Мамба в Сомали: Черный Союз (СИ) - Птица Алексей (читать книги полностью без сокращений .txt, .fb2) 📗
— А с остальными что делать?
— Да что хотите.
Рация щёлкнула, захрипела и отключилась. Надо-Парвус пожал плечами и мрачно посмотрел на пленных. Затем прислушался к звукам боя и снова перевёл взгляд на пленных. В это время забежал один из солдат и, задыхаясь, выдохнул:
— Это спецназ! Их много, и они пришли за Аптидоном.
«Ну и чего тут разбираться? — подумал про себя Парвус и махнул рукой своим подчинённым. — Как бы не было поздно!».
— Валите всех!
— Президента и остальных, или одного Аптидона? — уточнил один из солдат.
— Да всех валите! Некогда разбираться. Женщин только не убивайте и гражданских. Аптидона грузите в машину: велено показать его тело полковнику.
— Будет сделано, — кивнул боец и рванул прочь.
Вскоре раздались автоматные очереди. Кто-то попытался спастись, но безуспешно. Пока одни расстреливали, другие отбивались от спецназа французов и таки отбились.
Парвус с сожалением взглянул на труп лежащего в луже крови Аптидона. По телу бывшего президента Джибути уже вовсю ползали мухи, кровь запеклась. Боец с досадой поморщился: напрасно поторопился! Потом нажал на тангенту переговорного устройства.
— Змей, ответь Парвусу! Змей!
— Слушаю тебя Парвус!
— Нападение отбито, Аптидон убит.
— Кем?
— Нами…
— Так вы же отбили нападение?
— Да, но опасаясь, что французы смогут освободить президента, мы его отправили к духам Африки.
Некоторое время в радиоэфире царили исключительно помехи. Затем сквозь них прорвался голос:
— Духи Африки приняли его. Доклад прошёл, — как-то не очень понятно выразился Бинго и спросил: — Что с остальными?
— Расстреляли, — был краток Парвус.
— Погорячились. Занимайте оставшиеся здания, больше никого не расстреливать. Кого захватите — всех в тюрьму! Там разберёмся. Конец связи.
Отключив радиостанцию, я зло сплюнул. Вот какого хрена сразу стрелять⁈ Приказа об этом я не давал. Лишь в случае невозможности привезти ко мне Аптидона живым, его следовало убить. Остальных захваченных проще было просто бросить или на крайний случай избить. Забыл я о специфике восприятия местных. Всё по себе равняю, а зря. Им бы только расстреливать! Но тут все проблемы решают таким образом, даже самые культурные из них. Тьфу, млять!
Снова зло сплюнув, я отдал приказ, чтобы доставили ко мне выпущенных из тюрьмы руководителей. Кроме них должны были подъехать Иду Аббате и Дини Ахмед — нынешние лидеры «Чёрного союза», ратующие за освобождение Джибути.
Ну, как лидеры… Это они так думают, а на самом деле обыкновенные марионетки с весьма ограниченными правами. У них есть лишь право согласиться с моим решением. Или не согласиться и тогда уж пенять на себя. Порой можно громко протестовать и возмущаться, как это любит делать Дини. И я даже иногда разрешаю ему громко хлопнуть дверью. В результате-то всё равно всё будет по-моему, и они выполнят то, что приказали. Как говорится, побуянил и хорош…
Город постепенно переходил под наш контроль. Афары получили неожиданную поддержку от своих соплеменников, которые массово брали оружие в руки и вставали на нашу сторону. А исса всех кланов и родственных им подкланов так же массово бежали из города. В этом им никто не препятствовал. Ну, разве за редким исключением в виде особо яростных или обиженных афар.
Морской порт так и не взяли, аэродром тоже находился пока под охраной французов, но правительственные войска оказались полностью деморализованы. Видимо уже просочилась весть о смерти Аптидона. Изредка над городом пролетали французские самолёты, однако представляющих наибольшую опасность вертолётов нигде видно не было. Каждую воздушную цель вели переносные зенитные комплексы спрятавшихся во дворах зенитчиков. К вечеру город полностью перешёл в наши руки, как и морской порт. Видя бесперспективность обороны, французские военные его оставили. Наконец, приехали те, кого вызвали из числа лидеров афаров.
