Младенца на трон! (СИ) - Кейн Алекс (книга бесплатный формат .TXT) 📗
- Истинно Иван Федорыч сказывает, - твердо кивнул тот. - Ноне самое для нашего дела доброе время. Наших людей множество на Москву прибыло, словно бы они паломники. Ведь послезавтра Ильин день.
- Да помилуй, батюшка, какое ж доброе-то? - запротестовал хозяин, истово крестясь. - Церковники от нас отложились, сами ж ведаете. Да разве ж чудо учинилось бы, не будь государь Богом посланный? Ведь оно порукой. Ну куды ж нам супротив?
Троекуров кругами ходил по комнате, половицы скрипели под тяжелыми шагами. Наконец он остановился напротив Мстиславского, посмотрел с презрением и веско ответил:
- Пустое это! Просто случай вышел, что персы в тот день прислали Ризу. Не поторопи местоблюститель собора, так бы не совпало. Ну, сам рассуди, Федор Иваныч: царь бояр да церкву стеснил, сарынь распоясалась, скоро толпами от нас побегут. Порядка в государстве нет, а он, дитя малолетнее, с еретиками-иноземцами якшается. Они весь передний двор, что за Теремным дворцом, досками обнесли да целыми днями там учиняют невесть что. А русскому человеку там теперича и не пройти. И не разглядишь ведь, все замкнуто. Вот что у них там деется, ведаешь?
- Нет, князь, - развел руками Мстиславский.
- И мы не ведаем. А ведь супротив порядку что-то быть могет. От царя любого ноне ожидать можно. Попомни мое слово: костел они строят аль кирху лютеранскую. К зиме эта мерзость еретическая посреди Кремля-города стоять будет!
- Свят-свят! А с меня-то что надобно?
От волнения и страха ноги отказали хозяину, и он в изнеможении повалился в кресла. Шереметев, наклонившись над ним, сладко зашептал:
- Поверь, батюшка, теперича время удобное. Пока князь Пожарский не вернулся с Азова, мы на Москве хозяева. Ибо здесь только и остались, что полки Ивана Федорыча. Соберем их завтра, да на Теремный! А твое дело - утрась свидеться с Афанасием Васильичем, главой Стрелецкого приказа. Он же твоей супружнице сродственник? Во-от, посулишь ему по-свойски при новом государе место в боярской думе аль еще чего повыше, и пущай он стрельцов, что Теремной охраняют, на нашу сторону повернет.
- А коли он от… отринется?
- Ты до поры ему не сказывай, что завтра-то выступаем. Коли согласится, тогда и можно. А ежели откажется, так донести на тебя не успеет. А мы, что ж, делать нечего, со стрельцами схлестнемся.
Они еще что-то говорили, но Мстиславский их уже не понимал. Сердце стучало так, что, казалось, зазвони сейчас Иван Великий - и то не услышит. Руки похолодели, а лицо, наоборот, пылало. Это ж надо - завтра мятеж!
- Так не запамятуй, боярин, на заутрене Афанасия-то сыщи, - прорвался сквозь окружающую его пелену голос Троекурова.
Иван Федорович механически кивнул. Гости еще немного потоптались и благополучно отбыли. А он схватился за голову и долго сидел, раздумывая, что делать.
После завтрака Петр неторопливо шел анфиладой дворцовых комнат. За ним степенно шагали бояре, сопровождая до царских покоев. Они тихо переговаривались и не мешали государю размышлять.
Его давно беспокоило, что, несмотря на множество открытых школ, московиты не торопились отдавать туда детей. Конечно, можно загнать их туда указом, да будет ли толк? Люди не видят смысла в грамотности и в учении, надо их как-то мотивировать.
И поэтому уже несколько дней назад он решил "чудо", которое готовили ученые-иностранцы, преподнести не как знак свыше, а как "чудо науки". Самых отсталых, конечно, не переубедишь, а вот тех, кто посмышленее, это точно зацепит. Увидев собственными глазами, чего можно достичь с помощью знаний, они наверняка захотят учиться.
Петр от души радовался своей идее. С алхимиками он уже договорился: завтра, в день святого Ильи, они придут и помогут устроить "чудо". Он невольно улыбнулся, предвкушая реакцию московского люда. А сегодня - последние приготовления. Надо спешить, ученые, наверное, уже ждут его на площадке за Теремным.
