Залп! Пушечный наряд - Корчевский Юрий Григорьевич (читать книги бесплатно .txt) 📗
– В рубке дыма полно, ничего не видно. Был бы кто живой ещё – кашлял бы, а так – ничего не слышно. Надо тряпки убирать, спалим радиорубку.
Мы побежали к двери. Николай на ходу сорвал со стены в коридоре огнетушитель и, пинком сбив с петель остатки двери, ударил струёй по горящим тряпкам.
Вовремя мы, уже начал тлеть ковёр в рубке. Пламя погасло, но дышать в рубке было нельзя – полно дыма. Кашляя и протирая слезившиеся глаза, мы выбрались из каюты и вздрогнули – перед нами стоял Михаил.
– Чего случилось, ребята? Взрыв ухнул, потом стрельба, и дым валит. Я уж за вас испугался.
– Все в порядке, гадёныша замочили, выкуривать пришлось. Иди на место, не у тебя одного уши и глаза есть, кабы подмога не пришла.
Михаил убежал в конец коридора, и почти сразу там послышалась стрельба.
– Николай, обходи по палубе слева, я – по правому борту.
Открыв дверь, я осмотрелся; держа пистолет наизготовку, двинулся к капитанскому мостику. Выстрелы не прекращались. Выглянул за поворот: со стороны капитанского мостика стреляли два автомата, им отвечали Михаил и подоспевший Николай. Надо бы взобраться на крышу, откуда и обзор лучше, и выстрелить точнее можно.
Оглядевшись, увидел метрах в пятидесяти сзади трап, ведущий на крышу. Бегом кинулся к нему, взобрался и ползком – к мостику. Ага, вот они, голубчики.
На фоне белоснежной окраски головы басков выделялись отчётливо. Я перевёл дух, тщательно прицелился и плавно спустил курок. Пистолет дёрнулся, голова в проёме исчезла. Похоже, ещё один готов. Взять штурмом мостик не получится. Нас всего трое, сколько басков осталось – неизвестно, к тому же у них бронежилеты, и сидят они в укрытии. Гранатами бы закидать, да где их взять.
Я лежал на крыше и лихорадочно размышлял, что предпринять. Снизу, с левого борта раздался голос:
– Юра, ты живой?
– Живой!
– А то тихо что-то.
Словно в насмешку из окон мостика высунулись стволы автоматов и зазвучали очереди. Я распластался на крыше – не хотелось, чтобы голову продырявили. Надо убираться с крыши, здесь даже укрыться негде. Пятясь задом, добрался до трапа и сполз на палубу; юркнул в дверь и наткнулся на Николая.
– Это ты в голову автоматчика снял?
– Я.
– То-то я выстрела не слышал, на тебя подумал, у тебя же пистолет с глушителем.
– Как там Михаил?
– Кончился Михаил, в голову его. Я автомат его взял, патронов мало осталось, всего неполный магазин, держи.
Я взял оружие: все лучше, чем пистолет.
– Что делать будем? Мостик не взять, патронов мало, гранат нет.
– Интересно, связались наши с испанцами? Коля, ты лучше на корабле ориентируешься, сходи осторожно, узнай. Я коридор постерегу.
Через полчаса Николай вернулся с незнакомым мне моряком.
– Радист наш, – толкнул того в бок, – говори.
– С испанцами связались, те обещали пару лодок со спецназом выслать, подойдут с кормы где-то через полтора часа, по возможности просили не давать выйти террористам с мостика. Особо благодарили за обезвреженную взрывчатку: они боялись идти на штурм, опасаясь взрыва и потопления судна.
– Хорошо, связь держите непрерывно; будут сообщения – держите в курсе.
Я не был их капитаном и не мог приказывать, только просить. Но, понимая и учитывая ситуацию, люди подчинялись беспрекословно. Давно замечено – в трудной ситуации люди подчиняются сильному, тому, кто первый возьмётся за спасение. Тем тоже неизвестно – живы ли капитан со старпомом или нет. Если живы – на мостике, или баски держат их где-то взаперти? Лучше бы их не было на мостике. Во время штурма спецназ церемониться не будет, будут стрелять во все живое, обидно будет погибнуть по-глупому.
