Ваше благородие (СИ) - Северюхин Олег Васильевич (чтение книг TXT) 📗
Утром я хотел проснуться пораньше, но МН меня опередила и уже готовила завтрак на кухне.
— Что снилось, засоня? — спросила она.
— Мне всё снилась, что я еду в поезде и сплю в вагоне, — сказал я.
— Ты знаешь, — удивилась жена, — мне снилось тоже самое.
По утрам мне особенно не нравилось утреннее бритьё. Лезвия "Жиллет" были не таким острыми, как в моё время, и поэтому довольно чувствительно драли щетину. Я брился холодной водой с мылом и это спасало меня от раздражения кожи. Американцы, такая развитая нация, а не могут заточить лезвия так, чтобы ими можно бриться не менее недели.
Я уже заканчивал завтрак, когда в дверь позвонили. Я открыл дверь и увидел водителя премьера подпоручика Сотникова.
— Господин капитан, — доложил он. — Премьер послал за вами авто и просил очень срочно прибыть к нему.
— Чай будете, подпоручик? — спросил я. — Если не будете, то подождите в машине, я сейчас спущусь вниз.
Похоже, что я накалил обстановку, но не до предела. Если бы было до предела, то у дверей моей комнаты стоял бы не подпоручик Сотников, а действительный тайный советник, председатель Совета Министров Российской империи Пётр Аркадьевич Столыпин.
Поцеловав МН, я спустился вниз и на авто поехал в министерство внутренних дел.
Сначала я зашёл в свой кабинет. Разделся, оставил шашку. Старший писарь Терентьев доложил, что уже раза три справлялись, прибыл я или нет.
— Если позвонят ещё раз, то доложи, что я уже прибыл и направился в кабинет премьер-министра, — дал я наставление своему порученцу.
В приёмной я тепло приветствовал ротмистра Сенцова, который сообщил, что хозяин пришёл рано утром и буйствует в кабинете, потому как меня не могут найти, а нужно ехать на высочайший приём.
Как ни в чём не бывало, я зашёл в кабинет и доложил, что по вашему приказанию прибыл.
— Где вы бродите, господин капитан? — напустился на меня Столыпин. — Или у вас работы нет?
— Да уже четыре месяца работы нет, — доложил я, — но я нахожу для себя занятия и все эти занятия проходят с пользой для общего дела.
— Какого дела? — не понял премьер.
— Анализировал происходящие события и определял, когда в Россию придёт могильщик царской власти, — спокойно сказал я.
— Какой могильщик царской власти? — оторопело спросил меня Столыпин.
— Обыкновенный, кличка Ленин, — сказал я, — именно он отдал приказ о расстреле царской семьи в Екатеринбурге в 1918 году.
— Как так? — чуть ли не закричал премьер. — Вы же говорили, что мы изменили Книгу судеб.
— Мы её хотели изменить, — сказал я, — но вы сразу бросили и затоптали все изменения. Всё вернулось на круги своя, и я сейчас пытаюсь определить, когда произойдёт удачное покушение на вас, чтобы царь поверил, что с выбранного пути сворачивать нельзя.
— Как покушение на меня? — сел на стул Столыпин.
— Очень просто, — сказал я. — В Книге было написано, что четырнадцатого сентября в киевском театре на вас будет совершено покушение, вы будете смертельно ранены, а восемнадцатого сентября картинно умрёте в присутствии ЕИВ и его августейшей супруги. Как говорят, что написано пером, то не вырубишь топором. Покушение было? Было. Судя по вмятинам на бронежилете, ранения должны быть смертельные. Но ранений не было, и вы остались живы. Вы и ЕИВ свернули все изменения и думали, что всё дальше пойдёт как по маслу. И книга вернулась к исходному тексту. Только даты немного поменялись, начиная с первого покушения, а именно с покушения на вас. Будете в Киеве, зайдите в Киево-Печерскую лавру, посмотрите на то место, где вас должны были похоронить. Вы же сами сказали, чтобы вас хоронили на месте убийства.
Столыпин сморщился как от пилюли хинина (алкалоид коры хинного дерева с сильным горьким вкусом, обладающий жаропонижающим и обезболивающим свойствами, а также выраженным действием против малярии).
