Страна Арманьяк. Фаворит (СИ) - Башибузук Александр (книга регистрации TXT) 📗
— То-то же... — довольно буркнул я и спрятал улыбку. — Все, хватит! Начинаю жить для себя...
ЭПИЛОГ
Кавалер орденов Дракона и Золотого Руна, баннерет Бургундии, граф де Граве, пэр Англии граф Албемарл, сеньор де Молен, барон ван Гуттен и блистательный фаворит ее высочества герцогини-вдовы Мергерит навсегда покинул бургундский двор. Официальная версия гласила, что сей, несомненно, благороднейший вельможа, удаляется для излечения ран, весьма тяготивших его и препятствующих выполнению придворных обязанностей.
Надо сказать, что сия новость нешуточно взбудоражила Отель и служила темой для сплетен непозволительно долгое время. Придворными сплетниками выдвигалась масса разных версий, порой и вовсе экзотических. Одни с таинственным придыханием заявляли, что граф де Граве, по велению души и сердца, принял постриг, вторые, яростно возражая первым, утверждали, что он отправился паломником в Иерусалим к Гробу Господню, третьи, убедительно опровергая оппонентов, доказывали, что граф выполняет тайную миссию в Леванте. Ну а четвертые вообще отправляли его в загадочную Тартарию. Хотя совершенно не представляли, где она находится. Выдвигалась даже версия, что бывший фаворит ее высочества есть никто иной, как непризнанный граф Божьей милостью Жан VI Арманьяк.
Но, как водится, со временем нашлись другие фигуранты для сплетен и разговоры об этом блистательном кавалере стихли.
Впрочем, время от времени его имя все равно попадало на языки. Обычно, источниками новостей служили дипломаты, считавшие своим долгом непременно обмолвиться, что они встречали графа де Граве при дворах почти всех европейских государей. Живого и невредимого, пользующегося успехом у женщин и благосклонностью сильных мира сего, как всегда блистательного и, конечно же, не изменяющего своему старомодному гасконскому берету. Правда, оный граф почему-то представлялся как кавалер ордена Золотого Руна, барон ван Гуттен, отказываясь являть остальные свои титулы.
Они просто не могли догадаться, что бастард самым главным и самым настоящим своим титулом считал тот, который выслужил кровью и мечом, а остальные... Остальные были для него второстепенны.
Война с франками шла с переменным успехом. Краткие перемирия сменялись боевыми действиями. В последнее время более успешными для бургундцев. Благодаря прибывшим на фронт швейцарцам и валлийским лучникам, Максимилиану удалось отвоевать Артуа, Франш-Конте и часть Пикардии. Вдобавок, доходили слухи, что на августейшего государя франков Луи под номером одиннадцать был совершен ряд покушений — но, как один, все неудачные.
А потом случилось сражение при Гинегате.
И опять языки придворных сплетников заработали с утроенной силой, потому что в расположение бургундских войск, готовившихся к битве, прибыл...
Да-да, вы не ошиблись, прибыл граф де Граве. Причем не один, а в сопровождении сильного отряда из трех сотен германских аркебузиров, шестисот швейцарских спитцеров и при десяти орудиях.
Поговаривали, что граф перед сражением имел долгий разговор с герцогом Максимилианом, но так как беседа была сугубо приватной, подробности остались скрытыми.
Историки, описывая битву, отмечали, что именно отряд графа де Граве сыграл решающую роль, остановив атаку конных французских жандармов, а сам он, наряду с герцогом Бургундским, графом Нассау и графом де Ромоном, сражался в пешем порядке, с пикой в руках, как обычный солдат.
Мало того, отражая вылазку гарнизона Теруана, граф со своими наемниками удачно контратаковал, и на плечах врага взял этот город, самолично поразив его коменданта, сеньора Сент-Андре, тем самым окончательно оформив победу над франками.
А потом, проигнорировав празднования и чествования, опять исчез.
Через три года после сражения Бургундию постигло великое несчастье — на охоте упала с коня и вскоре скончалась Мария Бургундская.
