Гиблое место - Рибенек Александр Вадимович (полные книги TXT) 📗
— Саня, ты меня слышишь? — попытался растормошить его Свинцов.
Дворянкин открыл глаза и посмотрел на него. Потом губы лейтенанта зашевелились, но Свинцову пришлось приблизить ухо к ним вплотную, чтобы расслышать, что он говорит.
— Толя… Не хорони меня… Сожги меня… Я не хочу стать таким, как они…
Свинцов посмотрел на Шредера.
— Кажись, отходит. Просит, чтобы его сожгли.
— Подожди, — сказал немец, отодвигая его в сторону. — Дай я его осмотрю.
Его пальцы быстро ощупали рану.
— Не все еще потеряно! — удовлетворенно произнес он, закончив осмотр. — Давненько я не занимался этим, но попробовать стоит. У меня единственная просьба — не мешать мне!
Шредер сел на колени, сложив пальцы обеих рук в какой-то замысловатый знак, закрыл глаза и что-то забормотал себе под нос. Его бледное, уставшее лицо было суровым и сосредоточенным. Свинцов невольно почувствовал уважение к этому человеку, который являлся его врагом, но одновременно чем-то был близок ему по духу. Ему не был ясен смысл этого таинства, но он чувствовал, что немец слов на ветер бросать не будет. От него веяло какой-то неземной силой. Она ощущалась почти физически, наполняя тело младшего лейтенанта какой-то дрожью, перекатываясь теплыми волнами от головы до пят.
Свинцов попытался разобрать, что там бормочет немец. С удивлением он обнаружил, что слова произносились на древнеславянском языке. Откуда офицер немецкой армии мог знать язык, на котором уже давным-давно никто не говорил? Из русских-то его знали считанные единицы, которые специализировались на этом! А этот человек произносил фразы свободно, словно всю жизнь только и разговаривал на нем!
Наконец, Шредер разомкнул пальцы и возложил руки на рану лейтенанта, продолжая нашептывать что-то. Минут пять он не отрывал их, потом вдруг резко снял и стряхнул их в воздухе. С кончиков пальцев посыпались голубые искры. Потом он провел руками от головы лейтенанта, вдоль тела, по ногам и опять стряхнул их. Капли пота, выступившие на его лбу, выдавали то огромное напряжение, которое испытывал немец.
— Все! — наконец, сказал Шредер, расслабляясь. — Будет жить, только проспит немного.
Свинцов посмотрел на Дворянкина. Лейтенант был без сознания, но дышал ровно и уже не был похож на умирающего. Младший лейтенант перевел взгляд на Шредера.
— Кто ты — святой или дьявол? Простому смертному это не под силу!
— Я — человек, — устало улыбнулся немец. — Просто у меня был хороший учитель, вот и все…
Где-то часа через два Дворянкин открыл глаза. Все это время Шредер восстанавливал силы, потраченные на его лечение. Свинцов подобрал оружие и произвел ревизию того, что у них осталось после схватки с Васнецовым. У них оставалось четыре автомата, три пистолета и гранатомет Шредера. А вот с патронами было негусто. У Шредера боеприпасов к гранатомету больше не было, только те, которые оставались в диске оружия, а их было не так уж и много. Свинцов набил диски автоматов патронами, оставшиеся гранаты выложил на траву, а остальное имущество сложил в один из вещмешков, выбросив остальные. А тут и Дворянкин очнулся.
— Что со мной? — было первое, что услышали от лейтенанта.
— Все в порядке, дружище! — успокоил его Свинцов. — Считай, что вернулся с того света! Благодари Шредера, это его заслуга!
Дворянкин пропустил эти слова мимо ушей.
— Что со старшиной?
— Его больше нет.
Тут к ним подобрался Шредер и сразу же пристал к лейтенанту.
— Как ты себя чувствуешь?
Дворянкин опасливо дотронулся до раны.
— Помню страшную боль в боку…
— Сейчас болит?
Лейтенант призадумался.
— Нет, вроде.
— Давай-ка посмотрим, что у тебя там, — Шредер осторожно приподнял край гимнастерки.
— Что там? — поинтересовался Свинцов, выглядывая из-за его плеча.
— Ничего не могу сказать, все в крови, — ответил немец и обратился к Дворянкину. — Встать сможешь?
— Попробую.
Опираясь на своих товарищей, лейтенант осторожно поднялся с земли.
— Странно, но я ничего не чувствую.
— Ничего, сейчас смоем кровь и посмотрим, что там у тебя, — сказал Шредер, подводя его к воде.
Через некоторое время он удовлетворенно хмыкнул:
— Смотри-ка, и впрямь получилось!
Свинцов, сопровождавший их, посмотрел сам. Если бы он собственными глазами не видел раньше страшную рану, то никогда не поверил бы, что эта неглубокая царапина на коже и есть она.
— Этого не может быть!
Два удивленных возгласа слились воедино — один вырвался из уст Свинцова, другой принадлежал Дворянкину.
— Как это понимать? Я точно помню, что меня старшина пырнул своей финкой! Я умирал, а теперь!.. Это что, еще одна проделка «гиблого места»?
В голосе лейтенанта послышались нотки паники.
— Успокойся! — сказал Свинцов. — На этот раз «гиблое место» тут не при чем. Это все Шредер. Одного только я не пойму, — обратился он к немцу, — как это тебе удалось?
Тот смущенно улыбнулся.
— На самом деле ничего удивительного в этом нет. Все вы, наверное, знаете, что клетки человека имеют способность регенерироваться. Как хвост у ящерицы… Я просто искусственно ускорил процесс регенерации в клетках лейтенанта, вот и все! К его счастью, нож не задел жизненно важных органов. Ему грозила смерть от потери крови, а я вовремя подоспел на помощь. Вот так-то, господа!
«Господа» не все поняли из его объяснений, да и не очень-то поверили. Для них это было чудом из сказки, настолько казалось невероятным. Если бы они читали Библию, то нашли бы много подобных примеров. Но они родились в то время, когда религия называлась «опиумом для народа», и были атеистами. Естественно, церковные книги не читали, считая их выдумкой.
Как бы то ни было, факт оставался фактом — Дворянкин чувствовал себя вполне нормально, хотя по всем меркам давно должен был уже умереть.
— Что случилось со старшиной? — вспомнил вдруг лейтенант, продолжая с опаской коситься на Шредера. — Почему он бросился на нас?
— Рассудок вашего товарища, видимо, не выдержал того давления, которое оказывает на всех нас «гиблое место», — ответил на его вопрос немец. — Он сошел с ума, а сумасшедшие наиболее подвержены влияниям подобного рода. Вполне возможно, что его безумию поспособствовали те ягоды, которые он поел перед тем, как мы стали сплавляться по реке.
