Ну, ты, Генка, и попал... Том I (СИ) - Козак Арсений (книги бесплатно читать без txt, fb2) 📗
Но кто мог заложить Павла Петровича? Кому было выгодно сорвать аудиенцию царя с Папой Римским? Его сыну, Александру, конечно же! По слухам, он был в курсе готовящегося на отца покушения, страстно желал занять его трон самодержца. А кто ему мог рассказать о том, что батюшка собирается инкогнито ехать в Рим через Тукшум? Кроме супруги Марии Фео́доровны, урождённой принцессы Софии Доротеи Августы Луизы Вюртембергской, больше некому. Она, конечно, изображала из себя ярую филантропку, курировала Повивальный институт, Императорское человеколюбивое общество (во как, даже такая организация имелась в государстве, где крепостных крестьян запросто забивали до смерти, продавали детей отдельно от родителей, а мужей – от жён, насильно женили и содержали в голоде и страхе!) Но своих сыночков, которые в нашей истории засветились как цари Александр I и Николай I, обожала больше всего на свете. Потому-то эти ищейки, посланные милым Сашенькой по следу любимого батюшки, так скоро вышли на наш след. Они, разумеется, понимают, что я – не царь, а лицо доверенное, но сейчас для них главное – сорвать переговоры.
Мы проследили за отплытием корабля с носильщиками вместо нас на борту. Небритая дама отправилась вместе с ними. Прекрасно. Теперь надо снова менять внешность. А что, если... Ищейка Александра сама нам подсказала выход! Из меня при моей субтильности выйдет дама покруче этой мужланки с огромными лапищами, я всё-таки вельможа по крови, поэтому и руки у меня более изысканной формы. С ногами вот, правда, будет проблема – лапы у меня даже в этом времени не отличаются миниатюрностью. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас – в парикмахерскую.
Лицо мне чисто выбрили, убрали ненужные теперь бакенбарды, помыли волосы и накрутили их на бумажки – бигуди пока ещё не были изобретены. Я решил не прибегать к парикам. Мне вспомнился портрет Элизабет Дюнойе, написанный Жан-Батистом-Франсуа Десория в 1797 году, хранящийся в 21 веке в коллекции Чикагского института искусств. На нём вельможная дама изображена с короткими волосами. Был такой период в моде, когда светские дамы отдавали предпочтение стрижкам и укладкам.
Кстати, и платьем я воспользуюсь простым, без всяких там турнюров. Просто не понимаю, как можно ходить и тем более сидеть с этими проволочными корзинами на задницах. Но вот каким образом я прикреплю эти... ну, вы понимаете... выпуклости в верхней части торса? Бюстгальтеры изобретут ещё через 110 лет. Ай, ладно! Объясню портному на пальцах, что мне надо, авось, поймёт.
И, кстати, да! С портным проблем не было, хотя я очень боялся их. Он, нимало не удивясь, снял с меня мерки, выслушал мои пожелания, вынес куски ткани для выбора и предложил зайти завтра вечером. Всё утро нам с Афоней пришлось слоняться по этому Камышину. Никаких достопримечательностей мы в этом городишке не нашли, поэтому отправились искать постоялый двор. После всей нервотрёпки нам было необходимо выспаться и хорошо пообедать. По дороге купили красивый чемодан – не может же приличная дама шастать в путешествии с мешком-сидором за плечами. Афоня будет изображать носильщика и лакея, поэтому ему тоже подкупили соответствующий прикид.
Вечером второго дня от портного вышел уже не молодой мужчина, а довольно привлекательная дама бальзаковского возраста. С бюстгальтером портной слегка погорячился, сделав мне, похоже, размер четвёртый. Зато все взгляды встречающихся людей были прикованы только к моей груди. Это хорошо, меньше внимания остаётся на лицо и обувь. Найти дамские туфельки 45 размера (не знаю, как здесь нумеруют обувь, я просто пытался подобрать хотя бы на глазок) мне не удалось, поэтому я оставил свои штиблеты, попросив того же портного сделать мне на каждый по розочке. Ну да, если из-под подола высунется острый носок туфли с цветком, будет не так стрёмно, как если без цветка. Хотя... Ну, не проверишь – не узнаешь. Короче, я "вышла" от портного, крутя в руках элегантный кружевной зонтик. И ко мне тут же "подкатил" пузатый ловелас с седеющей шевелюрой.
