Третий прыжок с кульбитом и портфелем (СИ) - Сербский Владимир (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
К синему конвертику прилагался персональный автомобиль с шофером, «кормушка», то есть столовая лечебного питания, и специальный набор продуктов по прозвищу «авоська». Прислуга, бесплатные дачи и закрытые лечебные санатории лишь дополняли картину стыдливой привилегии в конверте.
Хрущев конверты отменил, но сразу же появилась система «временного денежного довольствия» и «больничных» выплат, дополненная различными привилегиями. Например, специальными распределителями земных благ, где меркли сказки о сокровищах пещеры Али-бабы, с коврами на полу и на стенах. Даже завершение жизни высоких людей сопровождалось особыми похоронами в особом месте. Упокоение фараонов в пирамидах выглядит солиднее, конечно, но тем не менее.
Печально не это. Мизерная группа людей, наделенная огромными властными полномочиями, получила право распоряжаться общественным достоянием, как своим. От имени народа, естественно. И если говорят, что верхушка КПСС загнивала постепенно, то это неправда — барские замашки новоявленных богов проявились сразу, вместе с привилегиями.
В то время в Кремле проживало более тысячи человек. Товарищ Луначарский, народный комиссар просвещения, занимал двенадцать комнат на шесть человек. Шесть жильцов на двенадцать комнат — это вместе с прислугой. Товарищ Ленин проявил скромность — взял себе с Надеждой Константиновной пятикомнатную квартиру. А вот завхозу комендатуры Кремля товарищу Чумичеву пришлось совсем туго — на восемь человек досталось всего пять комнат.
Кроме жилья в Кремле, комиссарам полагались загородные имения «бывших капиталистов», транспорт автобазы Совнаркома, личная охрана и зарубежные врачи по вызову. «Весь мир насилья мы разрушим», ага. Многие богатые особняки разграбили до полного разрушения, но не все. На «дачах», занятых комиссарами, богачей вычистили, зато поваров не выгнали на улицу. И штат прислуги остался, а кое-где так в полном комплекте, во главе с дворецким, управляющим хозяйством.
Проверять работу красных командиров на фронтах гражданской войны комиссар отправлялся в персональном вагоне, а в городе вершитель судеб передвигался исключительно в лимузине, с охраной внутри и грузовиком революционных матросов на заднем фоне, в обозе.
Питание комиссаров в Кремле организовали знающие люди — кормили здесь скромно, но разнообразно. Помимо мяса и макарон с картофелем, в продуктовый ассортимент входили сардины, ветчина и колбаса. Кремлевская столовая кормила обедом, к которому давали полкило масла и полкило черной икры. Как полкило икры хватало на семью, трудно представить, но как-то, видимо, растягивали. Вместо штатного обеда желающих снабжали пакетом продуктов, именуемых как «сухой паек». С тех пор много чего поменялось, но это название прижилось.
Говорят, что власть — чрезвычайно привлекательная сфера занятости. Как заметил экономист Михаил Хазин, самая привлекательная из всех известных человечеству. Во власти в наибольшей степени сохраняются традиции цеховой организации труда: клановость, семейственность, секреты ремесла, корпоративная солидарность.
И еще власть — это такая сфера занятости, которая требует от своих адептов постоянной и качественной дезинформации противников, друг друга, и других, не относящихся к власти лиц.
***
Получив команду убыть в Юрмалу, Борис Карлович Пуго собирался недолго. Командировка, как часть жизни, дело привычное. А что, обнял жену, поцеловал сынишку, закинул в портфель сухой паек, пару белья, мыльно-рыльные принадлежности, и в путь. Часть пакета из буфета ЦК КПСС тоже прихватил. Сыр с колбасой в Латвии есть, конечно, однако «цековское» питание на вкус все-таки приятней.
Командировочные и санаторную путевку получил после нудного инструктажа в четвертом секторе общего отдела ЦК КПСС, а отпускные выдали в бухгалтерии ЦК ВЛКСМ. Такая двойственность объяснялась секретностью — в отпуск он уходил как секретарь ЦК комсомола, а в Юрмалу летел от Комитета Партийного Контроля при ЦК КПСС, по устному, мало кому известному, распоряжению товарища Брежнева.
