Пятый прыжок с кульбитом (СИ) - Сербский Владимир (бесплатные версии книг TXT) 📗
Глава тридцать первая, в которой вольному воля — спасенному рай
Уютное итальянское кафе на улице Соколова, заполненное по вечернему времени до отказа, гудело и смеялось. Бодрыми козочками сновали официантки, народ пил кофе и вино. Понтовый потолок, обшитый настоящими картинами в золоченых рамах, притягивал взгляд, и не только мой. Томные дамы расслабленно внимали Ивану Дорну, который из углового телевизора вязко припевал о снах. Мол, он вывернет наружу свой сон и поменяет его. Фантазер, блин, вечно молодой, вечно пьяный. Трезветь Ваня не хочет, видите ли, поэтому плавает над солнцем.
А Ника рассказывала грустную историю из жизни. Крупные частые слезы капали в креманку с мороженым:
- Мама и раньше сильно уставала на работе. Всякое бывало, случалось и со стрельбой тоже. Но когда ее привезли домой никакую, с потемнением в глазах и резкой головной болью, я перепугалась. Отпросилась с дежурства, вызвала терапевта на дом... Врач определила переутомление. В общем, выписала больничный лист и таблетки. Не помогло. На следующий день я повезла ее в госпиталь. У них там хорошее оборудование и доктора на уровне. Прошли MPT, КТ и еще много чего. Домой ее не отпустили, сделали повторные анализы и снова МРТ. Два дня исследовали.
- Болезнь определили?
В розетку с мороженым снова закапали слезы:
- Нашли опухоль мозга.
- Веселого мало, - я пытался передать Нике спокойствие, однако выходило плохо. - Что в итоге?
- Госпитализировали. С диагнозом «глиобластома четвертой степени», - девушка судорожно вздохнула. - А голова болит постоянно. Сначала хотели оперировать, но потом отложили - приезжий нейрохирург, звезда из Москвы, провел консилиум. Как я поняла, никаких шансов они не увидели. Тогда мы нашли варианты в Израиле и Корее. Однако профессор ехать туда отсоветовал, мол, бессмысленно. Сказал, что поздно мы спохватились... Правда, за консультацию деньги взял сполна.
- Ну, деньги это святое. Что думаете делать дальше? - я вяло ковырял свой жареный бутерброд с гордым названием «Брускетта с рикоттой и тартаром». Эти тартары вместе с рикоттами не лезли в рот.
- Как оказалось, глиобластома злая штука, - Ника подняла глаза. - Опухоль выскочила внезапно и развивается очень быстро. Врачи говорят, осталось три месяца.
- А что эти врачи делают?
- Ничего. Как только прошли химиолучевую терапию, нас выписали. Теперь глотаем таблетки и колем трамадол. Ну и еще всякую гадость до кучи. Постоянно бегаю к ним, рецепты круглыми печатями заверять. Это же наркота...
- Мама диагноз знает?
- Частично, - Ника снова вздохнула. - Но она же умная женщина, следователь со стажем. Да и интернет в доме никто не отменял...
- И как она реагирует?
- Сначала бесилась. А тут еще начальство подсуетилось, быстренько пенсию оформило,
- Ника криво улыбнулась. - Вы же знаете, характер у нее не сахар.
- Знаю, - согласился я. Женщины сложные натуры, но эта мне запомнилась как особенно сложная.
- Мама посчитала, что ее списали и выкинули. А тут еще эти лекарства... Жить в тумане, под постоянным допингом, мало кому по душе. Однако в последние дни она вроде бы успокоилась и, кажется, смирилась.
- Понятно, - допив кофе, я поднялся. - Пойдем, проведаем твою маму.
Мокрые глаза блеснули надеждой. В искусственном свете ресторанных светильников они казались темно-голубыми омутами с фиолетовыми искрами.
- Аутотренинг сделаете, как Лёле? - судя по всему, девчонка уже пошарилась в интернете среди отправленных мной ссылок. - Думаете, поможет?
- А почему нет, - помогая девушке надеть легкую куртку-аляску, я не лукавил - аутотренинг точно поможет, если сначала приложить мои руки, совмещенные с катанием на черном одеяле.
