Повелитель снов - Прозоров Александр Дмитриевич (читать книги бесплатно .TXT) 📗
Разговор опять свернул на пустую болтовню о погоде, о родичах, на забавные истории, что случались в разных концах Руси. Однако Андрей уже знал, ради чего приехал воевода Корелы. Предупредить: кто-то из новгородских бояр ищет способ избавиться от нового соседа. Коли с изменой ничего придумать не удалось – может статься, уже с другой стороны к нему подступаются. Знать бы, кто, почему, как? Свита князя Старицкого – намек слишком общий. Под него половину Новгорода подвести можно. В почете князь в вольнолюбивом городе, в большом почете… Потому и обитает там, а не в столице.
Спрашивать воеводу бесполезно. Он, что хотел, уже молвил. Хоть и помог ему недавно Андрей, но рисковать ради князя Сакульского Афанасий Семенович не станет. Он токмо для себя старается и ради воеводства своего. С новгородцами не ссорится, потому как местные. Выжить могут, жалобами приказ закидать, промыслы доходные перекрыть. Со Зверевым ссориться боится, потому как с государем Андрей близок. Одно слово – и конец его воеводству. Вот и крутится: тем помогает, этого предупреждает. Лишь бы врагом никому не показаться, лишь бы его самого убрать не попытались…
Гость, выпив еще пару кубков, вдруг резко поднялся:
– Благодарствую, Андрей Васильевич, за хлеб, за соль, но пора и честь знать. Дела ждут – и свои, и государевы. Будешь в Кореле, приходи. Обижусь, коли не придешь. Добрым людям завсегда вместе быть надобно. Иначе их… Их иначе…
Что именно случится с «добрыми людьми» поодиночке, воевода так и не вспомнил – вместо этого он полез обниматься, после чего решительно перевалился через борт на паузок, сел на крышу надстройки, помахал ладошкой. Андрей только брови вскинул: как же это гость так быстро нагрузился? Вроде и немного употребили…
Воеводские холопы забегали, отвязывая веревки. Пьяным везет – боярин даже шапки не уронил. Одномачтовый паузок – всего трех саженей в длину, с одинокой каютой посередине – напоминал яхту очень малого класса и возвышался над водой на полторы сажени ниже, нежели ушкуй. Грянувшись плашмя с такой высоты, можно и ребра переломать.
Между тем воевода выглядел вполне веселым и довольным, долго и радостно махал рукой, пока его кораблик пересекал заводь. Может, радовался, что так удачно с задумкой управился? И князя упредил, и никого не выдал, лишнего не сболтнул…
– Вот ведь не дадут пожить спокойно, – вздохнул Зверев. – Придется плыть в Новгород. Левший, слышишь меня? Риуса предупреди, Лучемира. Собирайтесь. Коли нужда в чем возникнет, к Фролу ступай, требуй от моего имени. Пахома и двух холопов крепких я к полудню приведу. Вовремя они мне продались, хороший знак. Боги на нашей стороне.
Князь Старицкий
Разумеется, Зверев, как и обещал, дал всем холопам, что в раскопках на Боровинкином холме помогали, и вольную, и по три шапки серебра. Да только ничего в его отношениях со слугами особо не изменилось. Пахом, вырастивший, воспитавший сына боярина Василия Лисьина с самых пеленок, сразу заявил, что стар слишком привычки менять. Относился он к Андрею, как к единственному сыну, поэтому решение такое князя ничуть не удивило. И уж, конечно, гнать своего дядьку из дома, на вольную волю, он не стал.
Риус сообщил, что на полученное серебро корабль купит, станет настоящим кормчим, подрядится товары по свету купцам возить. Но покамест для своего дела был он слишком молод, да и опыта не хватало – а потому рыжий мальчишка продолжал нести службу на ушкуе рядом с умелым, но подслеповатым дедом.
От холопьей жизни отказался только Звияга, да и тот, решив вернуться к землепашеству, выбрал себе заросшую пашню на выселках в паре верст от озера, ближе к датскому порубежью. А стало быть, как и прочие смерды, платил оброк и называл князя своим господином. Разве только подъемных ему не потребовалось, да и дом своими руками поставил. Вот и все от прочих крепостных отличие.
Из прежней команды ушкуя пропало всего двое корабельщиков – Тришка сгинул в схватке с пиратами, да Васька Косой сам себе незавидную смерть выбрал. Однако князь надеялся, что неопытные, но зато крепкие парни вполне смогут их заменить.
