Операция «Танненберг» - Мельников Руслан (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Да, это оказался не танк. И не грузовик.
Из-за поворота выползал… выползал…
Вытянутый передок. Два колеса впереди, две гусеницы сзади. Шесть опорных катков в шахматном порядке. Открытый верх. Бронированная кабина со смотровыми щелями. Бронированный гробообразный кузов. На бортах – кресты. Над бортами – человеческие фигуры – по грудь, по плечи. Ровно десять человек. Отделение.
Впереди – пулемет на шкворнях. Пулеметчик прячется за стальными щитками. Вдоль бортов – большие навесные деревянные щиты. Это – дополнительная защита. От стрел.
Определить марку машины было нетрудно. Полугусеничный БТР Третьего Рейха. «Ханомаговский» бронетранспортер SdKfz 251. Самый, пожалуй, массовый и распространенный у гитлеровцев. Непременный атрибут фильмов о войне. Простая и неприхотливая машина для фашистской мотопехоты во Вторую мировую. А сейчас – в пятнадцатом столетии – неприступная передвижная крепость. Бронированный гуляй-город.
БТР двигался в окружении конных орденских рыцарей, оруженосцев и стрелков-арбалетчиков. Чуть позади катил четвертый «Цундапп». Пулеметы в колясках, пулемет в бронемашине, «шмайсеры» десанта и заряженные арбалеты тевтонских стрелков смотрели на лес.
Бурцев изучал врага. Бурцев принимал решение. Был вообще-то выбор. Шарахнуть из «Греты» сейчас и смести передних мотоциклистов или дождаться, пока в сектор обстрела полностью войдет бронетранспортер. Войдет и подъедет поближе…
БТР. Пусть будет БТР. Попытаем счастья!
Бронемашина цайткоманды двигалась довольно ходко, как и положено легкобронированной технике. Вот именно – легко.
Сколько там той брони-то той? Миллиметров восемь? Ну, может, десять на лобешнике. От стрел и арбалетных болтов – спасет однозначно. От осколка – защитит, от пули – тоже, правда, не от всякой. А вот от ядра весом в полтонны, пущенного почти в упор и обладающего огромной кинетической энергией…
Как?
От снаряда, разносящего вдребезги кладку замковых стен, которую не расстрелять ни из автомата, ни из пулемета…
Как?
БТР – не танк, а ядро – это все ж таки не махонький кусочек металла, отскакивающий от скоса брони. Полутонное ядро припечатает – мало не покажется. Шарахнет. Как гигантской кувалдой. И контузит, и оглушит машину вместе с экипажем. Своротит, перевернет, высыплет десант из кузова.
Броню, может, и не пробьет. Порвет просто. Сомнет. В гармошку. В лепешку. И стальные листы, и все, что за ними. Ну, нет того запаса прочности в сварных швах бронелистов, чтоб выдержать удар каменной кувалды. Не устоит легкобронированная цель перед пятнадцатитонным средневековым орудием. Не должна.
Бурцев не знал наверняка, но очень на это надеялся.
Он огладил шершавый металл бомбарды. Жесткий, холодный, ребристый корсет. Доспех. Совсем не похожий на теплое, мягкое податливое женское тело. «Бешеная Грета» – дамочка особая. Железная леди из тех, что не признают телячьих нежностей. Путь к ее сердцу найдет лишь мужчина с огоньком.
С огоньком…
Бурцев глянул на запальную пороховую дорожку, что извилистой змейкой тянулась от затравочного отверстия. Измельченный почти в труху порошок только ждал искры. Гигантская бомбарда – кованая, толстостенная, толстокожая, многотонная спящая красавица – тоже ждала. Когда ее пробудит страстный поцелуй пламенного язычка. Или это будет не поцелуй? Или огонь в затравочное отверстие сродни сокровенному акту между мужчиной и женщиной, а то, что после, – великий оргазм?
Бурцев хмыкнул. Старину Фрейда бы, блин, сюда!
Зажигалка в руке аж чесала ладонь.
Ну что, красотка Грета, говорят, ты в своем неистовстве рушишь крепости. А как насчет немецкой брони?
Проверим?
Жаль, что так далеко вперед выдвинулись авангардные «Цундаппы». Кабы ехали поближе к бронетранспортеру, можно было б одним ядром, да всех скопом. Но так хорошо не бывает. А коли бывает – то очень редко.
Передних мотоциклистов Бурцев пропустил. Пусть себе едут. Пока… Дальше баррикады не уедут. Нужно сосредоточиться на главных силах противника.
