Выпускник (СИ) - Купцов Мэт (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT, .FB2) 📗
А Дед–то был прав, сразу сказал, что Звонаря не просто так убрали.
— Так что дело мы громкое раскрутим, а ты подумай, работать на нас или нет. На тебя многие зуб точат, засветился ты парень. Не знаю, кто тебя сдал, но обязательно узнаю. Так что не уйти тебе от сотрудничества. Всё равно придется или под ментов идти, или под бандитов, или под спекулянтов.
КГБ забыл упомянуть, — думаю про себя, криво усмехаюсь.
Майор Волков, зараза, ты меня втянул во всё это дерьмецо. Да Ника твоя. А теперь оба в кусты, а мне расхлебывать.
— Пропуск подпиши, — говорю жестко.
Спустя пять минут стою на улице, вдыхаю свежий воздух. Только он не приносит облегчения, потому что я встрял по самое не балуй.
Выбор у меня действительно не велик — работать на людей в погонах или самому занять их место.
* * *
Декабрь проносится, как по рельсам электричка — мимо станций, мимо людей, мимо жизни.
Вроде только что сидел в тепле, глядя на первые снежинки, а уже последний вагон года на подходе, и он громко скрипит, не намереваясь притормаживать ради меня.
А мне и не нужно.
Гонка со временем? Да, почему бы и нет.
Только я не собираюсь её проигрывать, как сделал это в прошлой жизни.
В этой у меня всё по-другому.
Зачёты сдал на ура, это не больше чем репетиция перед сессией. Я на деле подхожу к зачетам так — главное — не потерять форму перед экзаменами в январе. А форма у меня на уровне.
По — прежнему работаю в «Правде» внештатным корреспондентом. Хотя в последнее время что–то всё не так весело, как хотелось бы. Ника Королёва, та, что с пером, острием и укором, держит меня на дистанции. Задания даёт редакционные, строго по делу обращается, никаких личных заданий. Ни тебе на передовую, ни в глубокий тыл. Всё ровно и уныло, как лекция по марксизму.
С Валей, конечно, проще.
Валентина — это как отпуск от всей этой суеты.
Время с ней проводим весело, по–советски — то у неё в квартире, то в кафе с вывеской, которая мигает так, что можно Нового года не ждать. Иногда ходим в кино, смотрим фильмы, на которые я уже раз пять видел за свою двойную жизнь, но ради неё — соглашаюсь еще одним глазком взглянуть. Я же друг.
Валя не задаёт лишних вопросов, как Маша Сергеева или Лидия Веселова, и мне это нравится. Я сохраняю дистанцию, она её уважает.
Новый год встречаем у неё. Квартира маленькая, но уютная. Всё как по учебнику — шампанское, салаты, мандарины.
У Вали друзья, подруги, её родственники заявляются. Я беру с собой своих друзей — Мишу и Серегу, пускай повеселятся парни. Колян укатил домой, праздновать с домашними. Мы ему фотографии покажем, как у нас было здорово. Пускай завидует.
— Приезжаю к Валентине в обед, в доме полно народа, но нам удается уединиться. Чмокаю девушку в щеку.
— Ты холодный, — смеется она, и тянется ко мне, целует меня в щеку. От поцелуя в губы я уворачиваюсь.
— На улице не месяц май, — буркаю в ответ.
Достаю из кармана часы, протягиваю со словами тебе
— Мне?
— Хотел взять духи, но в последний момент передумал. Часы — это хороший подарок.
Валя хлопает глазами, с восхищением глядит на «Зарю».
— Наверное, дорого?
— Нормально. Я копил.
Замолкает. Вот так правильно, женщина, не нужно лезть ко мне ни в душу, ни в карман.
Откуда я взял деньги? Как заработал? Никого не касается.
В целом, это секретная информация. Валя на такой уровень допуска ещё не вышла.
— Помогу, — касаюсь теплого запястья, застегиваю золотой ремешок-браслет.
— Это… это… Валентина готова закричать очень громко, но ее останавливают гости за тонкой стенкой.
— Смотрится изящно, к тому же у них крутой механизм, в состав часовых узлов которого входят семнадцать рубинов.
Вижу по сияющим глазам, что мой подарок пришелся кстати. Девушка покорена.
— К тому же они очень прочные и высокоточные.
— А это тебе, — Валя протягивает мне фотоаппарат «Зенит–Е».
