Неудавшийся апостол (СИ) - Соловьев Станислав (список книг .txt) 📗
— Тише, старый. — прикладываю палец к губам. — Нормально все будет. Прорвёмся. — успокаивающе приобнял его за плечи, — Ты, главное, учись и наблюдай.
Решив, что на сегодня хватит приключений, я занялся тем, что хорошо умел: заточкой томагавка. Думаю, что сегодня ночью я буду спать с... И тут меня осенило, я ведь даже имя своей дикарке не придумал. Быстро подхожу к девушке, которая сидела у озера, плескаясь в воде ногами.
— Ну что, как дела? — в ответ получаю недоверчивый взгляд. — Да ладно, мы с тобой почти друзья, можешь мне доверять. — с грустной усмешкой присаживаюсь рядом, нифига ведь не понимает. — Мое имя... — называюсь, указываю на себя пальцем, — А ты? — на нее.
Процедура повторяется несколько раз, после чего слышу едва разборчивое слово. Что-то вроде "Аона" или "Хаола".
— Как? — прикладываю руку к своему уху.
— Аонва.
— Хм, в этом что-то есть...
Весь вечер рубил молодые деревца у побережья, связывал их крепкими стеблями вьюнов, сооружал хибару. А в голове только и крутилось: "Аонва, Аонва, Аонва...". Что бы могло значить это имя в их первобытном мире, где каждое слово — аспект бытия, где нет слов паразитов, где все имеет глубинный смысл?
V
Чтобы не спать на голой земле, пришлось хорошенько потрудиться. В первую очередь определил периметр хижины. Решил не жадничать, да и лишняя жилплощадь ни к чему в это беспокойное время, в общем, сошёлся на размерах пять на пять метров. По углам, как мог, примерно на метр, вбил четыре кола диаметром около десяти сантиметров. Это удалось сделать потому, что вблизи озера почва хоть и была глинистой, но достаточно податливой. Томагавк заточил так, что листву разрезал в полете, а все благодаря так удачно найденному камню, с очень шершавой поверхностью. Затем рядом с каждой "стойкой" вбил ещё по два кола, только покороче, чтобы они торчали из земли на полметра. Эдакие тумбы для фундамента. Затем на эти тумбы я уложил подготовленные бревна все того же диаметра, стесав их на концах таким образом, чтобы они плотно легли на "тумбы". Ну а дальше дело техники. Используя наиболее прочные растения, связал сначала настил для пола, потом для крыши. Прутьями потоньше организовал обрешётку этой самой крыши, которую в последствии накрыл большими листьями какого-то мясистого растения с белыми цветами, напоминающими кувшинки. Стены решил оставить назавтра, все же, солнце уже давно закатилось за скалы. Собрав все племя на берегу, рискнул привить им кое-какую полезную привычку — мытьё.
— Значит так, товарищи дикари. Каждое утро и каждый вечер мы будем принимать водные процедуры. Всем ясно? — аборигены просто молчали, потому как возразить никто не решился.
Даже если бы понимал, о чем я говорю.
Вывел самого грязного из плотно сбившейся кучки, показал на самые худшие участки. Которые несчастный украдкой принялся чесать. Это мне сыграло на руку, с глубокомысленным "Вот!", я загнал его в воду. Встал рядом, метрах в двух, и принялся намазывать свою шею глиной с берега.
— Повторяй, что стоишь! — дикарь отступил на шаг, не понимая, что делать. — Смотри, как надо, — мажу руки по локоть, смывают, — видишь, чистота какая!
Некоторое время пришлось потратить на то, чтобы научить мыться самого грязного члена моего скромного племени. Зато по итогу... Удалой охотник из древних времён стал заметно светлее и, о чудо, перестал чесаться!
— Ну что... — показательно чешу свой живот, — у тебя чешется?
Честно сказать, на правильный ответ я не надеялся, но дикарь одарил меня счастливым оскалом кривых зубов и искренне замотал головой.
— Ну вот видите, работает! Марш мыться! — племя с некоторой опаской полезло в воду, кое-как повторяя то, что так активно показывал я. Около часа они там плескались, а я не без чувства стыда, наблюдал за юной Аонвой. Эту ночь мы проведем вместе, но приставать я к ней не стану. Быть может, несколько раз прикоснусь к рукам, щеке... Не более того. Иначе могу все испортить. А нас ждёт долгое счастливое будущее, в окружении громадных змей, уродливых великанов и абсолютно дикой, первобытной природы...