Иду Аббате и Дини Ахмед приехали быстро. Сейчас они сидели на стульях в подвале занятого мной здания, а у стены, подпирая её плечами, стояли бывшие опальные министры Мохамед Илабе и Сулейман Лодон, освобождённые моими людьми из тюрьмы. Один представлял клан исаак, другой гадабурси. Рядом с ними стоял Мохамед Адойта из афаров, тоже только что выпущенный из тюрьмы. Его-то я и наметил в местные лидеры. Прямо сразу, с первого взгляда. Сидел он за убеждения, приобрёл авторитет и не был связан с другими, потому как своим освобождением обязан лично мне.
Иду Аббате был доктором, оттого и не стремился во власть, хоть и приложил много сил для торжества справедливости конкретно для афарского населения. Дини Ахмед, наоборот, оказался слишком наглым и пёр во власть напролом. От него, вероятнее всего, придётся избавиться. Причём быстро. Возможно, даже сегодня. Скажем, поест-попьёт вечером, а утром отправится на охоту уже вместе с духами предков. Но это как вариант. Мне нужны управляемые, а не абы кто.
Ну что же, раз все в сборе, начнём, пожалуй.
— Итак, господа и месье, — обратился я сразу и ко всем, — Рад вас видеть! Как добрались? Как самочувствие? А настроение как, боевое?
Меж тем в подвал донесли стулья и все сомали с афарами, наконец, расселись. Сам же я восседал на кресле, принесённом сверху, за большим и длинным столом. Стол почти упирался в ряды стульев, на которых расположились бывшие и планируемые мной стать настоящими лидеры маленькой страны под названием Джибути.
— О чём молчите, господа-товарищи? Вас что-то не устраивает?
— Спасибо, всё хорошо, — отозвались они один за другим и забросали меня вопросами: — Где Аптидон? Он жив или мёртв?
— Аптидон убит, — проговорил я, внимательно следя за их реакцией на эту новость. Лидеры освободительных движений и борьбы за независимость сразу зашушукались, обмениваясь ликующими взглядами. — И вам предоставлена редкая возможность лично в том убедиться: тело лежит под навесом во дворе. Вы и засвидетельствуете его смерть. Проводите всех туда, — приказал я стоявшему рядом эфиопскому офицеру.
Тот кивнул и увёл всех из подвала под навес, где лежало тело убитого президента Джибути. Убедившись, что перед ними именно Хасан Аптидон, оппозиционные вожди вернулись с самыми разными чувствами, чётко читаемыми на их лицах. Все вновь расселись по своим местам.
— Посмотрели? Есть у кого вопросы?
Вопросов не оказалось. Даже Дини Ахмед притих: видимо, не понравился ему вид мёртвого Аптидона. Мёртвые никому не нравятся, потому как ничего, кроме страха, с них не взять. Причём собственного страха.
— Ну что ж, тогда приступим. Тем, кто меня ещё не знает, представлюсь. Я — неформальный глава организации свободных африканских стран под названием «Чёрный союз». И это мои люди, собравшись в хорошо вам отныне известный «Чёрный отряд», пришли на помощь угнетённым афарам. Разумеется, по их просьбе. Мы же подготавливали повстанческую армию, учили и снабжали. У нашего отряда крепкая и сильная организация, в чём вы смогли убедиться. А вот наше знамя! — ткнул я пальцем в стоящее в углу древко.
Приставленный к квадратному штандарту солдат тут же развернул полотнище, и все уставились на змею, за головой которой лежал кинжал. Весьма приметный и характерный знак, что пришёл мне в голову по наитию. Всё по канону: белое на чёрном, ну или чёрное на белом, тут как кому угодно будет. Весьма красиво. Мне, по крайней мере, очень нравится.
Не люблю я всякие там черепа, кости и прочие символы смерти. Ну, не являются они для меня притягивающими образами. С моей точки зрения презрение к смерти можно выражать и другим способом. Например, верой: будь то вера в Христа, в свой народ, да хоть в пресловутую высшую справедливость! Но и мои символы не лишены смысла.
Раззявившая пасть змея символизирует предупреждение и призыв держаться от неё подальше. Кинжал — это, разумеется, оружие. Острое и весьма опасное в умелых руках. То есть каждый член отряда вооружён и очень опасен. Пафосно, конечно, но зато по существу. Дальше следует некая аналогия с расхожим выражением «рыцари плаща и кинжала»: у кобры тоже есть подобие капюшона. Вот и складывается нужный и понятный образ этого отряда. Всё остальное — неважные детали, которые только отвлекают от главного посыла.