Но тут сзади раздались громкие голоса. Петр обернулся - к нему, непочтительно расталкивая бояр, спешил взволнованный Михаил Шеин. Сходу махнув поклон, воевода быстро произнес:
- Государь, молю, выслушай. Дело скорое и зело важное! До царских покоев оставалось несколько шагов, и Петр сделал знак сопровождающим, приказывая удалиться. Едва они скрылись, он шагнул в палаты и повернулся к Шеину.
- Ну, сказывай.
- Беда, государь. Бунт. Утрась прибегал ко мне Мстиславский и баял, мол, замыслил Шереметев с иными боярами солдат нынче в Кремль-город привести, дабы тебя, великого государя, живота лишить. Они ему с Лобановым-Ростовским сговориться наказали, дабы охрана дворцовая не супротивлялась им. Да только Федываныч ко мне прибег, так что стрельцы за нас, задержат супостатов. Князь Пожарский чрез седмицу возвернется, тебе до той поры схорониться надобно.
- Погодь, Михал Борисыч, не спеши. Не мог Мстиславский попутать чего? Шереметев… Значится, все-таки…
- Истинно, государь, он давно у меня на сумлении.
"Вот сволочь! Решился-таки! И как Охранная изба не углядела?!"
- Но на Москве полки стоят. Пущай сюда идут и оборонят нас.
- Троекуров, собака паршивая, теми полками верховодит. А он, батюшка, с Шереметевым заодно!
Теперь Петр всерьез испугался. Он затравленно взглянул снизу вверх на Шеина, словно ожидая, что тот сейчас рассмеется и скажет - прости, государь, это была шутка. Но в глазах воеводы не было и тени веселья, лишь бесконечная тревога.
Воздух разорвали тревожные звуки набата.
- Поспешать надо, царь-батюшка, - умоляюще произнес Шеин сквозь колокольный звон. - Стрельцами тебя окружим, авось успеешь проехать вон из Москвы.
Без стука распахнулась дверь, и в проеме показался взбудораженный Василий.
- Государь, в Китае бурление! А с Пожара войска входят!
Шеин яростно сжал кулаки.
- Замешкались, опоздали! Схоронись здесь, батюшка Петр Федорыч, в Теремном. А мы стеною пред дворцом встанем. Клянусь, все как один животы положим, но к тебе им прорваться не дадим!
Но Петр, благодарно взглянув на воеводу, покачал головой. Хватит, и так на его совести погибшие при Соляном бунте.
- Не хочу крови!
Он закрыл лицо руками, пытаясь сосредоточиться. Но Васька, истолковав его позу как жест отчаяния, бросился на колени.
- Государь! Изволь со мной на коня. Ты невелик, он нас двоих выдюжит. Сокрою тебя тряпицей какой, никто и не приметит. Из Москвы выедем, в Лавру подадимся!
- Пустое, - махнул рукой Шеин. - Коли они уж здесь, так никого не выпустят.
Между тем Петр очнулся от раздумий. Теперь на них смотрел хоть и совсем еще юный, но решительный царь.
- Что там алхимики? - спросил он Василия. - Пришли?
- Давно, царь-батюшка.
- Вот что, Михал Борисыч. Я буду на переднем дворе, там, где площадь огороженная. Ни об чем не тревожься. Коли даст Господь немного удачи своему посланнику, так все нынешнее к добру обернется. Вась, ступай за мной.
"Придется пробовать сразу, без испытаний. Ладно, кое-какой опыт у меня все же есть".
Шеин в недоумении смотрел, как Петр, ухватив за рукав верного стража, скрылся в своих покоях.
Приказав тем, кто прибыл под видом паломников, перекрыть Троицкие, Боровицкие и Тайницкие ворота, Шереметев и Троекуров провели полки через Пожар. Солдаты растеклись тремя бурными реками по Житничной, Никольской и Спасской, то и дело подгоняя друг друга:
- Скорее! Шибче! Шибче!
Привлеченные набатом, к Кремлю стекались посадские, хватали их за рукава и встревожено спрашивали:
- Чего? Чего случилось-то?
- Воротынский чает себе власть прибрать! - на бегу кричали ратники.
- Торопится, ирод, пока князь Пожарский не воротился!
- Царя-батюшку удавить замыслил!
- Айда с нами! Постоим за государя московского!
Торговцы, ремесленники, посадские бросали все дела и мчались следом, чтобы внести свою лепту в спасение юного самодержца.
