Контрабандист Сталина- 3 (СИ) - Беличенко Константин (читаем книги онлайн .TXT) 📗
После позднего обеда копаюсь в своей комнате, разбираю вещи и записи. Решил один из дорогих ковров оставить тут, а второй повешу в гостиной. Иностранцев сюда я приглашать не собираюсь, а если что уберу. А через пару-тройку лет это будет не актуально.
Слышу во дворе шум, гам, противный звук автомобильных клаксонов. Во двор заезжают две знакомые легковые машины, но только с укреплёнными ручными пулемётами на заднем сиденье. Да, бас Будённого ни с чем не перепутаешь.
Выхожу. Здороваюсь. И с радостным Будённым и хмурым Ворошиловым и с их адъютантами. Ворошилов так и не преодолел ко мне свою неприязнь. Вижу, что общается со мной только по большой необходимости. Так и хотелось ему сказать — "ну и рожа у тебя Шарапов".
— Проходите — приглашаю в дом.
— Нет. Ты лучше давай собирайся. Там у Кобы шашлык готовят, который тебе так понравился. Едем — подкручивает усы Будённый.
Едем, так едем. Начал грузить подарки в один из автомобилей.
— Привёз много. Значить, и просить будешь не меньше — наблюдая, как я пристраиваю африканский ковёр из верблюжьей шерсти, в соседний автомобиль сказал Ворошилов.
— А как же. Я и вам лодку-автомобиль привёз. Вот только я сильно сомневаюсь, что её можно долго использовать для речных прогулок. А для моря она вообще не годиться. Надо обязательно предварительно испытать — с серьёзным видом "подколол" я Ворошилова.
— А зачем тогда привёз? — удивился Будённый.
— Это образец. На его основании можно построить действительно нормальные авто амфибии. Особенно ценно такие автомобили будут для разведчиков.
— Наверное, и стоит дорого? — усмехнулся Ворошилов.
— Не без этого. Но такие образцы всегда дороги. Эксклюзив. Если сами будете разрабатывать, ещё дороже обойдется — уже успокоился я.
— Ну и знаменитый портфель. Опять полный гранат? — как только я устроился в автомобиле напротив военачальников и положил пухлый портфель на колени, прищурив глаз Будённый.
— Вы тоже с пулемётами я смотрю ездить стали — улыбаюсь. Под громкий смех Буденного и скупую улыбку Ворошилова мы выехали за ворота моего дома…
Охрана небольшой дачи Сталина ещё более увеличилась и даже машины Будённого с Ворошиловым не сразу пропустили. Наконец появился сам Власик, с которым мы все тепло поздоровались.
— Ну, принимайте подарок, Николай Сидорович. Надеюсь, кадры получатся хорошие — передаю большую коробку внутри с чемоданчиком с фотоаппаратом, кучей реактивов, запасных пленок и других нужных мелких предметов в фотоделе.
— Ух ты — открыв сначала коробку, а затем чемоданчик восхитился не только Власик, но и Будённый с Ворошиловым. На чемоданчике прикреплена медная пластинка с гравировкой — "эти кадры должны остаться в истории и для истории".
— Это ещё не всё — передаю два пистолета "Астры" с патронами. — Попробуйте и составьте мнения об оружие. Наблюдаю завистливые взгляды Ворошилова с Будённым.
— Вам я тоже подарки привёз. Но только они остались на базе у Берсона — сую ковёр Будённому, а коробки Ворошилову.
— Оружие оставь, особенно гранаты — опомнился от созерцания фотоаппарата Власик. Вот дались им эти гранаты. Они мне, наверное, их до конца жизни вспоминать будут. Проходим в караулку. Делать нечего вытаскиваю из портфеля две гранаты, и достаю из кобуры два своих пистолета. Потом Власик без фанатизма меня проверил на предмет оружия. Мизерикорд укрепленный на левом предплечье он так и не заметил. Автоматически смотрю на часы, время семнадцать часов сорок минут. Погода довольно тёплая, можно посидеть на улице и подольше. Затем последовала проверка привезённых подарков, и мы пошли во внутренний двор. Всё-таки ещё какая-то дилетантская проверка, или мне так доверяют? Надо с Власиком на эту тему серьёзно поговорить.
