Вперед, Команданте (СИ) - Савин Владислав (читать книги онлайн бесплатно регистрация .TXT) 📗
Эрнесто считал себя коммунистом – потому что прочел Карла Маркса и верил в правоту его идей. Теперь же для него потрясением было, что оказывается, коммунизм это не достигнутый наконец рай земной, а вечное движение, изменение, ответ на вызовы реальности. И чтобы пройти по этому пути, мало было иметь горячее сердце и маузер – этого достаточно лишь, чтобы сдвинуть лавину, разрушить старый мир. Однако в истории уже случалось, кто был никем, тот станет всем – и завершалось лишь тем, что вчерашние ниспровергатели сами становились элитой. И все повторялось по новой!
– Ага, «убить дракона», прежде всего в себе. Элита нужна, Команданте – ведь это по справедливости, что тот, кто честно заслужил, больше и получит? Может, в далеком-далеком будущем и станут стараться за одну сознательность – когда в век изобилия, награждать материально просто бессмысленно. А пока – страна умеет ценить своих героев. Вот только принцип надо изменить – вместо вертикали, горизонталь.
Другим местом, которое запомнилось Эрнесто в том вояже, была детская трудовая коммуна, где полторы сотни воспитанников (в возрасте от восьми до шестнадцати лет) «учились коммунизму». Занимались не только сельским трудом, как можно было ждать (до ближайшего города было километров тридцать), но и научно-техническим творчеством в неплохо оборудованной мастерской и лабораториях.
– Тут когда-то помещичье имение было, но в войну половина строений сгорела, по-новой отстроили. В сорок шестом открыли детский дом для сирот, каких тогда хватало. По образу и подобию Макаренко – тот его опыт у нас очень востребован. Когда армию после Победы демобилизовывали, то специально отбирали тех, кто умел с людьми работать – и по-командному, и по-человечески. Давали им курсы переподготовки, по чистой педагогике – и вперед. «Хозяин» здесь, бывший замполит полка, которого на фронте «папой Шнитовым» звали. Поле и сад тут тоже не просто урожай, а опытовые участки, коллектив в переписке с агрономическими вузами состоит. Ну и для тех, кто к технике склонность имеет – есть подобие машинно-тракторной станции, и мотоциклы, уже по нашей части. Так успехи такие, что сейчас тут треть воспитанников, уже не сироты, а из соседних деревень, на обучении. Хотя среди самых старших есть еще те, кто были самыми младшими из тех первых послевоенных наборов. Я тебе после дам «Педагогическую поэму» прочесть – более актуальна сейчас, чем Толстой. Макаренко умел коммунаров воспитывать – жалко, что не сберегли такого человека, но дело его у нас тут не пропало, живет. Чтобы выросло новое поколение – стремящееся стать не выше стоящими, а впереди идущими. Иди первым, если знаешь, как и куда, указывай путь – а не можешь, уступи другому. Горизонталь, вместо вертикали – как при коммунизме и должно быть.
Так ведь у вас в СССР власть вовсе не отменяют? Конечно, не та ужасная диктатура из фантазий Фаньера – но все-таки, порядок железной рукой?
– Не отменяют – но изменяют. В сторону «горизонтали», демократии – когда каждый сознательно должен делать то, что положено, а не по приказу. Идем в этом направлении – а что через двадцать, тридцать, пятьдесят лет выйдет, посмотрим! Надеюсь, что с пути не свернем.
То есть как – разве, приход коммунизма не неизбежен? Как самого прогрессивного общественного строя.
– Запомни, Команданте: история, это не канава, по которой катишься, без поворотов. А скорее, поле, где эти канавы поперек – и где-то через них мостки, но вот если мимо промахнешься, то все. Уж сколько стран и цивилизаций туда скатились – кто-то насовсем, кто-то доживает по мелочи. Вот только мы, Россия – все за тысячу лет испытали, так что верю, и тут пройдем.
Дальше по пути был Новгород – «откуда пошла вся наша русская земля», как сказал Валентин. Там Эрнесто увидел памятник «Тысячелетию России» – с изображениями великих личностей этих прошедших веков: князей, царей, полководцев, ученых, мыслителей, художников и поэтов. И решил блеснуть знаниями, спросив – а где тут Иван Грозный, тот русский правитель, про которого вы сняли фильм, получивший вашу высшую премию, и который даже у нас в Аргентине показывали? Войны с татарами, с поляками, со шведами, усмирение боярской вольницы, присоединение Сибири – как родилось и укреплялось. Московское царство.
