Гипнотизер в МВД: тотальный контроль (СИ) - Тыналин Алим (электронная книга .txt, .fb2) 📗
Ага, значит, что-то не так. Этот парень не просто получил черную метку. Скорее всего, тот еще обалдуй.
— Это отлично, — согласился я. — Тогда я хочу поговорить с ним. С этим примером для подражания. Вместе с Анной Николаевной. Если не возражаете.
Белокрылова покачала головой.
— У меня и так много дел. Зачем мне таскаться с этим клоуном?
Щербаков раздумывал пару секунд.
— А почему бы и нет? Вот только без вас никак, Анна Николаевна. Вы его проконтролируйте. Чтобы опять чего не натворил.
Белокрылова состроила гримаску. Как будто ее заставили проглотить личинку майского жука.
После окончания совещания я подошел к девушке.
— Я так понимаю, обнимать тебя не имеет смысла, — сказал я. Остальные участники группы шли по коридору. Анна чуть замедлила ход. Несмотря на гнев, она хотела поговорить со мной. Подсознательно. — Хотя, ты все равно рада меня видеть.
Белокрылова сердито поправила прядь волос. В полумраке коридора она выглядела таинственно. Каблучки стучали по мрамору.
Чтобы успокоить девушку, я скопировал ее движения. Ритм ходьбы, дыхание, скорость. Даже постарался идти в шаг. Хотя мешала сумка с вещами.
Бедрами не вилял, конечно. Во-первых, я не женщина. Во-вторых, достаточно просто внешнего сходства.
— Никаких объятий. Мы с тобой просто коллеги. Даже не коллеги, а участники следственной группы. И после окончания этого расследования мы, надеюсь, больше не увидимся.
Мы спустились по лестнице.
— Брось, Аня, — я опирался на перила во время спуска. Потом поднял руку, чтобы почесать нос. С радостью заметил, что Белокрылова тоже подняла руку, поправила непослушную прядь. На виске. — Я не писал и не звонил, чтобы не навлекать на тебя бед. Ведь тебя допрашивали насчет моего пребывания. И ты могла сказать, что не знаешь. С чистой душой.
— Какой ты у нас альтруист, — зло пробормотала Аня.
Мы вышли на улицу.
— А ребята тоже здесь? Или остались в Ленинграде? — напомнил я.
Благодаря моим манипуляциям Аня чуть успокоилась. Мы уселись в служебное Жигули. Я на заднее сиденье. А Белокрылова на переднее.
— Конечно, остались. Рем заменяет меня, — ответила Белокрылова и обратилась к водителю: — Мы едем к Пашутину Эдуарду. Он должен быть дома.
Водитель кивнул. Больше ничего не спрашивал. И повез нас по улицам города.
По дороге я молчал. Смотрел на Москву. На жителей, быстро идущих по тротуарам. На потоки транспорта. Никаких иномарок. Только отечественные машины.
— А ты как? — спросила Белокрылова. — Где ты был?
Ну наконец-то. Остыла.
— В Югославии, — ответил я. Похлопал по сумке. — Кстати. У меня для вас подарки. Небольшие сувениры.
Порылся в сумке, достал коробочку. Вручил Ане.
— Чайный сервиз. «Джинсовый». Вроде не помешает?
Водитель удивленно оглянулся. Белокрылова распахнула глаза. Сюрприз удался.
— Вот теперь я рада, что ты вернулся, — сказала девушка.
Мы проехали по проспекту, я узнал Новый Арбат. Сейчас назывался Калинина. Через пару поворотов остановились возле многоэтажного дома. Построен недавно. Отличная планировка, большие окна, высокие потолки.
Вошли в один из подъездов.
— Ты тоже не допрашивала его? — спросил я. — Как же так?
Белокрылова холодно поглядела на меня. Эйфория после подарка быстро прошла.
Сейчас предстояла работа. Опрос потерпевшего. Поэтому она снова превратилась в злюку.
— Я приехала только вчера, — ответила девушка. Мы вошли в лифт. — А о деле вообще узнала накануне вечером. Так что извини, еще не допросила.
Мы поднялись на девятый этаж. Остановились у одной из дверей. Аня нажала кнопку звонка. Внутри квартиры раздались резкие трели.
Никто не открывал.
— Он что, ушел? — озабоченно спросила Белокрылова. Посмотрела на наручные часики. — Как же так? Я же звонила…
Я покачал головой. Помню насмешливую улыбку Сабанина. Когда Щербаков характеризовал младшего Пашутина, как образцового юношу.
