Корсары Балтики - Морозов Дмитрий Витальевич (книги .TXT) 📗
Христиане Андалузии, вернее, те из них, кто мог передвигаться после полученных ран, медленно спускались с холма. Им с трудом верилось в свое чудесное спасение, самые рассудительные отнесли его на счет чудес Господних. Барон подскакал к нежданным освободителям и собирался вознести благодарственную молитву, когда обнаружил, что не видит ни одного креста на парусах и одеждах спасителей, и с опозданием понял, кто перед ним.
В Англии их называли истерлингами, людьми Востока, во Франции и Германии — норманнами.
— Язычники! — закричал барон. — Бей их, во имя Христа!
Но кучка израненных и утомленных многочасовой обороной холма христиан не могла противостоять окружившей их ораве северных варваров. Почти никто и не пытался, разом лишившись воли к сопротивлению.
Барона стащил с коня один из вождей викингов, скрутил и передал младшим членам хирда:
— Не поможет тебе Белый бог, бог слабых. Вождь из тебя был плохой. Может, выйдет сносный раб?
…Вскоре драккары викингов устремились к беззащитной Севилье, нанеся неожиданный и дерзкий удар в самое сердце халифата, на долгие года превратив Андалузию в базу для своих набегов.
Как же случилось, что язычники с далекого севера вмешались в многовековой спор христиан и мусульман, да еще столь дерзко и неожиданно?
А вот как…
Великая Священная Империя Карла Великого распалась на две половины и погрязла в междоусобицах. Морские разбойники, чаще всего именуемые викингами, терзавшие европейское побережье с начала восьмого века, — примерно тогда и начались первые нападения викингов, — весьма обрадовались этому обстоятельству. Великий Карл железной рукой управлял своим государством и давал отпор набегам из Скандинавии, но теперь…
Первыми запылали островные монастыри Англии, потом беда пришла во Францию. Корабли пришельцев замелькали по рекам. Впереди викингов ждал славный конец девятого века, когда они вдоволь натешатся над старушкой Европой. Но это — другая история, мы же ведем речь о самом начале их эпопеи, когда грозная слава единой империи все еще удерживала их от рейдов по главным европейским рекам.
В день святого Иоанна года 843 викинги бросили якорь в Нанте, превратив город в руины. Потом они облюбовали остров Нуармутье напротив устья Луары и сделали его трамплином для своих предстоящих набегов. С Францией решили повременить, и неожиданно взялись за Испанию, изнывающую под ударами непобедимых мавров.
Летом следующего года корабли скандинавских пиратов опустошили Североафриканское побережье, сожгли Лиссабон, а затем ринулись по рекам к Севилье. Последователи Одина, словно метеор, упали в пучину зойны между христианским и мусульманским миром, и сумели испугать и удивить как тех, так и других.
Интересно, что арабский писатель Ахмед аль-Ка-аф называет штурмовавших Севилью «руссами», еще более интересно, что вождями в этом походе были братья Харальд и Рюрик…
Скоро Рюрик, крестившийся в Ингельгейме, на вилле германских императоров у Эльбы, основал государство Альдейгьюборг, потом прибыл в Новгород…
Но это уже совсем другая история.
Глава 31. ОСТРОВ ОТЦА ДРУЖИН
Складная басня, — зевнул Рагдай, поднимаясь и потягиваясь всем телом. — И очень странная. — Что странного? Рассказ как рассказ, — скромно потупил глаза Артур.
— А ты на него глянь.
Де Сото метался по песку, скуля и заламывая руки. Заглянув в глаза пришельца, Артур едва не заорал — в них плясали какие-то крылатые тени.
— Проняло, — заметил Рагдай. — И меня по первости проняло, когда смекнул — речь идет об очень опасном для нас человеке. Ты его сюда накликал, милок.
— Я не специально, — честно сказал Артур. — Только время скоротать.
— На посту следует службу нести, а не время коротать, — сказал Рагдай. — Ты говоришь, что свалился сюда из какого-то будущего… А вдруг и там кто-то сидел, и «время коротал».
— Нельзя же людям писать запретить.
— Можно, — убежденно сказал Рагдай. — Было бы зачем. Сила не в закорючках этих, а в твоем проникновении за окоем.
