешествовать?
– Мой папенька, – холодно ответил Хайме, суживая глаза, – знает одно: его младший сын отправился в странствие, откуда нет возврата. Здравствуйте… мессир Ангерран.
– Счастлив, что вы помните мое имя, – насмешливо ответил Шатильон. – Как там в нашем замечательном Ренне? Надеюсь, здоровье наследника фамилии в последнее время не пошатнулось? Было бы обидно…
– Рамон здоров, – буркнул Хайме. – Предупреждая следующие ваши вопросы, скажу, что также здоровы папенька, Тьерри, Бланка и все населяющие наш замок люди.
– Люди… – почему-то повторился Рено. – Хайме, друг мой, ради нашей старой дружбы я мог бы попросить вас о разговоре наедине? Принцессе пора на святую мессу. Беренгария, мне очень жаль, но мессир Серж не сможет вас проводить в храм. Наденьте вуаль и отправляйтесь.
Как ни странно, Беренгария послушалась сразу, с полуслова. Даже принцесса из королевского дома Наварры почему-то не смела возражать де Шатильону. Она не слишком аккуратно набросила на слегка растрепанную прическу покрывало и молча вышла в пустой коридор.
– Нуте-с, мессиры, – Ангерран-Рено уселся на сундуки с золотом, ласково погладив ладонью деревянный бок одного из них, забросил ногу за ногу и воззрился на двух молодых людей. – Будем беседовать. Хайме, что вы стоите, присаживайтесь. Серж, хоть вы теперь и рыцарь, но менее склонны к сословным предрассудкам. Посему не сочтите за труд налить вина мне, нашему гостю и, разумеется, себе. Разговор предстоит крайне серьезный.
– О чем? – тихо спросил Транкавель-младший.
– Для начала, – сказал Рено, наблюдая за тем, как исполнительный Казаков наполняет кубки, – о короне Франции. Не пугайтесь мессира Сержа, он мой помощник и, как я полагаю, может быть посвящен в некоторые тайны вашего великолепного семейства. Во вторую очередь говорить будем о вас, Хайме. И о том, что именно привело вас в пределы королевства Обеих Сицилий. Устраивает? Не смотрите волком, ваши таланты на меня не действуют. Я вообще полагаю, что из всех отпрысков графа Бертрана более всего древних тайн причастился даже не Рамон, а Тьерри.
В дверь постучали.
– Да?! – недовольно рявкнул Рено и пробормотал: «Кого, черт возьми, принесло на этот раз?»
Створка приоткрылась.
Хайме и Казаков вскочили одновременно. Новоприбывший был им отлично знаком.
Мессир де Гонтар.
– Вы позволите? – статный пожилой человек с породистым дворянским лицом миновал проем и остановился на пороге. – Как погляжу, здесь дружеская посиделка единомышленников? Можно ли присоединиться?
– Валяйте, – непринужденно махнул рукой Рено, даже не соизволивший привстать. – Молодые люди заранее согласны. Присаживайтесь, Гонтар. Вино будете?
– А то!
– Знаете, что творится? – вопросил Шатильон. – Впрочем, вы всегда все знаете. Я подыскал себе помощника, а он из юношеского рвения все испортил!
– Все мы несовершенны, – вздохнул мессир де Гонтар. Казаков почувствовал, что в комнате стало прохладнее. – Вы, господа, беседуйте, я не стану вмешиваться. Если только проясню некоторые детали… Хайме, вам, кстати, привет от старшего брата. Боюсь, Рамон занемог…
Как ни странно, за время ночных приключений, стоивших одному из оруженосцев Ричарда жизни, второму – телесного здоровья, а самому Ричарду – повергнутого во прах самолюбия, Бертран де Борн умудрился сохранить как обычную жизнерадостность, так и привычную менестрелю покорность судьбе. Фаворит Ричарда, едва оказавшись вместе с венценосным пленником в мессинской крепости, сразу принялся устраиваться на новом месте со всеми удобствами. Если король просто сидел на лавке, наклонив голову и беззвучно сквернословя под нос, то Бертран уже успел надоесть страже хуже горькой редьки. Он потребовал теплых покрывал (хотя под самой крышей замка было жарковато), затем приказал принести вина и холодного мяса с хлебом, и, разумеется, доставить в комнату многострунный музыкальный инструмент, обычно именуемый виолой.
Стража, естественно, возмутилась. Где, интересно, мы достанем вам, мессир, виолу? Инструмент дорогой, редкий, и, хотя Танкред распорядился обращаться с пленниками по возможности учтиво и выполнять всех их просьбы, данное требование относится как раз не к разряду просьб, а к разряду капризов. Де Борн немедля начал скандалить, не обращая внимания на морщившегося Ричарда и пребывавшего в легкой прострации шевалье де Краона, которого после удара в затылок рукоятью меча мутило и подташнивало. Легенды о крепких рыцарских головах и стенках черепа дюймовой толщины себя не оправдывали.
После полудня виолу все-таки принесли, ибо менестрель начал в голос орать самые слезливые лэ о тяжкой судьбе заключенных и их мечтах о солнышке, зеленой травке и птичках, издающих дивные трели на шелестящих ветвях столетних дубов. Вопли де Борна окончательно добили обычно невозмутимых сицилийцев, кто-то из охранного десятка сбегал в покои королевы и выклянчил у придворных дам весьма неплохой инструмент кедрового дерева.
Трубадур немедленно заявил, что данная виола ему не подходит: струны слишком жесткие, звук дребезжащий, дерево рассохлось, а мастера, создавшего сие непотребство, следовало придушить подушкой еще в колыбели. Но за неимением лучшего… Ладно, оставьте инструмент здесь и выметайтесь.
Бертран настроил виолу и, хитро глянув на Ричарда, забренчал:
– Уж извините, сир, – прервался менестрель, – но, несмотря на наше бедственное положение, душеспасительные песни никак не вспоминаются. Продолжать?
Ричард только рукой махнул. Ему сейчас было не до песен. Матушка уже второй колокол разговаривала с Танкредом…
– Эта сирвента, – снова положил ладонь на струны Бертран де Борн, – посвящается доблестной армии вашего родственника, мой король. Помните, четыре года назад? Филипп-Август решил воевать с графом Фландрским, но, как всегда, как всегда, держал свои войска в отдалении, а Маас штурмовали союзные английские принцы. Кажется, вы проторчали под стенами этого вонючего городка полгода?
– Ты пой, а не болтай, – ответил Ричард и на его хмуром челе нежданно-негаданно появились проблески мысли. Королю показалось, будто он забыл что-то важное, связанное с Филиппом Французским…
