Пар — это смерть (СИ) - Жанпейсов Марат (книги регистрация онлайн .TXT, .FB2) 📗
Пол зала взрывается стальными клиньями, а на голову падает металлический мусор с потолка. Крепления ламп, опорные столбы, рукава воздухопровода и другие детали: будто на самом деле Ли Дун может управлять не только металлом собственного тела, но и любым другим. Даже пародирует Фрэнка, собирая на поле боя металлические столбы, которые разрушают ледяные колонны и защищают от атак. А нож в моей руке внезапно бьет Фрэнка в бок.
Как мог, я попытался остановить предмет и увести в сторону, поэтому серьезного ранения удалось избежать, но рана на теле все равно появилась, окрашивая белоснежный плащ в красные тона. Фрэнк же не может на это отвлечься, впереди лед и металл пытаются друг друга задушить в смертоносном танце, и лед проигрывает, уступая один десяток сантиметров за другим.
Очередной рывок приводит Ли Дуна на дистанцию удара рукой, превратившейся в длинное острие. Свой нож я выкидываю в шахту, от беды подальше и закрываю собой Фрэнка с одновременным захватом руки Ли Дуна и отведением в сторону. Одновременно «Взалкавшие силы Бездны» начинает работу, я чувствую приближение огромной мощи, но мир начинает кружиться передо мной, а голова становится очень тяжелой.
Даже в режиме максимальной собранности я смог лишь заметить мелькнувший перед глазами кулак второй руки Ли Дуна. Сила удара оказалась титанической, меня аж закрутило и спутало все карты. Потеря ориентации приводит к потере концентрации, и я бьюсь о пол, пытаясь собрать мысли в кучу. Если вас когда-нибудь оглушат с такой силой, вы поймете, как это на самом деле трудно собрать глаза в кучу, особенно в ситуации, когда скорость боя складывается из долей секунд.
Фрэнк, кажется, пытается мне помочь и отбросить Ли Дуна, мою кожу обдает морозной волной, но я заметил лишь ногу врага над собой, которая ударила союзника как раз в то место, куда ранее вонзился нож. Фрэнка отбрасывает, я снова встаю, так как сейчас нужно куда больше усилий, чтобы меня вырубить. В голове только одно намерение, а именно еще раз попробовать включить способность, но мозговое сотрясение мне мешает намного сильнее, чем может показаться. Меня тошнит, и такое чувство, что руки и ноги сейчас отвалятся, как у куклы.
[Подход к критической точке из-за высокого значения параметра Ле-Морьона]
А я-то надеялся, что смогу заняться распадом собственного тела уже после того, как выберусь из этой ситуации. Но неминуемый по словам ДС крах меня решил настичь именно в этот момент. Ли Дун ловит мою правую руку и ломает к чертям. Мой болевой порог сейчас должен быть выше, но вид торчащей кости словно убеждает мозг в том, что боль на самом деле адская. Острый конец лучевой кости пронзил мышцы и кости, а потом вышел наружу.
Я точно кричу от боли, но это словно очищает сознание от посторонних шумов и укачивающих вибраций. Сейчас просто нельзя останавливаться, травмы я залечу, главное — выжить.
[Гиес — так звали последнего из них. Он родился от союза человека и демона, и всегда был ненавидим людьми. Только в Бездне он смог вдохнуть полной грудью, навсегда отказавшись от человеческой половины. Именно он привел рыцарей к краху прежних устремлений…]
Силуэта Гиеса я рядом с собой не вижу. И дело не в крови, что попадает в глаза из рассеченного лба. Скорее дело в том, что Гиес оказался предателем, хотя искренне хотел заслужить уважение, вступив в орден. Он действительно старался, чтобы его заметили и приняли как своего, но в Бездне он понял, что есть и другой путь, поэтому склонил Бриарея и Котта к предательству рода человеческого…
Я не понимаю, откуда в моей голове могут быть такие знания, но точно уверен в присутствии четвертого участника сегодняшнего сражения. Он словно стоит за моей спиной. Я точно слышу его дыхание и тихий шепот на непонятном языке. Гиес оказался не только предателем, но еще и самым сильным из рыцарей, которые его на самом деле никогда бы не приняли из-за получеловеческого происхождения. Я продолжаю смотреть на обломок кости руки и вспоминаю рассказ Кристиана о синкере, у которого тоже был биоконтроль и возможность манипулировать собственными костями.