Прощание с супругой в этот раз получилось быстрым и без лишних слез: Полина больше думала о малыше, нежели о муже. Погода стояла хоть облачной, но без дождя, ветер дул попутный. Скатившись вниз по течению из затона в Ладожское озеро, ушкуй расцвел всеми парусами и, с шипением разрезая волны, помчался на юг.
– Ну, гаврики, нечего рассиживаться, – поднял Пахом новых холопов, стоило им закрепить натянутые веревки парусов. – Вот тебе бердыш, а вот тебе. Привыкайте оружие в руках держать. Его, между прочим, наш князь придумал. Всего три года минуло. Ан такая ладная штука вышла – половина бояр и князей для своих ратей такие ковать начали. Работают бердышом тремя хватами…
Андрей, оставив дядьку заниматься с пополнением, ушел на нос, остановился там, глядя сквозь прозрачную воду на выстилающие дно валуны.
Надо же, три года всего, как колдовство Лютобора его в этот мир затянуло. А промелькнули – что один день. Вот он уже князь, уже властитель над судьбами полутора тысяч людей, друг самого государя, муж и отец пухлощекого глазастого малыша, умеющего пока только спать и есть. Князь Андрей Сакульский! А ведь вернешься домой – окажешься опять старшеклассником-недоучкой, пацаном несмышленым, которого никто всерьез не принимает. И надо ему снова в эту бесполезную школу? Чего он там забыл?
Зверев попытался представить себе князя Сакульского за школьной партой, и ему стало смешно.
Корабль мчался под попутным ветром вплоть до полуночи. По какому наитию Лучемир приказал вдруг в полной темноте спустить паруса и отдать якорь, неизвестно, но уже первые предрассветные лучи высветили в двух верстах впереди поросший низким болотным кустарником берег и широкое устье темноводного Волхова.
– Ветер добрый, – вскинув лицо к небу, понюхал воздух старый кормчий. – Авось, и дойдем. Давай, рыжий бездельник, тяни веревку якорную, да паруса поднимай. Коли Господь смилуется, за два дня доберемся.
Спустя четверть часа ушкуй по самой стремнине вошел в легендарную реку, западные ворота Руси, и стал упрямо пробиваться против течения. Боги отвернулись от путников только на третье утро, уже в самом Великом Новгороде. Правда, ветер оставался попутным – но все городские причалы оказались плотно заставлены кораблями: ладьями, дощатниками, наузами, ушкуями и стругами. В преддверии осени многие купцы возвращали свои корабли домой – на долгий зимний отдых, для ремонта. А может, наоборот: чтобы успеть загрузить трюмы накопившимся товаром и поскорее отправить его в теплые воды, пока лед не поймал судно в неодолимую ловушку.
Лучемир прошел город насквозь, под каменным мостом меж крепостными стенами, вывел судно почти в самый Ильмень, но почуял в стороне протоку и повернул налево, в узкое горнило Тарасовца и покатился по нему к устью Вишеры.
– Паруса долой! Весла готовьте.
Течение неторопливо несло ушкуй между берегами с высокими дубовыми быками вместо причалов. Пристани, правда, тоже встречались – но были большей частью заняты.
– Может, к быку? – осторожно предложил Риус.
– Дурень, на борт свалимся, – отвесил рыжему подзатыльник Лучемир. – Киль у нас острый. Корабль-то морской.
– Справа впереди пустой причал, – заметил стоящий на носу Зверев. – Видите?
– Вперед смотреть надобно, а не со старшими спорить, – тут же схлопотал еще один тумак Риус. – Весла готовьте, бо руля ушкуй не слушает. Как бы не промахнуться…
Но старик, разумеется не сплоховал – приткнул корабль бортом к липовым отбойникам с такой осторожностью, словно рукой прислонил. Рыжий и Илья выпрыгнули на пристань, торопливо намотали причальные концы.
– Прибыли, княже, – кивнул Пахом. – Только чую я, до Новагорода отсюда версты три будет, не менее. Не находимся.
– Ничего, найдем постоялый двор, возьмем лошадей. Не к лицу нам пешими ходить. Чай, не голь перекатная. Левший, появится хозяин причала – договорись о стоянке на три дня. Раньше не управимся. Айда, дядька, глянем, куда это нас занесло?