— Красиво звучит, — поцокал языком Артур. — Проникновение за окоем… Название для еще одного рассказа.
— Ты не балуй, — нахмурился Рагдай. — Место тут особенное, заповедное. Станешь попусту марать папир…
— Бумагу, — поправил его Артур.
— Бумагу станешь попусту марать, — не дал себя сбить Рагдай, — нарушишь уклад здешних камней, тогда очень плохо будет.
— А что такого? Я только и слышу от вас — «не нарушь уклад», «не нарушь порядок»… Случиться-то что может на этом мертвом островке?
Рагдай взял свою шапку, положил на одну ладонь и звонко прихлопнул второй.
— А попонятней никак?
— Никак, — передразнил его калика. — Незачем думать — что будет, если все сделать кувырком да поперек. Думать надо, как ладно все сделать и гладко.
— Все, молчу.
Рагдай смотрел в огонь в течение долгого времени, потом изрек:
— Этот тать из заморских стран — потомок тех самых гишпанцев, которых викинги вывезли на север.
— Ну и что?
— А то, — сказал неохотно Рагдай, — что ты смог докопаться до корней его истории. Значит — можно докопаться до его Истинного Имени.
— Не понимаю.
— И не надо. Просто знай — можно. У всех нормальных людей Истиное Имя спрятано в пучине лихолетья, в водоворотах былей-небылей. Если точно знать Имя — можно власть получить над человеком…
— Над человеком можно разными способами власть получить, — пожал плечами Артур. — Нож ему к горлу приставить, денег посулить, бабу опять же.
— Бабу… — хмыкнул Рагдай. — Не власть все это. По верхам идет такая власть, нутра бессмертного не касаясь. А Истинное Имя — это не вершки, а корешки. Основа!
— Скажем — знает кто-то истинное имя человека. Ну и что?
— Тогда, — сказал Рагдай, — его можно, словно рыбу на крючок, вытаскивать в любом месте пучины, которую ты называешь Временем.
Артур некоторое время соображал, но ничего не сообразил, и спросил не к месту:
— А как ты, калика, научился моим голосом говорить, моими оборотами речи… читать, наконец?
— Очень просто, — безразлично уронил Рагдай. — Из твоей головы все беру.
Артур оторопело замолчал.
— Тебя странные вещи изумляют, — почесал в затылке калика. — А главное мимо проходит. Странно не то, что я могу из твоей головы всякий хлам черпать и рухлядь. В рухляди этой значимости нет, Силы природной. Даже жабу безмозглую подобному обучить можно, и на ярмарке показывать. Странно как можно, думая о Пучине, увидеть там исток настоящего человека, да еще и на папир это занести.
Де Сото вновь заметался.
Рагдай встал, сунул в огонь корягу и направился к лойме.
— Гость наш нежданный, негаданный пусть живет покудова, — сказал он. — А лодку эту порченную я спалю…
Когда пламя охватило лойму, калика столкнул ее с косы и проводил долгим взглядом.
— И что было дальше с его предком? — спросил Артур. — Попал он на север, стал рабом… А дальше?
— Смешной ты, — Рагдай опять принялся хлебать варево. — Про то у тебя надо выведывать.
— А ты что знаешь?
— Вот, — палец калики вновь уставился в испанца.
— Ясно, — Артур поднялся, отряхивая шорты. — Пойду я спать.
— Поешь, — почти приказал Рагдай. — Кожа да кости, а туда же — басни сочинять.
Покачав головой и рассмеявшись, Артур принялся за еду.
Глава 32. КАПЕРЫ
В течение всего дня, пока дымила Нарва, Карстен Роде метался по палубе когга, словно оглашенный.
— Почему, — заламывал он руки, — ну почему московиты не дали мне участвовать в штурме?
— Конных и пеших воинов здесь хватает, — сказал рассудительный Берналь, наблюдая за клубами дыма, уходящими от зубчатых стен в сторону реки, где ими принимался играть ветер. — Мы же для них весьма ценны.
— Оружие тупится от висения на крючке, — припомнил Роде кастильскую пословицу. — Разве не так?
— Мы не висим на крючке, — откликнулся монах. — Мы вольны в любой миг уйти в море и бомбардировать любую из приморских крепостей Ливонии. Почему именно Нарва?
