Вольные стрелки (СИ) - Макеев Максим Сергеевич (чтение книг txt) 📗
- А потом уже вроде как и говорить было стремно, вроде как сдался, - за него продолжил я.
- Угу...
- Ты хоть понял, почему мы тебя взяли?
- За девку ту, у самого душа не на месте была. А что делать? Топоры ты забрал, в крепость не попасть. Разведала бы чего, может, говорить легче бы было. Я хотел человека твоего взять, или двух, из тех кто по лесу ходили, но вы по трое начали, не вытянули бы мы...
- Н-да, задал ты мне задачку. Сам что делать думаешь?
- А теперь воля твоя... - пленник шумно вздохнул, - за сына боюсь. Если мои осерчают, изгоем станет...
- Не станет, то я тебе обещаю. Мое слово крепкое, ты сам убедился. По Закону нельзя у нас так, чтобы изгоем.
- Закон ваш суровый...
- А что делать? Мы ж не в бирюльки играем, сам понимаешь. Ты-то тоже небось не очень хотел от могил родных да в неизвестность, однако же слово отца для тебя - Закон, и ему ты следовал. Так?
- Так...
- А у нас Закон хоть и людьми писан, но такой же крепкий. И все под ним ходят.
- И ты? - пленник усмехнулся, в свете догорающего светильника лица я не видел, но сарказм явственно ощущался.
- Ага. Я тут беспорядок после себя оставил как-то, так три дня ночами работать пришлось, по Закону.
- Ишь ты, - теперь в усмешке была толика уважения, - и все так же, исполняют?
- Ну а если даже я в этом зазорного ничего не вижу, другим-то чего стесняться?
- А если невместно? Честь если заденет? Как у князя какого...
- А если князю невместно, пусть идет на все четыре стороны. Я те Законы писал, мне первому и исполнять их. А по Закону жить - бесчестья нет. Каким бы тот закон ни был.
- Славно говоришь, - пленник отчетливо зевнул, - и меня значит по Закону своему судить будешь?
- Ну а как иначе? Я к тебе ни злобы, ни ненависти не испытываю, но сделать правильно надо, сам понимаешь. Один раз поперек Закона сделаю - все посыплется, не мне тебе рассказывать.
- И то верно, - судя по звукам, пленный поднялся на ноги, - ты только это, давай уже тогда все по Закону. И про сына ты обещал...
- Я помню, - я тоже встал, а то уже задница подмерзла, - Совет хочешь? Завтра к тебе Ладимир придет, проговори с ним про чистосердечное признание. Покаешься, извинишься, и тебе облегчение выйдет, по Закону так.
Я подошел к клетке:
- Больше буянить не будешь?
- Пока ты по Закону, хоть и по своему, ведешь, нет, - пленник приблизился, я разглядел его лицо, а нем была печаль, - зовут то тебя как?
- Сергей меня звать, - я задумался, эх-х-х , была не была, протянул руку сквозь прутья, - будем знакомы.
Жест Святославу был, судя по всему, знаком, он пожал мне руку, но аж возле локтя. Я в ответ сделал то же.
- Завтра с утра готовься, Ладимир, адвокат твой придет.
- Кто?! - пленный вытаращил глаза.
- Слово за тебя в суде говорить будет, адвокат, защитник твой.
- А, ну тогда ладно...
Настало время суда. До этого Ладимир, назначенный адвокатом, поговорил со Святославом, тот таки подписал чистосердечное признание, поговорил с пигалицей, с ее родственниками, женихом. За судью был Буревой, он тут у нас самый умудренный житейским опытом, я за прокурора. Пленник больше не бунтовал, исправно выполнял правила внутреннего распорядка. Ну там парашу отдать, поесть по-человечески, да не орать как резаный. Устроили ему встречу с сыном, теперь все было спокойнее. И вообще, и у меня на душе. Мы пару вечеров до суда общались еще с пленным, вроде нормальный мужик, просто попал в такие обстоятельства. что и врагу не пожелаешь. Но достойно вышел из них, прокололся только на последнем этапе, запараноил сильно, дурковать начал. Вот теперь посидит да успокоится.