Граф не присутствовал на траурной церемонии, но камеристка герцогини Бургундской случайно проболталась о том, что он, вместе с Мергерит и Максимилианом, перед погребением Марии провел ночь у ее гроба.
Права своей покойной матери унаследовал ее малолетний сын Филлип. Фламандские города пытались отказаться признать регентство его отца, и опеку над Филиппом как графом Фландрии, должен был взять совет из представителей сословий, заключивших договор с королем Франции.
Несмотря на то, что у герцога недоставало сил, чтобы противиться подобному решению, эти намерения так и остались намерениями, а предполагаемый брак Маргариты — дочери Максимилиана с французским дофином на долгое время остался в подвешенном состоянии. Возможно потому, что несколько видных членов Генеральных Штатов, особенно яро отстаивавших союз с руа Луи, внезапно скончались при загадочных обстоятельствах, а посольства франков, следующие морем и пешим порядком, даже несмотря на внушительную охрану, регулярно пропадали, так и не добравшись до Фландрии.
Некоторые исследователи склонны усматривать во всех этих событиях руку графа де Граве, однако достоверных подтверждений сему факту, кроме того, что незадолго до пропаж посольских нефов в тех местах видели шебеку с непонятным флагом, где на алом фоне изображены некие ремесленные орудия, так и не было найдено.
Шло время, и вот однажды в гавань Сибура, того что в Басконии, вошел корабль, опознанный сведущими в морском деле обывателями как шебека, правда, со странным парусным вооружением, более приличествующим баркентине. Но так как сия модель корабля была этому времени еще не известна, ввиду того, что изобрели ее только через сотню лет, обыватели ограничились определением «странные паруса» и едва не передрались, обсуждая целесообразность подобных новшеств. А вот алый флаг, реющий на фок-мачте шебеки, с изображением перекрещенных на алом фоне серпа и молота, ничьего внимания не привлек. Действительно: мало ли кто себе какую тряпку подвесит?..
Но речь совсем не о том.
После того как шебека стала на рейде, с нее спустили шлюпку, доставившую к портовому пирсу двух кавалеров.
Первый, невысокий и худой, но жилистый кабальеро лет тридцати, с лихо торчащими усами, серыми пронзительными глазами и бородкой-эспаньолкой, был одет в необычный для этих мест наряд.
На широкополой шляпе ветерок красиво шевелил крашенные в красный и белый цвет страусиные перья, прихваченные золотой пряжкой. Темно-синий кафтан до середины бедра с карманами и золотыми галунами, и камзол без воротника из оленьей замши с тиснением идеально облегали сухопарую фигуру. Алый галстук на шее, узкие черные штаны, ботфорты со спущенными отворотами и золотыми шпорами, а также кушак из золотой парчи, с заткнутым за него длинным колесцовым пистолетом, и длинный узкий меч с замысловатым эфесом завершали облик кабальеро.
Его спутник, рыжеволосый крепыш, типично шотландской наружности, украшенный рваным шрамом на лбу, был одет в примерно том же стиле, правда, немного проще, что выдавало его подчиненное положение пред своим спутником.
За кавалерами маячили несколько вооруженных чернокожих молодцев, видимо, составляющих охрану гостей.
Первый кабальеро сделал несколько шагов по пирсу и обратился молодому пареньку, внимательно разглядывающему стоящую на рейде шебеку.
Надо отметить, что оный парень, судя по своему виду, принадлежал к высшему сословию дворянства и был очень красив. До такой степени красив, что многие сочли бы подобный облик чрезмерным для мужчины. Правда, внимательный, не по возрасту жесткий взгляд парня, до определенной степени дезавуировал прелестность его внешнего вида.
— Молодой человек, — прибывший кабальеро обратился к красавчику с сильным гасконским акцентом. — Да, дамуазо, я к вам обращаюсь. — И через паузу поправился: — О, простите, молодой кабальеро, не чаял увидеть золотые шпоры на столь юном и прелестном создании.
— С кем имею честь? — сдержанно поинтересовался юный дворянин, пристально рассматривая визитеров.