Он стал настойчиво предлагать мне пойти с ним, даже схватил за руку и попытался силой затащить в свой экипаж. На помощь пришёл Афоня, который поднял мужлана за шиворот и легонько тряханул его. Тот завопил резанным поросёнком, но ретировался. Однако дело тем не закончилось. Откуда-то появился второй прощелыга с подобным же предложением. Афанасий в это время завис около лавки с какими-то инструментами, а мне не оставалось ничего лучшего, как садануть локтём мужика в солнечное сплетение. Представляю, как это выглядело со стороны, но другого выхода у меня не было. Не идти же, в самом деле, с этим похотливым козлом за угол? Хотя там бы я смог его отоварить покрепче...
Блин... Да что же это такое-то, а? Снова мужик, и снова непристойные предложения... Тут что-то явно не так! Я стал осматривать себя придирчивым взглядом в зеркало и сравнивать свой наряд с одеяниями проходивших мимо дам. Нифигасе, как не скажет мой любимый император Павел! Портной, всё-таки, подложил мне свинью, приняв меня за трансвестита. Хотя слова-то этого здесь пока не существует, а сами представители – сколько хочешь. И отношение к ним у всех людей разное, хотя в основном к толерантности никто не призывает. Видимо, у портного была причина не любить мужчин нетрадиционной ориентации, поэтому он решил выместить свою злобу на мне. Он пришил мне на плечо платья небольшой жёлтый искусственный цветок. Видимо, в Камышине такой отличительной особенностью пользовались женщины лёгкого поведения. Это такая типа местечковая фишка, чтобы к порядочным женщинам всякие хлыщи не приставали зря. Я догадался об этом, увидев приятной наружности дамочку, стоявшую на углу улицы с точно таким же цветком на плече. Она приветливо помахала мне веером, приняв за свою.
Отрывать цветок тут же от тонкой ткани я не решился, чтобы не оставить дыру на платье. Поэтому зашёл в ближайшую цирюльню и попросил мастера аккуратно его отпороть. Голос я старался делать как можно тоньше и вести себя менее агрессивно, хотя внутри всё так и бушевало. Цирюльник кивнул, посадил меня в кресло, взял ножницы и стал отрезать ниточки, крепящие цветок к платью. Другой рукой этот подлюга всё же попытался пощупать мою накладку на груди. Так-то мне было по фиг, чисто физически, но в душу закрался страх, что мужик ощутит разницу между живым телом и ватой, поэтому я рявкнул во всю глотку, не изменяя природного тембра:
– Тебе, падла, что, жить надоело?
Тот присел от неожиданности и... напрудил под себя. Видимо, моя внешность сильно соответствовала женской, поэтому незадачливый цирюльник никак не ожидал услышать такой грозный зычный мужской голос. Короче, я не стал ему платить за услугу – это в наказание за его наглость. А ведь поначалу даже планировал ему чаевых оставить... Сам виноват - нечего руки распускать, когда к тебе за помощью обращается приличная дама. Ага.Ох, вот и посмеёмся же мы все вместе, когда я вернусь домой и расскажу, как мне пришлось побывать в шкуре женщины! Ну, то есть в платье. Только бы вернуться без физических потерь... Мне уже перестала наша авантюра с подменой царя мною казаться столь уж прикольной и безобидной.
Ч. 2. Гл. 5. Бал в поместье Орловых
Павел так втянулся в деревенский быт, что ему жизнь в селе даже понравилось. По крайней мере тут не было скучных приёмов с жеманными дамами и лицемерными вельможами, которые в глаза так открыто льстили, что сводило скулы от их подобострастных пустых речей, пересыпанных ненужными никому комплиментами. И повсюду была ложь, одна ложь! Он привык доверять во дворце только своей супруге Машеньке, как он нежно называл царицу. Хотя... Последнее время Павел стал замечать, что она тоже стала как-то уж навязчиво требовать от него откровений, слишком много задавала вопросов. Уж не задумала ли и она что-то недоброе?
Но думать сейчас про жену и сыновей Павлу не хотелось. И без этого проблем было выше крыши. На нём вон какое огромное хозяйство! И никаких министров в помощь никто ему не определил, кроме управляющего Прохора. Да ведь он сам - человек не образованный, тот же крестьянин, какой с него спрос. И за всем этим нужно уследить. Григорий Орлов, конечно, умный парень, но какой-то... мягкий слишком, что ли. Нет в нём железного стрежня, не умеет он внушать подчинённым страх. Вот и разболтались крестьяне без власти, творят, что хотят. Хорошо ещё, что Маринку удалось вызволить с малыми потерями. Кости срастутся, а синяки уже прошли. А она молодчина, быстро в себя пришла! Вон, снова уже хохочет заливисто, почти бегает, правда, с костылём, но ловко.