Мы с Николаем залегли по обоим бортам, держа под прицелом окна и двери мостика. Там, за окнами иногда мелькали тени, было какое-то движение. Похоже, пленный, которого я убил вторым, меня слегка обманул: если исходить из его слов и моих подсчётов, басков должно было остаться двое, но нас поливали минимум из четырёх стволов; одного я ухлопал, стало быть, их осталось трое, а может, и четверо – главарь мог лично не стрелять, а руководить, да приглядывать за окружающей обстановкой.
Изредка террористы постреливали одиночными выстрелами из окон и тут же прятались. Сорвалось у них, сорвалось! Никакого выигрыша от своего захвата, кроме трупов, они не получили. Я не знаю, какие требования они предъявляли, но пока только трупы; жалко, что и наших хлопцев побили, и испанцев. Нет бы между собой разбираться, так для международного скандала то вокзал взорвут, то на чужое судно полезут. Ладно, ручки ваши шаловливые уже укоротили, основная часть террористической группы лежат холодными в каюте или рыб кормят; да и те, что остались, понимают, что им уже не уйти. Стало быть, драться будут до конца, упорно.
Через какое-то время ко мне подполз матрос из команды:
– С кормы испанцы высаживаются, мы им концы сбросили; боцман послал предупредить, чтобы вы друг друга не постреляли. Сейчас боцман их приведёт.
И точно, в коридоре раздалось покашливание боцмана – ещё раз предупредить хочет, чтобы не получить шальную пулю. За ним гуськом тянулись одетые в чёрное испанцы – человек двенадцать в касках, бронежилетах, увешанные оружием – ну прямо на войну пошли ребята. Вас бы сюда пораньше, суток на двое.
Ко мне подошёл их старший. На хорошем английском попросил изложить обстановку. Я тут же боцмана сходить на палубу левого борта и предупредить Николая – тот пока о появлении испанцев не знал, могла произойти трагедия. Только когда боцман ушёл, я стал объяснять испанцу ситуацию. Остальные члены группы молча слушали. Я не забыл упомянуть, где лежат убитые испанцы и где баски.
– Господин…э…турист имеет воинскую подготовку?
Я кивнул – не рассказывать же им все. Испанец уважительно посмотрел на меня и отдал честь.
Испанцы пошли к дверям, залегли. Из короткоствольного ружья с толстенным стволом пальнули гранатой с газом через разбитое окно мостика, затем кинули туда пару светошумовых гранат. Ослепительная вспышка, сдвоенный грохот. Из окон повалил белесый дым. Внутри кашляли и ругались по-испански, затем через окна стали выбрасывать оружие; через пару минут от удара изнутри открылась дверь, и стали выходить баски – один, второй… и все. Как все, их должно быть минимум трое.
Группа рванула внутрь, натянув перед этим противогазы. Я тоже хотел войти, но меня остановил спецназовец. Ладно, развеется дым, уйдёт газ – тогда обязательно войду – надо посмотреть, сколько же их было и сколько там убитых, узнать, где капитан.
Я отошёл от мостика, прошёл по палубе чуть подальше; здесь воздух был свежее, не тянуло дымом и не разъедало глаза. А что я здесь стою? Можно уже и в каюту спуститься. Наталья небось заждалась, да и подхарчиться не помешает, у меня после передряг всегда аппетит просыпается.
Я спустился вниз, постучал. Дверь открылась, и на шею мне бросилась Наташа:
– Живой! Как я рада!
– А что со мной сделается? Можно уже выходить, с басками покончено. Испанцы двоих оставшихся в плен взяли, чтобы было кого допрашивать да суд показательный устроить.
Мы вдвоём пошли в ресторан – туда, где всегда обедали. Народ уже валил в зал, насидевшись два дня голодными. К сожалению, кушать было нечего: повара и официанты два дня тоже сидели взаперти, и ничего приготовлено не было. Пришлось довольствоваться соком и бутербродами с ветчиной.
Немного подкрепились и решили подышать свежим воздухом; я-то за эти два дня чем только не дышал, но беременной Наталье нужен был свежий воздух.
Мы вышли на палубу, медленно прогуливаясь, наблюдая, как к теплоходу со всех сторон направляются катера и небольшие кораблики. Не иначе, полицейское начальство, прокуратура и вездесущие журналисты – пофотографировать и взять интервью, пока новости горячие. Надо бы и мне проведать капитанский мостик. Вспомнив, что рядом с мостиком ещё лежат убитые, я предложил Наташе присесть в шезлонг, пока я ненадолго отлучусь.