Суд назначили закрытым, Святослава пропарили в бане, нарядили в чистое, со свидетелями также пришлось сделать. Пигалица та у нас по хозяйству уже помогала, малость отошла от всех событий. Собрались все, вели их с завязанными глазами, у нас в актовом зале. Подсудимого усадили без клетки, только руки связали. Тот не протестовал, надо так надо. И вообще выглядел несколько умиротворенным - сбросил мужик ответственность с себя, непосильна уже та ноша была ему. Начался процесс.
Процесс был захватывающим! И непредсказуемым! Отец девушки вообще выступил чуть не в поддержку Святослава, мол, для всех старался. Пигалица тоже без особых претензий, раз уж так дело повернулось, что у нее только синяк под глазом, и без ущерба девичьей чести, о чем свидетельствовали Агна и Леда. Жених от этого отошел, успокоился, а то все молнии глазами метал. А Ладимир меня просто по стенке размазал. Это гад начитался с помощью Буревоя наших Законов, и предъявил, что мол, люди добрые, а что ж вы обвинения-то не выдвинули, а пришли как тати ночные, и давай вязать подсудимого!? Нет бы по Закону, с бумагой, как положено, зачем втихаря пришли? Буревой похихикивал, я только разве руками. С учетом чистосердечного признания, показаний свидетелей, размера ущерба нанесенного, неправомерных действий МУРа, в лице меня и того же Буревоя, вышло Святославу шесть месяцев общего режима с правом УДО. На том и порешили.
В архив легло решение суда, материалы дела, да появилась новая полка в нашем сейфе. Там была одна папка, в ней на первой странице три фото. Фас, анфас, три четверти. На всех суровый дядька, на фоне линейки, с табличкой в руках. На табличке надпись:
"Дело ?1. 14 февраля 862 года. Россия. г. Москва. ЗК Большой Святослав Мечеславович. Ст. 142 ч. 1 УК России от 861 года".
Дядька на фото улыбался.
7. Москва. Февраль-Декабрь 862 года
После суда все вздохнули с облегчением. Вроде как разрешилась ситуация, можно двигаться дальше. Тюрьму общего режима сделали в том доме, где раньше квартировали зависимые, там решетки на окнах, и двери запасные заколочены. Святослава привели к клятве о том, что никуда он бежать не будет, клятву давали на Перуновом поле. Святослав Перуна уважал, как и все вояки-торговцы в это время. После документально зафиксированной клятвы, закрепленной кровью, мужику руки развязали, и вроде как он стал расконвоированный. Сам пошел в дом, и стал там сидеть. Свидания ему разрешили, раз в день, по часу. На них он с сыном общался. Покрутила жизнь мужика, пусть чуть отойдет. А если все в порядке будет, то весной по УДО "откинется".
С остальным было сложнее. Ладимир донес требования наших Законов до остальных, и наши договоренности о том, что мы даем им время до апреля, без кормежки, правда, пусть решают, как жить дальше. Кто не пойдет в крепость, озеро свободно, плывите куда хотите. По этому поводу собрали митинг, я повторил то, что должен был разъяснить Ладимир:
- По нашим Законам, вы можете остаться в крепости, будете крепостными. Если не пойдете к нам - скатертью дорожка. Если пойдете, то условия такие. Испытательный срок - месяц. На этот срок в на полном обеспечении, но это взаймы. Потом - ждет вас десять уровней вольности, после десятого вы вольными гражданами станете, с право голоса. Но! Пока вы здесь были, ущерб принесли лесу нашему, постройкам, да и нам.
- Вам-то какой?
- Кто сарай разобрал возле ямы большой, где выварки для соли лежали? Кто возле болота постройки разобрал? Кто на лодки лез, из-за чего нам пришлось их портить, да в крепость затаскивать? Кто лес рубил? Кто тут загадил все по пояс? Молчите? Во-о-от!
- То не мы, то Святослав! - молодой задорный голос из толпы, видно, что зла на своего предводителя не держат, так, отмазаться пытаются.
- А сами бы конечно доски не взяли, и вообще, ходили бы вдоль стеночки на цыпочках, - народ чуть посмеялся немудреной шутке, - ладно. Слушайте! После испытательного срока будете работать где скажут, при выполнении плана - будем платить. Десять рублей в день!
Вздох удивления.
- Не тех, которые серебряные, а другие, наши...
Вздох разочарования.
- Значит из тех десяти рублей, за жилье, мы его обеспечим, два рубля в месяц на семью. За дрова, за столовую, ну, еду, за одежду, что дадим, за мебель...