– Ну вообще-то государство у нас уже тысячу лет назад было, еще во времена крещения Руси. Хотя да, Грозный был первым, кто взял титул «царь» – до него верховный правитель именовался «великий князь», и соответственно, Великое Княжество Московское. А нет его на этом монументе потому, что неудобно здесь, в этом городе, увековечивать того, кто учинил великое усмирение. Хотя в оправдание можно сказать, что во-первых, тогда верховодили в Новгороде купцы, жившие торговлей с Европой, и своим интересом очень сильно на нее завязанные, так что очень может быть, и правда, замышляли от Москвы отложиться то ли в самостийность, то ли под шведов или немцев уйти – интересно, как бы любой европейский король поступил, узнав что какой-то его город подобное замышляет? А во-вторых, доподлинно известно, что в тот год на Русь пришла из Европы чума, от которой, согласно летописям, «и деревни, и целые волости обезлюдели» – так что сильно подозреваю, что Карамзин, писатель а не историк, сосчитал «жертвами опричного террора» вообще всех умерших в новгородской земле, отсюда и совершенно дикие цифры. Ну и в-третьих, даже в архивных записях есть, что «лютым казням» подвергались прежде всего «лучшие люди», то есть знать – а новгородская беднота еще и сама с азартом в этом действе участвовала, ну а кого, как думаешь, было больше, бедных или богачей? Но как бы то ни было, поместить на памятник Ивана Грозного тогда сочли неуместным. Хотя он, по жизни, этого куда больше заслужил, чем иные, тут увековеченные.
На ограде внизу были фотографии под стеклом. Горелая пустошь, руины – и разбросанные обломки металла, вокруг все еще узнаваемого основания монумента.
– Это наши увидели, когда Новгород освободили от немцев. Фрицы памятник взорвали – ведь не могут же недочеловеки и тысячелетнюю историю иметь? Так мы собрали, восстановили как прежде. А это туристам показываем из Европы, кто спросит, а отчего мы, например, Дрезденскую галерею вывезли в Москву, в Пушкинский музей, и возвращать не собираемся. Так если посчитать, сколько Гитлер у нас разрушил, в том числе и такие места, как Пушкин или Петергоф – немцы нам еще на десять галерей должны остались.
Народу в новгородском кремле было немного – будний день, рабочее время. Поодаль над открытым местом был натянут навес, и ограждение из веревки на колышках, там суетились люди, одетые по-рабочему. В том числе и девушки – в штанах, как все остальные. Хотя среди наших моторейдеров – Инна, Тамара, Лена были сейчас не в кожаных мотодоспехах, а в платьях и шляпках – как и подобает не в походе, а при культурном отдыхе.
– Ленинградские археологи копают. Тут и из других городов могут – но в Новгороде чаще всего работает ленинградский историко-археологический. Что ищут – ну ты представь, найдут берестяную грамоту, где будет упомянуто о каких-то деталях древней жизни. Или монету – с годом и именем князя. Иностранную монету – доказывающую торговую связь Новгорода с кем-то. Да просто какой-то обломок или черепок – который сумеют опознать, как «изделие из Суздали, век одиннадцатый», или «из Любека, век тринадцатый». Историей своей гордиться надо – а для того, следует ее как минимум, знать. Хотя бы во избежание бреда, наподобие «великой арийской расы».
Новгород – это ведь по русски «новый город»? А старый тогда где был?
– О том историки спорят. Одни считают, что это была Ладога, там и сейчас живут, по этой реке Волхов на север, где она в Ладожское озеро впадает. А другие думают, что все проще: тут недалеко есть место, называемое «рюриково городище», где по легенде и летописи сам Рюрик крепость построил, ну а город был при ней вроде как посад, «новое жилье». Сейчас от крепости той ничего не осталось – лишь археологам раздолье.
– Зато Россия стоит – вставила слово Тамара – и это самый лучший памятник. Как у Ефремова, что в «Технике молодежи» роман о будущем выходит – и там через тысячи лет не будет уже на земле многих из современных городов, и даже народов. А будет зато всемирный коммунизм, к звездам!