«Цундаппы» повернули, вырулили из сектора обстрела.
Теперь из «Греты» их не достать.
Зато прямо на «Грету» надвигалась полугусеничная бронемашина фрицев. Надвигалась, надвигалась…
Каково сейчас наблюдать за ней арбалетчикам, затаившимся по обе стороны тракта. Когда стрела на тетиве и рука – на спуске… А сигнала – нет. Бурцев выжидал. Чтоб наверняка. Ведь на любой войне чем ближе – тем вернее.
Метров четыреста пятьдесят уже до броневичка.
Дорога – прямая. Наводка – прямая. Бомбарда, швыряющая полутонные ядра за километр, уже способна поразить цель. Но бить-то придется не по замковой стене. Бить придется по мишени поменьше. И движущейся к тому же. Так что пусть уж БТР подъезжает еще ближе.
Машина вильнула, чуть съехала с середины тракта, с линии выстрела. И снова – под ствол.
Четыреста двадцать метров… Четыреста…
Да, четыреста. Без малого. Глазомер-то наметан. На стрельбищах в десантуре и в ОМОНе.
Триста пятьдесят метров. Ждем…
– Воевода, слышь, воевода, – хриплым шепотом позвал Гаврила Алексич. – Ты чего воевода?
Нервничает, ох, нервничает новгородский богатырь. А кто сейчас не нервничает? Бурцев – так больше всех.
– Тихо, – только и ответил он.
Стараясь, чтоб голос не дрожал.
– Василий-Вацлав, нас уже могут заметить, – это уже задергался Хабибулла, – сверху-то с большой шайтановой повозки виднее, чем с маленькой.
– Заметят – вдарим.
А пока – ждем.
Двести пятьдесят метров.
Ждем…
Двести.
Сто пятьдесят.
Сто.
Сто метров – более чем достаточно. С учетом габаритов пушки и снаряда – это практически в упор. Захочешь – не промажешь.
Мотоциклисты по-прежнему ничего не замечали. А вот пулеметчик в бронетранспортере встревожился, направил «MG-42» на замаскированную бомбарду.
Всматривается фриц в колышущуюся стену зелени перед собой…
Неужто заподозрил неладное? Увидел что? Нутром почуял?
Что ж, пора. Все равно больше ждать нет смысла. Лучшего момента уже не будет: БТР – прямо перед стволом «Бешеной Греты».
Бурцев щелкнул зажигалкой.
Раз. Другой…
Мать твою наперекосяк!
Третий…
Ну не сейчас! Только не сейчас!
Бестолковый щелк, щелк…
Искра. Искра.
Огонек!
Наконец!
В руке пыхнул маленький яркий язычок. Перескочил на порох. Пламя шустро побежало по черной рассыпчатой дорожке.
Бурцев покатился в окоп – к Гавриле и Хабибулле. Скомандовал шепотом:
– Лежать. Заткнуть уши.
И показал пример.
На тракте застрекотал пулемет.
Глава 59
Из немецкого бронетранспортера били не по замаскированной бомбарде, не по тягачу с ядрами и не по прицепу. Зоркий фриц целил туда, где уловил подозрительное движение. Где вдруг шевельнулась листва. И пока искристый огонек бежал к затравочному отверстию, пули свистели над окопом.
Пулеметчик, правда, успел выпустить не очень длинную очередь.
Бурцев прикрыл ладонями уши. Подумал: «Только бы „Греточку” не разорвало от избытка пламенных чувств!»
А грохот был такой, будто разорвало. И бомбарду разорвало. И саму землю раскололо.
Содрогнулся весь окоп. Весь лес содрогнулся.
Бух-бух-бух! – беззвучно билось сердце.
– Мля! Мля! Мля! – беззвучно шептали губы.
Сыпались земляные комья. Падали ветки, щепка, труха и дерн.
Секунду, а то и целых две лежали в окопе оглушенные, контуженные люди. И Бурцев не видел, не мог видеть, как все было на самом деле.
Как разлетелся зеленый холм маскировки. Как лопнули тросы, удерживавшие орудие, и чудовищной отдачей отбросило прицеп-упор, стоявший позади бомбарды. Как смяло и опрокинуло тягач, а тяжелые каменные ядра покатились из кузова в разные стороны, ломая кусты и молоденькие деревца.
Как «Бешеная Грета», дернувшись всем телом, выплюнула отесанную глыбу – вместе с густыми черными клубами, снопом искр, догорающим порохом, расколотым пыжом и тлеющей мешковиной.