С этими философскими мыслями я не заметил, как заснул. Утро наступило рано. Очень рано. Горизонт едва-едва окрасился в алый, когда дикий вопль огласил наш райский уголок. Оказавшись на ногах в мгновение ока, я выхватил пистолет из кобуры и осмотрелся в поисках неведомой опасности. Дикари активно ползли по скалам, стремясь укрыться в утробе пещер, где они жили ранее. Причиной тому стал некий летающий монстр, что кружил метрах в двадцати над головой. В любой миг он мог спикировать и схватить такую доступную добычу: вереница людей на скалах пока ещё были абсолютно беззащитны. Стрелять наобум означало рисковать очень и очень ценным ресурсом. Можно сказать, что один патрон в этом мире стоил десяти жизням. Если не сотне. Внезапно вспомнил про копьё, оно как раз стояло рядом с моим жилищем и было благоразумно заточено. Для верности, я даже несколько раз его метнул, проверив свои способности. В целом, на короткой дистанции мог бы и попасть, по бездвижной мишени.
Схватив копьё, рванул к тропе. План был прост: как только летающая тварь выцелит себе жертву и метнется к ней, я улучив момент, кину в нее копьём. Если повезёт, то будет у нас курятина на завтрак. А нет, так и хрен с ним. Было ощущение, схожее с тем, когда поднимали по боевой тревоге. Страха нет, одна сплошная автоматика. Просто выполняешь ранее заученные действия, чтобы выжить. И хотя я никогда не дрессировался хватать копье, услышав крик дикаря, а потом метать оружие в доисторического птеродактиля, именно так все и произошло.
Итак, я вплотную подобрался к последнему человеку в веренице беженцев. Старуха рисковала свалиться в озеро, но сейчас было не то время, чтобы помогать старшим. Она сильно отставала от остальных и могла стать идеальной наживкой. Сам я вжался в скалу, сощурив глаза так, чтобы они не слезились от неожиданного пробуждения. Птица летала недолго, уже через секунду пятнадцать ее силуэт метнулся именно туда, куда я и планировал. Оказалось, что эта тварь пернатая. И очень большая. Размах крыльев около четырех метров. Поймал я ее именно на том моменте, когда хищная птица взмахнула крыльями, чтобы не врезаться в скалы, огромные когти уже тянулись к визжащей старухе и тут я метнул копьё. Снаряд, пущенный с расстояния десяти метров, попал точно в цель, в область груди. Охотник, ставший жертвой, нелепо взмахнул своими огромными крыльями, отчаянно вскрикнув. Потом ещё один взмах, ещё один, неумолимо, птица падала у побережья озера, в конце концов рухнув едва ли не на мою новопостроенную хижину.
Облегчённо вздохнув, я принялся спускаться, когда в спину меня настиг дружный вопль счастья моих подопечных. "Ну да ладно, ребята, то ли ещё будет!" — кайфуя от взлетевшей к небесам самооценки, я некоторое время наблюдал за агонией своей добычи. Окончательно испустила дух она только через десять минут. Кажется, что все твари этого времени обладали особой живучестью. Дикари ходили вокруг бездыханной туши, возбужденно обсуждая произошедшее. Не думаю, что у них был слишком большой запас слов, но любопытства ради, хотелось бы узнать, что же они там лопочут. А ещё ко мне подошла та несчастная старуха и слёзно всучивала свою благодарность. Стоило больших трудов спасти себя от этой неприятной процедуры, поскольку раболепия и слез я не выносил. Зато ее сынок, как оказалось, тот самый грязнуля, повел себя более чем достойно. Подойдя ко мне, охотник ладонью указал на свою грудь и как-будто что-то в ней держа, протянул мне. Некоторое время я не понимал, что делать, потом просто кивнул и тем самым угадал. Затем охотник коснулся виска, вновь протянув мне. Я послушно кивнул. Ну а в последнюю очередь его ладонь легла на пах и тут я уже не выдержал:
