Свободная территория России (СИ) - Богданов Александр Алексеевич (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Сергей со ступеней вокзала беспомощно взирал на происходящее. Ее поместили на заднее черное сиденье и лейтенанты заняли места по бокам. Голова ее была опущена, а на запястьях одеты наручники. Вездеход тронулся, набрал скорость и скрылся за поворотом. Все плыло в глазах у Сергея и вселенная вокруг крутилась, разбитая вдребезги на тысячи кусков. Маши с ним больше не было! Это было непереносимо! Он вспомнил недолгие годы счастья, ее беззаветную отвагу и пылкую любовь. Он не оставит ее одну! Сергей обвел глазами сонную площадь. Несколько велосипедистов кружили по ее ровной мощеной поверхности. Очередь перед лавкой давно рассеялась, нижнее белье и носки были уже распроданы, и залежалый товар, оставшийся на полках никого не интересовал. Понурившись, куда-то брели немногочисленные пешеходы; двое рабочих в синих спецовках приставили стремянку к разбитому уличному фонарю; напротив двухэтажного здания почты стоял советский военный фургон. Он бросился к телефоной будке и лихорадочно набрал номер своей мамы. «Сережа, это ты?» удивилась Наталья Андреевна. «Я никуда не уезжал,» его голос хрипнул и слабел. «Я по-прежнему на вокзале. Машу арестовали,» выпалил он и замолчал. «Какое несчастье! Представь себе, что внуков Магды забрали час назад. Все домочадцы в истерике.» «А Матильда?!» «Она дома. Сочиняет поэму, как ни в чем не бывало.» «Мы должны что-то предпринять. Я не брошу здесь вас.» «Я сейчас приеду за тобой. Мы это обсудим.» Через двадцать минут скромный опель с Натальей Андреевной за рулем появился на площади и остановился возле Сергея. Бледное, заплаканное лицо матери ничего не выражало, немощные руки ее едва держали рулевое колесо, она с трудом сидела на своем месте. «Какое утешение, что хотя бы Матильда уцелела,» промолвил Сергей, занимая место рядом с нею. «Что будем делать?» спросила Наталья Андреевна. Они выехали из города и катились по шоссе, оно было почти свободным, дождевые облака уплывали за горизонт, светило солнышко, денек выдался погожим, птички щебетали наперебой, но настроение у матери и сына было скорбным. Сергей угрюмо молчал, стиснув зубы. Свернув на узкую двухполосную дорогу, ведущую в Кюндорф, они с трудом разминулись с несущимся им навстречу по осевой линии черным блестящим лимузином. Протяжно загудел клаксон, протестующе завизжали покрышки, нога Натальи Андреевны уперлась в тормозную педаль, она успела свернуть на обочину вправо — аварии чудом миновали. Чья-то тень, чья-то рука промелькнули за стеклом и вмиг унеслись вдаль, пропав в голубой толще воздуха. Они были опять одни на дороге. Под колесами разматывалась серая лента асфальта, окруженная картофельными полями. Зловещее предчувствие сжало сердца Сергея и его матери. «Кто это мог быть?» задала она себе вопрос. «Таких машин у нас не было.» Раздумывая, Наталья Андреевна замолчала. «А вот и мои владения,» завидев родные пенаты, оживилась она. «Сейчас спросим соседей.» Запарковавшись во дворе, они прошли к дому. К своему ужасу они нашли входную дверь открытой. Она зияла темной бездонной ямой под голубым бескрайним небом. Несмазанные петли скрипели, ветер раскачивал створки взад и вперед. На ручке и на полу прихожей блестели капельки свежей крови. У Сергея застучало в висках, он бросился вперед, за ним его мать. Вбежав в дом они застали Отто, стоявшего посредине гостиной. С задумчивым видом он, поглаживая подбородок, рассматривал толстую тетрадь; костыль, зажатый подмышкой правой руки, подпирал его долговязое худое тело. На нем была его обычная коричневая пиджачная пара с пустой штаниной, подколотой булавкой выше колена; на шее топорщился красный шелковый галстук. Внутренность помещения выглядела плачевно: обшивка дивана распорота, кресла перевернуты, стол сдвинут, картины, снятые с крючков, валялись вдоль стен, пол усеян бумажками, журналами и кучами книг, на светло-желтом ковре расплылось алое пятно. «Что здесь произошло?!» взревел Сергей. «Где Матильда?!» «Не надо так громко. Я хорошо слышу,» поморщился Отто. «Двое из секретной полиции только что забрали ее. Они искали оружие, взрывчатку и литературу. Девчонка ваша не давалась, царапалась и кусалась. Она разгрызла артерию на запястье одному из агентов. За это ее побили.» «Почему вы не защитили ее? Она — невинное дитя,» обхватив голову руками усталым голосом спросила Наталья Андреевна. «Ваша дочь обвиняется в покушении на государственный строй Германской Демократической Республики. Это тяжелое преступление,» Отто пожевал губами и протянул ей тетрадь. «Возьмите. Это стихи. Они так торопились, что позабыли ее дневник.» Ноги Натальи Андреевны подкосились, но Сергей успел подхватить мать и усадить на диван. Не сходя со своего места Отто швырнул тетрадь на стол. Она упала с громким хлопком, собрав морщины на плюшевой скатерти. Ее кожаная обложка распахнулась, обнажив страницы странного желтоватого оттенка, исписанные прекрасным каллиграфическим почерком. Невольно для всеобщего обозрения предстали плоды сокровенных размышлений, потаенные мысли и секреты юного девичьего сердца, а сама владелица дневника вся в слезах была в тот момент на пути в тюрьму.
«Keine Sorge, Frau Kuntze, ich werde helfen, Ihre Tochter zu retten (Не волнуйтесь, г-жа Кунце, я помогу спасти вашу дочь),» решительно шагнул вперед Отто и положил руку ей на плечо. «Матильда напоминает мою дочь Emely. Такая же светленькая, сероглазая, непоседливая. Emely погибла четыре года назад почти в моем присутствии.» Глаза его затуманились, лицо исказила гримаса душевной муки. Ноздри раздулись, побелевшие губы изогнулись в оскале, обнажив стиснутые зубы, лицо покраснело. Он застыл, задрав голову, как бы вслушиваясь в потусторонние голоса. Сергей и Наталья Андреевна с изумлением взирали на него. Так простоял он минуту, потом тряхнув головой, обвел окружающих тяжелым взглядом, возвращаясь в реальный мир. «У меня сохранились связи в Тюрингском ландстаге. Не забудьте, что я честный старый коммунист. Посмотрю, что можно сделать.» Стуча костылем, он прошел в свою комнату и вернулся с откупоренной бутылкой дешевого виски и тремя стопками. «Не желаете принять? Это зелье успокаивает,» предложил он и поставил стаканчики на стол. Сергей и Наталья Андреевна подвинулись ближе и Отто разлил всем до краев. Выпили не закусывая и калека повел свой рассказ. «Прежде всего я немец, а только потом член партии. Это важнее всего. Коммунистическая Германия станет самой счастливой страной в мире и за это мы боремся. Гитлер думал иначе. В молодые годы дрался я бок о бок с Эрнстом Тельманом на улицах Берлина. Многим фашистам разбил я скулы, но коричневые все же одолели и повели за собой немецкий пролетариат. Когда началась война по возрасту не подлежал я призыву в армию и всю войну проработал сварщиком на судоверфи в Гамбурге. Однако в итоге вышло, как мы предсказали: в мировой бойне Германия оказалась поверженной, но верю, что под солнцем марксизма наша страна обязательно возродиться. В этом не сомневаюсь.» «Откуда вы знаете, что социализм приносит людям счастье? Советский народ живет при социализме тридцать лет, но кроме голода и расстрелов ничего не видел,» усмехнулся Сергей. Отто пропустил этот вопрос мимо ушей. Он утер обильные слезы, опять наполнил всем стопки, не дожидаясь остальных, проглотил свою порцию и продолжал, «В военные годы я много передумал и изменил свои взгляды. Родина и народ выше всяческих идеологий. Немцы героически защищались. Гитлер заставил нас сражаться против всего мира и весь мир трепетал перед нашей мощью.» Он еще добавил себе в рюмку и выпил до дна. Не обращая внимания на своих слушателей и уставив взгляд на полупустую бутылку, он говорил, «15 февраля 1945 года англо-американцы бомбили нас в Дрездене в четвертый раз. Тот день я никогда не забуду. Никакой противо-воздушной защиты у нас не осталось и мы, как крысы, прятались в казематах под городским музеем. B темноте и грязи нас копошилось несколько сотен. На третий день потолки не выдержали жара фосфорных бомб и в них появились трещины. Я отошел по нужде в тот момент, когда та секция подвала, где находилась Emely обрушились и завалила насмерть всех прятавшихся там. Я пытался копать голыми руками, но посыпались кирпичи и меня еле выудили. В подземелье я потерял всех своих близких.» Он всхлипнул, утер рукавом слезы и замолчал. Никто не хотел прерывать тишину. О чем думали Сергей и его мать? Их лица были сосредоточены и напряжены, глаза сухи, но полны тоски и отчаянья. «Меня подобрали санитары и отправили на излечение в Майнинген. На мое счастье в больнице я встретил вас, г-жа Кунце,» c восторженной благодарностью Отто посмотрел на Наталью Андреевну отчего она, смутившись, опустила глаза. «Вы были сестрой милосердия и круглосуточно ухаживали за ранеными. После выздоровления вы пригласили меня жить в вашем доме. У меня никого нет и я с радостью согласился. Огромное вам спасибо.» Он с трудом держал голову, кисти рук его подрагивали и через приоткрытый рот он шумно дышал. «Много пить нельзя,» наконец осенило его. «Это очень вредно,» заплетающимся языком сделал он важное умозаключение. «Завтра отвезите меня в Веймар,» Отто решительно заткнул бутылочное горлышко пробкой. «В управлении я узнаю о судьбе наших детей.» Он произнес «наших», как если бы пропавшие дети стали частью его семьи и он теперь отвечал за них.
