Сэнгоку Дзидай - Вязовский Алексей (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗

Жил в 70-х годах в Бангладеш банкир по имени Мухаммед Юнус. Образование он получил в США, но после окончания института вернулся в одну из беднейших стран мира. В 1974 году в Бангладеше случился голод. Сотни тысяч бедняков не могли найти работу и существовали на грани выживания. Будучи в своей деревне Мухаммед выдал из собственного кармана 27 долларов женщинам, которые изготавливали мебель из бамбука. Обычные банки отказали предпринимательницам из-за высоких рисков невозвращения ссуженых средств. С этого пошла история микрокредитования в мире. В 1976 году Юнус открыл банк «Грамин», который стал специализироваться на выдаче микрокредитов беднякам. Выяснились поразительные вещи. Во-первых, неимущие люди были значительно более аккуратны в вопросе возвращения денег, чем средний класс и богачи. Во-вторых, ссужать нужно женщин — у них риск невозврата минимален. Наконец, в Азии отлично работает принцип круговой поруки. А главное — микрокредиты, выдаваемые в основном под традиционные ремесла (ткачество и т. п.) — резко ускорили экономики сельских регионов. В 2006-м году Мухаммед Юнус за свои заслуги усилия по созданию экономического и социального развития снизу получил Нобелевскую премию мира.

Я не видел причин, почему бы мы не могли повторить успех бангладешца, выдавая сельским общинам Мусами, Симосы и Кадзусы миникредиты под внятный бизнес-план. Где-то, как в Симосе ест зачатки текстильной промышленности (особенно, в районах, где располагался сожженный братом монастырь Хоккэ). Где-то, как в Кадзусе есть отличные порты для заморской торговли. Мусаси — огромный сельскохозяйственный регион, где я бы хотел попробовать выращивать пшеницу, картофель… На все это нужны средства и желательно частные. Ибо если все финансировать из казны как я делаю сейчас, то, во-первых, казны не хватит. Во-вторых, государство никогда не сравниться по мотивации с конкретными людьми, которые готовы рисковать, пробовать новое, добиваться невозможного. Собственно на этом (мотивации) и погорел Советский союз эпохи застоя. «Они делают вид, что платят нам — мы делаем вид, что работаем». Повторять исторические ошибки я не хочу. Начнем с частно-государственного банка, после чего перейдем к рыночной экономике в той мере, в которой это вообще возможно в средневековье. Дабы посластить пилюлю и простимулировать выдачу первых займов, показываю торговцам письмо посла Чжоу Ли. Восторгам купцов нет предела — все сразу готовы снаряжать корабли в Китай. Тут же мне дают согласие на организацию банка. Быстро и легко скидываемся по сорок тысяч коку. Капитал имперского банка сразу выглядит солидным — 240 тысяч коку или 80 000 кобанов (полторы тонны золота!).

Последним, кого принимаю после торговцев, оказывается Акитори Кусуриури. Человек, который смог поднять на ноги Цунанари Ходзе и которому я обязан жизнь. Я привык отдавать долги и нагрождаю нашего аптекаря жалованием в размере тысячя кока в год, дарую ему титул Главного врача клана. Пораженный Акитори лепечет, что он просто выполнял свой долг, низко кланяется и пытается замереть в положении ниц надолго. Меня же интересует прогресс в медицине, поэтому я усаживаю Кусуриури на стул и начинаю расспрашивать. В целом ситуация развивается в нужном ключе — набрано сорок докторов, которые проходят хирургическую практику, идет сбор лекарственных трав. Португальцы из Китая привезли семена среднеазиатских дынь — они уже высажены и сразу после созревания будут использованы под производство пенициллина. Нужная плесень (как считает Акитори) найдена — теперь дело стоит за выделением из нее активного вещества. Благодарю аптекаря, желаю ему дальнейших успехов и наконец, закругляюс на сегодня с делами.