Только завернули за угол, сразу почувствовал запах дыма и увидел Сталина, который сидел под деревом за отдельным столом в окружении папок с делами. Рядом в беседке накрыт стол, тут же мангал и кто-то возиться возле него. Сталин поднял голову и посмотрел на нас. Вот это да. Как будто сейчас я увидел другого человека. Насколько резко постарел Сталин с прошлой нашей встречи. Если раньше я видел довольно молодого мужчину лишь с небольшой сединой на висках в волосах и большими усами, то сейчас седина почти везде, а волосы стали короче. Усы стали меньше, а кончики их загнулись. Появились глубокие морщины в кончике глаз. Непросто, ох непросто дался Сталину конец 1927 и начало 1928 года и борьба с Троцким и его сторонниками. В общем, это стал тот Сталин, которого я запомнил по кинохронике.
— Проходите. Гостями будете — толи пригласил, толи "подколол" нас Сталин. Подарки мы сложили у входа в беседку.
После ничего незначащих приветствий и разговоров сели за стол. Я тут же достал из коробки две бутылки испанского вина. На этот раз стол явно был накрыт побогаче. Приступили к легким закускам, шашлык только поставили на угли и до нас дошёл обалденный запах мяса.
— Скажите месье Сакис, это вы помогли сбежать моему секретарю Бажанову? — строго Сталин и пристально посмотрел на меня.
— Нет. Я его только перевёз. А помощников ищите у себя и в Ленинграде. Мне вообще интересно как он узнал про меня и ночью нашёл на дальнем рейде мой корабль?
— А назад вы его вернуть не могли?
— Ага. И сразу заодно написать на лбу агент ОГПУ.
Почему-то мой ответ крайне развеселил всех, и я услышал здоровый смех, который "разрядил" обстановку. Ничего не понял, но пусть будет так.
— Думаешь, мы так просто Кирова в Ленинград направили — видя моё недоумение Сталин. — К сожалению там воровства столько, что мы иногда сами удивляемся действию наших товарищей. Вон у меня целая папка таких донесений лежит.
— И вы ничего не делаете? — удивляюсь.
— Если бы так всё было просто. У нас всё ещё меньшинство голосов — Сталин встал из-за стола беседки, прошёл до того которого работал, взял папку, вернулся и подал мне. — Что скажете?
Этим действием он сильно удивил Ворошилова и слегка Будённого. В папке проект специального закона, который бы запретил всем госорганам, а заодно и всей кооперации принимать на государственную и кооперативную службу тех лиц, которые когда бы, то ни было при Советской власти, были осуждены по хозяйственным преступлениям. Хотя бы они потом были амнистированы, хотя бы отбыли наказание, хотя бы были освобождены в порядке разгрузки тюрем. Пора на десятом году революции обходиться без патентованных воров на государственной службе. Разрешено предоставить им, переходить к физическому труду на земле или в промыслах, но не доверять им вновь должностей, дающих возможность хозяйственных преступлений.
— Правильно, но я бы добавил запрет по суду и ближайшим родственникам с определённой суммы. А за мелкие же кражи, после десятикратного возмещения, разрешил бы городским жителям, оставаться по месту проживания и создавать свои ремёсла, но без наёмных работников — дополняю, прочитав проект закона. — А Кирову надо представить серьёзную охрану не из Ленинграда и регулярно её менять.
— И где её взять? Мы ходим по Кремлю и не знаем, какой из охранников выстрелит нам в спину. И я не знаю, сможем ли мы принять такой закон — сделал заметку Сталин на мои предложения.
— Коба, зачем ты ему это рассказываешь? — зло Ворошилов.
— А перестань. Он не хуже тебя это знает. Сам же видишь, что все наши секреты уходят за границу — как-то обречённо махнул рукой Сталин.
Ого. А вот этого я и не знал, что Сталин и К* ходят по Кремлю и боятся. В моё время, наверное, это будет до 1936–1937 года, когда пойдут репрессии и сменится руководство НКВД.
— Поменяйте всю охрану на казаков, которые не участвовали в гражданской. Ваши цари всегда использовали потомственных казаков для охраны. Я так же не понимаю, почему вы не разрешаете вернуться на родину рядовым казакам. Такими воинами не разбрасываются… — ну то, что Сталин заменил вначале сороковых годов всю свою охрану на терских казаков, я слышал.