К отпускным деньгам прилагался довесок, семьсот рублей «на лечение». Это радовало, но раздражала неразбериха — официальный перевод на работу в Комитет Партийного Контроля затягивался. Бюрократическая машина работала не спеша, и где-то в ее недрах продолжались согласования.
До Риги добрался быстро. Лететь тут всего ничего, часа полтора от взлета до посадки. Хотя можно было не спешить, товарищ Пельше задержался в Москве, на заседании Политбюро. Однако Пуго привык четко исполнять начальственные указания. Раз приказано убыть, значит, надо убыть, поэтому вылетел без проволочек. А вот в ресторане рижского аэропорта посидеть никто не запрещал. Друзья, которых он вызвонил заранее, успели заказать здесь столик. Посидели хорошо, но Пельше до вечера так и не прилетел. Пришлось отправляться в Юрмалу одному, без старых друзей и указаний нового начальника.
Санаторная палата выглядела обычным гостиничным полулюксом, которых немало было повидано на его коротком веку: две койки, холодильник, телевизор, шкаф, стол. Кровать у окна оказалась занята. Как говорится, «в нашем доме поселился замечательный сосед». На лучшем месте с книжкой возлежал Петр Угрюмов, помощник товарища Пельше.
Ужин Пуго пропустил, но после ресторана кушать и не хотелось. Поэтому предложил Петру прогулку по Юрмале, тот с удовольствием поднялся. Заглянули с новым соседом и на дачу Пельше, однако ничего нового там не узнали, а застали одну лишь суету на кухне. По сведениям Пети, добытыми от всезнающей охраны, босса ждали здесь с утра.
Однако и с утра ничего не изменилось. Товарищ Пельше не появился, и Борис Пуго вместе с Петей отправились на пляж. Здесь тоже мало что изменилось с прошлого приезда. Как всегда, мелкие свинцовые волны накатывали на белоснежный песок, а за спиной, купаясь в солоноватом и сладком ветре, шумел сосновый бор. Жара Юрмалу навещает редко, более того, временами становилось прохладно, когда спешащие в Европу облака закрывали солнце белыми боками.
Быстренько раздевшись, Петя и потрогал ногой воду, чтобы зябко передернуть плечами:
— Суровая Балтика, «незамерзающий курорт», — обескуражено пробормотал он. — И почему у нас нет дел в Пицунде?
Людей на пляже оказалось не густо, аншлаг здесь ожидался в полдень. Но все присутствующие честно купались и загорали, никто не протестовал. И правильно, сами спозаранку сюда пожаловали — кто любоваться соснами в дюнах, кто посмотреть в бесконечную даль Балтийского моря. Украшение пейзажа, бело-черные чайки, кляксами мелькали над головой.
— Скажешь такое парням из Воркуты, что заселились в соседний номер — засмеют, — хмыкнув, Борис Пуго направился к кабинке для переодевания, завитой прямоугольной спиралью.
Плавки лежали в портфеле, но достать их не довелось. Успел только пиджак повесить на крючок, как в глазах вдруг потемнело.
Глава сорок третья, в которой она меня за муки полюбила, а я ее — за состраданье к ним
Каждый вечер председатель КГБ совершал пешую прогулку по парку, что располагался подле его дачи на берегу Москвы-реки. Физкультура помогает от болячек всяко лучше лекарств, а при заболевании почек особенно. И после работы Андропов неизменно выходил на прогулку, игнорируя капризы погоды. Идеалом дистанции Юрий Владимирович считал десять километров, чаще всего такой план удавался.
На прогулке он предпочитал быстрый шаг, поэтому охрана временами поспешала вприпрыжку. Председателя это волновало мало, голова была занята другим. Каким-то образом Комитет Партийного Контроля раздобыл подробности шпионского скандала в Лондоне. И тут же «проинформировал» Брежнева, конечно. Странное дело, партийные контролеры не только заполучили все подробности, но и предвосхитили события и список высланных советских дипломатов.
Факты упрямая вещь, и они говорили об неизвестном источнике в английском истеблишменте. Серьезный источник, который мимо КГБ и ГРУ стучал напрямую товарищу Пельше! Это еще один скандал, не краше случившегося.