Я бил наверняка. Знание истории это главное для современного человека. Тем зомби, которых воспитывала коммунистическая партия, история давалась в таких пределах и объёмах, чтобы они по любому поводу кричали "так точно", "уррааа" и "от Курил до Британских морей Красная Армия всех сильней". И современные зомби исступлённо кричать, как хорошо было в СССР, хотя и понятия не имеют, как там было.
— И что мне прикажете делать? — спросил Столыпин. — Что мне докладывать ЕИВ.
— Воля ваша, Ваше Высокопревосходительство, — сказал я. — Можно держать их в счастливом неведении до марта 1918 года, но кто будет рядом с ними, когда вас не станет? В четырнадцатом году начнётся война и ЕИВ полезет командовать войсками, а военный он, извините, не ахти какой. Ему нужно парады принимать, крестами награждать, а не стратегические операции планировать, для этого опытные генералы нужны. А генералы выступили против царя потому, что он бросил страну, скрылся в Ставке и дождался революции. Стране нужен решительный премьер, а кто может быть решительнее вас? Кстати, когда Ленин появится, я вас сразу проинформирую. Какие будут указания? — и я щёлкнул каблуками, показывая готовность идти и исполнять поручение.
Глава 56
Столыпин Пётр Аркадьевич смотрел на меня, размышляя, как бы он разорвал меня, вдоль или поперёк. Или применил бы свой "столыпинский галстук".
Премьер нажал на кнопку звонка. Неслышно появился ротмистр Сенцов.
— Сенцов, нас не тревожить до особого указания, — сказал он.
Сенцов ловко щёлкнул каблуками с серебряными шпорами и вышел. Кавалеристы они мастера на это дело.
— Пойдёмте, — сказал и Столыпин и пальцем указал на дверь, ведущую в комнату отдыха. — Расстроили вы меня, — сказал премьер, открывая дверцу зеркального шкафчика, где стояли бутылки и рюмки. — Что будете пить?
Мне он налил водки, себе — тоже и, не чокаясь, выпил, закусив кусочком колбасы.
Кстати и к слову, тогда не было колбасных изделий категории А, Б, или мясных продуктов, которые даже голодная собака есть не станет. Если сказано колбаса, то это только продукт из мяса.
Я выпил водки и заглушил послевкусие кусочком копчёной колбасы.
— Что нужно делать? — спросил Столыпин.
— Начинать всё сначала, — сказал я. — Я сейчас поеду к Григорию Ефимовичу, а вам нужно ехать к ЕИВ с большим приветом от Ангела. К вечеру и мы приедем туда. А там посмотрим, что нужно делать.
На том и договорились.
В резиденции Распутина я сразу пошёл в атаку.
— Ты что, хочешь убить ЕИВ и его августейшую супругу? — зловеще спросил я. — Кто должен был наблюдать за тем, чтобы всё намеченное было выполнено полностью? Ты! Потому что ты там постоянно ошиваешься и мух не ловишь. Ты и сам себе приговор подписал. Я смотрел в Книгу и там всё так, как было раньше, только неизвестна дата смерти Столыпина, а вот ваши даты ни на день не изменились. И каждый день промедленья смерти подобен. А вы целых четыре месяца ждали. И я ждал, думал, что вы образумитесь. Да только вы себя бессмертными почуяли. А в Книге написано, что апреля семнадцатого дня появится Ленин, который отдаст приказ на расстрел царской семьи и он пойдёт по всей России, срывая наземь царские орлы. Бросай всё, едем к царю и смотри, если будешь идти на поводу у самодержцев Всероссийских. Тянуть на себя самодержавие, это всё равно, что тянуть из пропасти волка, который вас и сожрёт.
Григорий слушал меня и частенько крестился. Кому охота знать день и час своей смерти? Каждый надеется прожить дольше, но сколько определено в Книге, то уже никак не обойдёшь, если не перепишешь эту Книгу в силу своих возможностей.
Олигарх может раздать на благотворительность свои миллиарды и полностью переменить свою жизнь, и, возможно, он проживёт дольше и в более лучшем настроении, чем до этого.
Может это сделать и кровавый диктатор, став нищим где-нибудь на пороге заброшенной церквушки. Но никто не гарантирует, что его всё равно найдут и повесят за ноги на воротах этой церквушки, но он может прожить подольше в радости, что его не настигло возмездие раньше.