Я наполняю смыслом травму, представляю, как растет кость и становится прочнее любой стали. Гиес за моей спиной оказывает поддержку, так как кость действительно превращается в острый шип, наливающийся неестественной чернотой, как и кожа Ли Дуна. Однако враг в эти мгновения тоже не медлил, поэтому очередной удар по голове собирается вытряхнуть из мозга любые мысли, но каким-то чудом я остаюсь в сознании и вкладываю в последний удар все остатки сил.
Черный костяной шип неожиданно пронзает броню Ли Дуна. В Миносе мне удалось это сделать при помощи странного артефакта, что появился вместо обычной монтировки. А сейчас моя собственная сила позволила это совершить. Конечно, не стоило ожидать, что я смогу насквозь пробить врага и победно расхохотаться. Острие шипа вошло примерно на полтора сантиметра, но уже это заставило зверя передо мной отшатнуться с непонимающим выражением лица.
— Держись! — я слышу выкрик Фрэнка, а потом чувствую, что мои ноги вмерзли в лед.
Синкер из тайного общества с умом использовал полученное время для того, чтобы обойти Ли Дуна и меня. Сейчас мы с ним находимся рядом с провалом шахты и в нас ударяет морозный ветер, несущий ледяную сеть, что утаскивает в пропасть. Точнее, я остаюсь на месте, так как мои ноги вмерзли в лед, а вот Ли Дун не успел среагировать и исчез в темноте под ногами.
«Это победа!» — мог бы подумать я, если бы не колючая проволока, что выстрелила над плоскостью вертикальной шахты и не схватила меня за корпус, разрывая кожу и мышцы. Ли Дун не собирается здесь умирать, поэтому рывком выпрыгивает из шахты, использовав меня в качестве опоры. Оказавшись рядом со мной, он говорит:
— Я не ошибся, посчитав тебя настоящим псом.
Сказав это, разбивает лед под ногами и бьет в грудь, выбрасывая в провал, откуда сам только что выбрался. Фрэнк пытается предотвратить падение, но каким бы сильным он ни был синкером, предел использования суперспособностей есть даже у него и Ли Дуна. Огромные ледяные руки вырастают из стенок шахты и пытаются меня подхватить, но не успевают, катастрофически не успевают.
Я улетаю спиной вперед, но даже не кричу, а просто смотрю за тем, как быстро уменьшается пятно света надо мной. Никогда прежде не падал с такой высоты и с парашютом не прыгал, но сейчас всё это не имеет никакого значения, так как спастись я не могу. У меня нет способностей для того, чтобы летать или хотя замедлить падение в самую глубокую часть подземелья.
Становится очень дурно, а в ушах свистит жаркий ветер. Не исключено, что распад в моем теле из-за мутаций убьет меня быстрее, чем я достигну дна. Сколько километров вообще падать? Не знаю, вокруг кромешный мрак, и добивающий удар о землю может произойти в любой момент. И падение в темноте оказывается намного более страшным, чем если бы я видел далекую землю.
Сознание начинает гаснуть, поэтому напоследок я врубаю к «Ва-банку» способность к обезболиванию. Вероятно, во время приземления смерть будет мгновенной, поэтому я в любом случае ничего почувствовать не успею.
«Во всяком случае я старался. Лучше уж погибнуть так, чем в сранной запертой комнате», — это последняя моя оформленная мысль, ведь я достиг, наконец, дна. Если бы меня призвали из мертвых, я бы не смог описать, на что похож удар о землю с такой высоты. Не думаю даже, что хочу переживать такой опыт в нормальном состоянии ума.
Я даже не смог бы поведать о каких-либо других чувствах и ощущениях. Не рассказал бы о том, как раздробились кости и перетряхнулись внутренние органы. Как кровь струится из ран, невозможно сделать вдох или ты вообще достиг консистенции коровьей лепешки. Ничего этого я поведать не смогу, так как уже мертв. Церебро в мозгу перестает работать самым последним, навсегда отпечатывая образ моего тела с многочисленными травмами. Я успеваю заметить сильнейший отек мозга, переломы позвоночника и таза, разрывы легких, остановку сердца. После этого наступает просто ничего. Ничего, нигде, никак.
