Князь Угличский (СИ) - Уточкин Владимир Николаевич (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
Обучение солдат проходило следующим порядком: часть занималась муштрой на расчищенном от снега выровненном плацу, другая часть проходила обучение грамоте и счету, благо учебников по словесности и счету хватало, хотя Семейка Головин получил дополнительный заказ на пять сотен книг по этим дисциплинам, а также скомпилированному мною из разных иностранных сочинений пособию по устройству западного войска и методам его применения на поле боя. После обеда подразделения менялись местами. Солдаты изучали ружья, слабые места в их конструкции, и методы скорой починки. Из автомата Калашникова я только стрелял и штык к нему видел только по отдельности друг от друга, так как моя армейская служба была синекурой, ведь я был медиком и меня доставали из санчасти, только при ЧП или полевых выходах. Приемы штыкового боя с винтовкой системы Мосина я видел фрагментами только в кино, и то, что я помнил, давно передал своим потешным бойцам. Для нынешних воинов не составило труда сочинить приемы боя, ведь ружье с примкнутым штыком, когда не стреляет, являет собой короткое копьё, а ложе сложной формы всего лишь дело привычки. Главное в обучении новых стрельцов я видел в огневой подготовке. Приданная полкам артиллерия — длинная рука на поле боя, даст жирный бонус. Дальность действия ружейного огня подарит преимущество на средней дистанции, а штык в рукопашной. Из-за короткого лета не удалось устроить стрельбище, а палить из пищалей свинцом — дорого выходит. Была бы насыпь — пошли стрельцы после стрельб, собрали пули и снова на переплавку. Хотя для отработки взаимодействия можно стрелять и деревянными колобашками, а вот в упражнении на меткость без штатной пули не обойтись. Да, пусть так и упражняются, а по весне, как устроят насыпь и стрельбе на точность обучение пройдут.
Для новой воинской части моя мануфактура по весне выпустит небеленую бумагу. Будем внедрять бумажный патрон в армейский обиход.
Глава 21
Наступила пора Рождественского поста, христиане Московского царства постились и готовились к празднику. Трудно сказать, что именно: упадок сил из-за голодания, бессонные ночи за молитвой или морозы, но Федор Иоаннович прямо на предрождественской церковной службе упал на пол храма в холодном поту. Государь тяжело заболел, очевидно, воспаление легких. Я естественно вызвался лечить.
— Борис Федорович пойду яз ко брату, надобно помочь недужному.
— Никуды ты не пойдешь. — Как-то серо и тихо ответил Годунов.
— Как так? — Удивился я. — Помрет ведь Федор, не дай Бог, або яз мож спасу его, от лихоманки.
— То и оно, что мож. Нельзя тебе к государю. Ноне его иноземные лечцы целят, на то грамоты у них да письма похвальные от государей заморских, с их и спрос случится, в случае чего. Ты прости Дмитрий, ано ты как о прошлый раз с Феодосией, всих дохтуров разгонишь, да сам за лечбу примешься.
— Ну и что? Доктора те бездельные!
— То-то и оно. Коль исцелишь государя, честь тебе и хвала, аще помрет царь на твоих-то руцах, об чём людишки по углам шептаться зачнут? Молвят, умертвил ты брата, корысти ради, алча шапку Мономахову, и все твои тщеты и подвиги христианские в лету канут. Не можно мне обоих вас зараз потерять. На все воля Божья, коли лекари иноземные выходят государя, пойдет всё своим чередом, а коли помрет, тебе венчаться на царство. Ежели восхочешь помочь Федору Иоанновичу ступай в церковь молиться о божией милости к недужному. Мне государь ближе, чем тебе, хучь ты и брат ему, або яз его с младых лет помню, да правим рука об руку почитай боле дюжины лет, сколь дел великих сотворили купно. Он муж сестры моей, аще с нею дале станет? Тако не мути мне душу! И коленца свои не выкидывай, ноне не шуткую яз, к царевым палатам хаживать не моги. Ступай к себе, к жене ступай. Молись о государе.
В первых числах срединного месяца зимы ко мне в терем пришла царица.
— Государь, до тебя царица Ирина Федоровна просится. — Доложился Бакшеев.
— Пусти государыню.
В кабинет вошла усталая женщина в дорогом, но мятом наряде. Серое лицо и круги под глазами совсем не красили сорокалетнюю царицу. Пройдя по палате, она села в кресло у стола и помолчала некоторое время.