Нет, все наверняка наоборот. Типичный представитель золотой молодежи. Сейчас полдень. Он еще спит.
— Нет, продолжай трезвонить, — приказал я. — Сейчас он откроет.
Через пять минут непрерывных звонков дверь открылась. За нею стоял рослый взъерошенный парень. В майке и спортивных штанах.
Глаза красные и опухшие. Лицо одутловатое. Явно не первой свежести.
— Чего надо? — пробасил он. — Чего приперлись?
Я чуток толкнул его и вошел в квартиру. Повел носом. Сразу учуял тошнотворно-сладкий запах. Правда, почти выветренный. Анаша.
— Э, ты кто такой? — возмутился парень. — А ну, пшел!
Хотел схватить меня, но я ткнул в него пальцем.
— Курение марихуаны — это путь вниз, Эдуард. Твой отец знает об этом?
Парень растерянно застыл. Не удивился. Значит, папаше все известно.
— А ты думаешь, его похвалят однопартийцы, если узнают, что его сын покуривает? — спросил я. — Мы из следственной группы. Моя фамилия Климов, а это Белокрылова, майор милиции. Нам надо задать тебе пару вопросов.
Пашутин Эдуард растерянно хлопал глазами. Ну да, после бурной ночи шестеренки в мозгах еле движутся.
Мы прошли в гостиную. Квартира большая. Четырехкомнатная.
Но неопрятная, всюду пыль и грязь, вещи разбросаны. На кухне грязная посуда и остатки ужина. На полу валялись бутылки.
— Вы один? — спросила Белокрылова.
Пашутин кивнул. На девушку взглянул с интересом. Он уже понял, что ему ничего не грозит. И стал нахальнее.
— Один. Для тебя всегда один, красоточка. Что же ты раньше не приходила?
Но я не терял времени. Щелкнул пальцами. Перед его носом.
— Послушай, Эдик. Ну-ка, быстро. Вытяни руку. Теперь представь, что я вложил в нее гирю.
Ого. Я просто провел ладонью над кулаком парня. А его рука сразу упала вниз.
— Продолжаем опыт, — я снова щелкнул пальцами. — Теперь твоя рука теплеет. Очень быстро. Она становится горячая. Как будто попала в кипяток.
И с удивлением увидел, что рука Эдуарда покраснела. Какая высокая степень внушаемости. Это то, что я и хотел выяснить.
— Так, а теперь закрой глаза, — Пашутин послушался. Я коснулся его правого глаза. — Ты расслаблен. Очень сильно. И твое расслабление сконцентрировалось в веках. Они настолько расслабление, что ты не можешь их поднять. Ну-ка, а теперь попробуй открыть глаза.
Эдуард стоял с закрытыми глазами. Чуточку силился открыть. Но не мог. Даже близко.
Я поглядел на Белокрылову.
— Все ясно. Пошли отсюда. Я знаю, почему этот придурок выбрал Пашутина.
Схватил девушку за руку. Потащил прочь из квартиры.
— Подожди, — Аня пыталась вырваться. — Отпусти меня. Почему? Объясни немедленно.
Мы остановились в коридоре.
— Он невероятно внушаемый, — сказал я. — Безвольный и слабый. К тому же употребляет наркотики и алкоголь. Идеальная жертва. Пиковый туз выбрал его на роль жертвы.
— А при чем тут внушаемость? — спросила Белокрылова. — Ты хочешь сказать, что…
Я кивнул.
— Он гипнотизер высшего класса. Я читал допросы свидетелей по делу одной из жертв, Гулева Сергея. Там было двое его друзей. Так вот, они не помнят лица человека, который увел Гулева. Хотя, он сделал это на их глазах. Они сказали, что вместо его лица и фигуры видят только туман. А это признак амнезии. Мне надо встретиться с ними. Попробовать пробить блок.
Белокрылова покачала головой.
— Да ты издеваешься! Мало мне было тебя. Одного гипнотизера. Теперь еще один. Преступник, маньяк.
Мы вышли из квартиры. Белокрылова спохватилась:
— А что с Патушиным? Ты так и оставишь его в трансе?
— Ах да, точно, — я вернулся в квартиру.
Подошел к Эдуарду. Усилил внушение. Ввел его еще в глубокий транс.
Поразительно. Парень беспрекословно подчинялся. Как кукла. Отличная мишень для цыган и мошенников.
Скорее всего, наш Пиковый туз вышел на него через продавцов анаши или держателей катранов. Парень наверняка тот еще игрок в карты. Надо перетряхнуть все его контакты.