А я для себя уже все решил. И, чтобы отвлечь Нику, по дороге принялся развлекать ее перлами «народной медицины», выуженными из всемирной сети:
- Если на правую грудь спящей женщины положить сердце совы, то женщина выдаст во сне все свои секреты.
- Правда, что ли? - поразилась она. - Да ладно!
- Однозначно, верняк, - я солидно покачал головой. - Осталось только найти сердце совы, спящую женщину, и понять, какие именно секреты нас интересуют.
Ника прыснула:
- Этот метод нужно маме рассказать. Следователю такие коварные ходы знать надо непременно.
После этих слов она посмурнела, а глаза подозрительно заблестели. А я, как ни в чем ни бывало, продолжил:
- Воспаленную опухоль можно лечить компрессами. Делать припарки должна обнаженная девушка, обязательно девственница. При этом ей самой и пациенту необходимо соблюдать пост. Дотронувшись до больного места тыльной стороной ладони, она говорит: «Аполлон запрещает развиваться той болезни, которую лечит обнаженная девственница».
- И что?
Я пожал плечами:
- Ясное дело, после такого лечения болезнь прекращается.
- Пост выдержать можно, - хмыкнула Ника, отпирая входную дверь. - Но где в наше время изыскать девушку, которая девственница? Невероятное условие, практически невыполнимое. Попроще лекарства у вас нет?
- Возможно, - согласился я. Другой вариант тоже имелся в запасе: - Боль можно успокоить, прижав к больному месту живую утку Боль перейдет к ней. В смысле, к утке.
В прихожей за эти годы ничего не изменилось, я привычно разделся и снял обувь. Глядя в ростовое зеркало, пригладил волосы. Ника двинула мне тапочки.
- Живая утка? Хм... Это уже реально, - кивнула она, переходя на заговорщицкий шепот.
- Утку купить несложно. Или она тоже должна быть девственницей?
- Бережной! Ты что там, охмуряешь мою дочь? - сварливый голос, полный яда, раздался из гостиной.
Заранее предупрежденная по телефону, Елизавета Сергеевна нарядилась в красный спортивный костюм «Адидас» и кроссовки той же фирмы. Сидела она в кресле, с косынкой на голове. Красивый шелковый платок, в алых цветах по черному фону, Авдеева завязала сзади, в стиле семидесятых. Одна непослушная прядь из-под платка все-таки вылезла, и она предательски блестела сединой.
- Поздорову ли, матушка? - ласково осведомился я, не обращая внимания на холодный прием.
- Ника, зачем ты привела в дом жулика? - сдвинув брови, Лизавета насупилась. - Я-то думала, что дочь ведет сюда настоящего лекаря. Развесила уши и губы раскатала, дура старая...
Вопрос о жуликах остался риторическим, поскольку по моему знаку девушка молча скрылась на кухне. Аура Лизаветы едва просматривалась, а поверх платка над головой висел плотный серый кокон боли. Это было понятно издали, с первого взгляда. В усталой изможденной женщине, с тусклыми глазами столетней старушки, прежнюю Авдееву узнать было трудно. Время коверкает людей почище программы «Фейс ап», а еще надежнее это умеет делать злая болезнь.
Лизавету я узнал, хотя последний раз мы виделись давненько. Ничего тут не поделаешь, некоторые лица врезаются в память крепко и надолго.
- Ну-с, голубушка, как наши дела? - добрым тоном, срисованным с лысого доктора, вопросил я. Затем оглянулся.
Постель на диване, наспех накрытая пледом, явно являлась местом постоянной дислокации Лизаветы Авдеевой. На это указывала табуретка с чайной чашкой и раскрытой книгой, а также подол ночной сорочки, выглядывающий из-под подушки. Стол у окна оказался завален салфетками, упаковками лекарств и одноразовыми шприцами. В комнате пахло дезодорантом, и совсем немного - цветочными духами, чем-то сиреневым. Однако эти ароматы не перебивали тяжелый запах болезни.
- Дела как сажа бела, - буркнула Лизавета слабым голосом. - Чего приперся?
- На тебя посмотреть, - сообщив очевидное, я бесцеремонно подтащил ближе стул, чтобы присмотреться к голове.
- Тоже мне, нашел диковину, - процедила она, поджав губы. - Отцвели уж давно хризантемы в саду...