— Пошто к брату свому не ходишь, не привечаешь государя? Аль не желаешь ему добра?
— Прости царица, Борис Федорович запретил, опасается оговора от злых людей.
— Аще ты юнец незрелый? Аль Бориска тебя како пса привабил к соби?
— Вскую тако сказываешь, Ирина Федоровна? Яз брата свово люблю и николижды козней супротив него не творил. Предлагал лечить государя от лихоманки, коль по силам мне станет, або Борис Федорович отверг посулы мои. Рёк: пущай иноземные лечцы расстараются, им за то большие деньги дают. Ты, мол, грамоты лекарской не ведаешь, тако и не суйся.
Государыня посмотрела на меня лихорадочным взором.
— Не вини меня Дмитрий, яз сама не ведаю чего дею. Не знаю кому верить. Иноземцы словеса сказывают нелепые. Тако мнится не совладают с недугом. Федор и голоса не подает, лежит весь в поту холодном, очей не отверзает, кашляет трудно. Ты же и дочь мою спас и цельный город от болезни смертной уберег. На тебя уповаю, бо боле и не на кого. Спаси мужа мово. Как стану жить без него? Спаси Христа ради.
Я заколебался с ответом и тут в дверях показался Годунов. Видно кто-то донес боярину о визите ко мне царицы.
— Ирина, почто пришла ты к царевичу? Чего ради мужа оставила без ласки да опеки? Дмитрий не святый старец, чудесных исцелений за ним не водится. Дохтуры заморские хытрые за государем глядят.
— Ты Бориска мне не указуй, Дмитрий сказывает, або ты ему воспретил до Федора идти. Погибели желаешь мужу моему?
— Замолкни, дура! Аще вовсе с глузду съехала? Аль не розумиешь, ежели кончится государь на руках у Дмитрия, от потуг его лечебных, всяк повинит царевича в злокозненном умысле и не видать шапки Мономаховой. Ты мнишь коли ныне ты царица, тако навечно станет? Не блазнись таковыми мыслями пустыми. Бельские, аль Шуйские, коль сядут на трон, терпеть безродных выскочек подле себя не станут. Мигом в монастырь тебя определят, аль вовсе упокоят без огласки и дочь твою малую не помилуют. И яз ссылкой, не отделаюсь, глава с плеч покатится. Желаешь весь род наш окончить? В Дмитрии вся наша надёжа. И яз его сберегу, даже ценою жизни мужа твово.
— Ирина Федоровна, — окликнул я готовую то ли зарыдать, то ли кинуться на Годунова с кулаками царицу, — выслушай меня. Прав Борис Федорович, нельзя мне брата самому лечить, но яз тебе скажу чего делать, коли даст Господь, выходим Федора Иоанновича.
— Сказывай Дмитрий. Одна надежа на тебя.
— У государя нутро простужено от того дышать ему тяжко. Надобно укрыть его тепло и давать ему яств сытных, сала и мед и малину, дабы сила у государя сталась для борьбы с недугом. Обтирай тело уксусной водой, аер свежий теплый, дабы был в палатах. Коли мочно, надобно травницу призвать умелую. Иного разумного тебе никто не присоветует. Яз и сам тако недужил несколько лет назад, чуть Богу душу не отдал. Выходил меня лекарь младой, да яз его по указу государя за море казаниям внимать отправил.
— Спаси тебя Христос Дмитрий. Соделаю како ты сказываешь и молиться стану. — Поблагодарила меня Ирина. — Борис найди в борзе травницу нарочитую. — Резко сменила она тон на приказной и с этими словами удалилась.
Через несколько дней, седьмого числа поутру, государь отошел, не приходя в сознание. Патриарх сказывал, что Федор говорил с кем-то в бреду. Якобы обращался к незримому с именем Святителя. Иов сам совершил таинство соборования и причастил государя Святых Христовых Тайн. Царь Московский Федор Иоаннович вел праведную жизнь христианскую и принял Причащение перед кончиной, минует он демонские устрашения и глумления и достигнет небесного чертога безвозбранно. По царским палатам плыл запах ягоды малины из разбитой крынки с вареньем.
Стенания и плач царицы Ирины Фёдоровны были слышны даже в моем тереме. В церквях и соборах толпился скорбящий люд. Вся Москва оплакивала царя-богомольца, благочестивого, милостивого, благоверного, искренне любимого простыми людьми.