Вечер опять завершаю на женской половине. Впрочем, к фривольностям я сегодня не расположен и мы просто беседуем с женой в приятной и спокойной обстановке. Деликатно расспрашиваю ее, как она восприняла смерть отца, что дальше будет происходить с кланом Сатакэ. Междуусобицы пока нет, но это до тех пор, пока генералам Ёсиацу приходится отбиваться от соседей. Что будет дальше — не понятно. Дабы отвлечь Тотоми от мрачных мыслей и воспоминаний, предлагаю заняться ей одним важным делом. Я решил сделать небольшой воздушный шар — самый простой аэростат с наполнением горячим воздухом. Для этого мне нужна оболочка. После захвата Эдо среди трофеев было обнаружено много шелкового полотна. Дороговато, конечно, пускать элитную ткань на монгольфьер, но увы, более дешевый хлопок недостаточно плотный и, кроме того, слишком тяжелый. Да, и шелк придется пропитать клеевой краской.

Я предлагаю жене мобилизовать городских ткачих и сшить мне яйцеобразную оболочку 9-10 сяку в диаметре. Объяснил Тотоми, что воздушный шар будет подниматься вверх силой теплого воздуха, который мы получим, сжигая в жаровне солому и шерсть. К аэростату нужно сделать маленькую плетеную корзину в расчете на одного человека. Скорее всего, подростка. Использоваться он будет в разведывательных целях.

Жена сразу загорелась идеей, начала расспрашивать меня, требовать подробностей. Вот и хорошо — будет меньше грустить и горевать. Засыпая подумал, что мой День Знаний прошел на пятерку. Впрочем отметку мне будет ставить здесь сама жизнь и вписывать ее в дневник кровью.

Глава 27

«Раз японцы обожают ритуалы, то почему бы сделать приятное моим самураям?» — подумал я, сидя в бамбуковой клетке и по возвращению в Эдо отдал приказ устроить парад. Несколько раз отрепетировали, сделали пару прогонов — и вот, я на центральной площади города, принимаю смотр войскам. Сижу на своей смирной лошадке, позади в шахматном порядке выстроились полки, за ними толпятся горожане, а перед нами поротно проходит гвардия, салютуя приложенной к виску ладонью. Последнее особенно понравилось рядовым солдатам. Раньше вояки на все приказы говорили «Хай» и кланялись военачальнику. А теперь лихо вскидывают руку к голове, которая кстати, вовсе не голая, а либо в шлеме, либо в специальной налобной повязке. На повязке четыре иероглифа?????которые складываются в девиз: «Только Император».

Идти нога в ногу у самураев, конечно, еще пока не получается, но я этого и не требую. Зато у нас есть классное звуковое сопровождение. Огромные боевые барабаны Тайко. Барабанщики задают такой энергичный ритм, что я с трудом спокойно могу усидеть в седле. Хочется дать шпоры коню, выхватить меч и… эх, мечты, мечты. Дайме редко когда самостоятельно участвуют в схватках. Мое махалово на гарже редута в Хиросиме — редкое исключение. Я тут поставлен высшими силами (или законами природы) вовсе не для геройства, а для… чего? Мне вот забыли сообщить, для чего именно, но я не отчаиваюсь. Пытаюсь методом тыка узнать свою сверхзадачу.

А пока я провожаю войска на войну с кланом Ходзе. Генерал Симадзумо Хиро вместе с гвардией, португальскими пушками и вспомогательным войсками должен окопаться на холмах близ небольшого форта Киёсу — последнего укрепления на пути в Эдо. Через пару дней я с оставшимися полками, обучение и обмундирование которых еще не законченно, выступаю навстречу Дракону Идзу.

Оставшиеся после парада двое суток пролетают очень быстро, но интересно. Перед ключевой битвой с Ходзе я решаю устроить себе отпуск. В конце концов я заслужил право отдохнуть. В четверг, в честь прибытия Императора в Эдо отдаю распоряжение устроить соревнования по сумо. Я знаю, что Го-нара ежегодно проводил при дворе состязания борцов и неравнодушен к этому виду единоборств. О любви микадо к сумо говорил хотя бы тот факт, что в его свите, прибывшем ко мне на корабле Хакэтаяма, оказался популярный столичный сумотори.

Во дворе замка ставят квадратный помост полметра высотой. Сверху рабочие кладут глину, утрамбовывают ее, после чего посыпают тонким слоем песка. Замечаю к своему удовольствию, что некоторые подмастерья для переноски материалов используют тачки.