— Он стоит семьдесят рублей. Откуда деньги? — спрашиваю у нее строго.
— Накопила, откладывала.
— Не ври. Смотри мне в глаза. Это дорого для тебя, не нужно таких жертв. Сдай обратно, чек сохранила?
— Я хочу! — девушка впервые показывает свой бойцовский характер. Вцепляется серым дерзким взглядом в мое лицо, но под моим тяжелым взглядом опускает свои глаза, теперь ее взгляд стреляет очередью в мою грудную клетку. — Родители дали денег на новые сапоги, — признается, когда сжимаю ее запястье с часами.
Ну, молодец. Всё по–советски, всё по–правде. Всё по обоюдному желанию. Захотела девчонка вместо сапог сделать мне приятно. Пускай. А я такой злой допрос ей в праздник устроил.
— Фотоаппарат — и правда отличный, — беру в одну руку, а вторую кладу Валентине на спину, аккуратно придвигаю к себе ее.
— С наступающим, — впервые целую в губы.
Отстраняюсь также быстро, как приблизился.
— Идем к гостям, — она тянет меня за руку. Сама не хочет здесь больше оставаться. Кладу фотоаппарат на тумбочку, иду вслед за хозяйкой квартиры к гостям.
В десять вечера усаживаемся за стол в гостиной комнате. Нас человек пятнадцать, не меньше.
Девчонки красивые, парни веселые.
Даже не верится. Наступает 1977 год.
Впервые в мозгу всплывает Маринка. У нее там 2025–ый? Как она поживает? Надеюсь, скучает.
— Эй, Сомов, чего уснул? — кто–то из ребят просит передать мандарин.
На белой скатерти в центре стола стоит огромная ваза, в ней десятки мандаринов. Комната наполнена ароматами чудесного фрукта и ели, и праздничная атмосфера ощущается в полной мере.
Мы половину дня наряжали елку с мелкими колючими иглами, стоящую в дальнем углу зала, но под конец разбили звезду.
— К счастью, — сказала Валентина.
— Тебе оливье сколько? Ложку–две? — спросила меня девушка справа, и я впервые за весь вечер обратил на нее внимание — симпатичная, блондинка. — Клавдия, подруга Вали, — представилась она.
— Приятно познакомиться, — я потряс ее руку, и бросил тяжелый взгляд на салат, желания съесть его он не вызвал.
Понимаю, девчонки два часа кромсали в тазик кубики картошки, вареной колбасы, яйца, перемешивали это всё с солеными огурцами, майонезом и сдабривали зеленым горошком, а я вот такой привереда. Надо бы сделать над собой усилие, чтобы им было приятно, но не могу.
— Знаешь, я выберу «Селёдку под шубой» — слоёное чудо из селёдки, свеклы, картофеля и моркови, покрытое ровным слоем яркой свекольной массы, украшенное веточками укропа смотрело на меня, и напоминало о встрече 2024 года.
Я обвел взглядом богатый стол 1977 года, он ломился от рыбных закусок, красной икры, которую мне удалось достать по случаю, и вернул свой мозг в действительность, из которой мне уже никуда и никогда не сбежать.
Впрочем, я и не хочу.
Конечно, не отказался бы мельком увидеть внучку, сыновей, но остается надеяться, что у них всё хорошо.
Мой взгляд снова привлекает праздничный стол. Кто–то принес балык, кто–то сельдь. Сейчас вся эта красота аккуратно разложена на блюде с ломтиками лимона. Всё это дополняется кусками черного и белого хлеба, аккуратно сложенными в хлебницу.
Гордо стоит блюдо с холодцом — застывший бульон с кусочками мяса, моркови и лаврового листа, слегка мутный, но невероятно ароматный, с острым горчичным соусом или хреном чуть бултыхается, когда в него врезается нож.
Мой взгляд притягиваетзапечённая курица — румяная, блестящая, с хрустящей корочкой, картошкой и овощами, занявшая самое центровое место на столе.
Каждая деталь здесь кричит о том, что праздник ждали все присутствующие с нетерпением, старались доставить друг другу удовольствие.
Пусть даже некоторые продукты были по талонам или их «достали через знакомых».
Не в этом суть.
В каждом блюде чувствовалась забота, потому что Новый год — это не просто праздник, а символ надежды на лучшее, под бой курантов в телевизоре, и снежок за окном
