Ближний Круг (СИ) - Криптонов Василий (читать бесплатно книги без сокращений TXT, FB2) 📗
Я остановил машину возле двухэтажного каменного здания с вывеской: «ТЕАТР». Слово было выложено белой мозаикой. Рядом стояла круглая тумба для афиш. Конкретно сейчас на ней красовалась лишь одна афиша с крупной надписью: «Король Лир».
Народ тянулся. Тот же самый народ, что я видел утром на заводе Лавра. Усталые грустные люди, которым хотелось хоть как-то развеяться и, для разнообразия, не в пивной. Мужчины и женщины, одетые сообразно своим представлениям о посещении театра.
Мы пристроились в хвост очереди. Внутри здания, после тамбура, обнаружилось застеклённое окошко кассы. Чуть дальше стоял контролер и проверял билеты. Касса была закрыта. Видимо, билеты предполагалось брать заранее.
Я до последнего думал, что здесь что-то нечисто. Ну к чему Наде звать меня на спектакль, да ещё в такое, прямо скажем, непрезентабельное место? Может, тут что-то другое? Покажу визитку, меня проводят куда-то, где происходит что-то… Не знаю. Важное. Скорее всего так и будет. Вот только зачем я в таком случае взял с собой Клавдию? Ладно, будем действовать по обстоятельствам.
Когда я показал контролёру Надину карточку, его бесстрастная физиономия и впрямь будто осветилась.
— Господин Барятинский, — полушёпотом сказал пожилой мужчина и поклонился. — Прошу-с, за мной.
Как только мы с Клавдией прошли, он повесил верёвочку, закрывающую вход, не слушая тихого ропота толпы.
Мы пошли следом за контролёром, поднялись по лестнице.
— Вам сюда, — сказал контролёр и распахнул перед нами высокие двери.
Что ж, я оказался прав на пятьдесят процентов и на столько же ошибался. Меня действительно провели в какое-то особое место, но оно оказалось всего лишь ложей в зрительном зале.
Мы сидели тут вдвоём с Клавдией, наблюдая, как заполняется партер.
— Кажется, премьера пройдёт при аншлаге, — заметила Клавдия.
— Премьера? — переспросил я. На афише был указан год выхода пьесы — 1606-й. — Мне кажется, пьеса не новая.
— Шутишь? — улыбнулась Клавдия. — Не новая, конечно. Но эта постановка идёт впервые, — и она поднесла к глазам изящный белый с позолотой бинокль — один из двух, что вручил нам контролёр вместе с программками, отпечатанными на дешёвой бумаге. — Кроме того — это первая постановка совершенно нового театра.
Я ждал, барабаня пальцами по подлокотнику кресла. По-прежнему ровным счётом ничего не понимал и ждал подвоха.
И вот погас свет. Занавес поднялся.
На освещённую сцену вышли какие-то люди, разодетые в пух и прах даже по меркам этого мира. Мужчины, девушки… Мужчины заговорили, но я моментально утратил нить разговора — реплики показались слишком вычурными.
Стало скучно. Что вообще может быть интересного в том, чтобы смотреть на то, как взрослые люди притворяются другими людьми? Зачем? Ради чего?
Я уж было начал прикидывать, не подремать ли в темноте, пока Клавдия наслаждается высоким искусством, как вдруг меня словно дёрнуло. Со сцены заговорила одна из девушек:
— Отец, сестра и я одной породы,
И нам одна цена. Ее ответ
Содержит все, что я б сама сказала,
С той небольшою разницей, что я
Не знаю радостей других, помимо
Моей большой любви к вам, государь.
И голос, и интонации показались мне невероятно знакомыми. Нет, не просто показались. Они, чёрт побери, были мне знакомы! С таким же точно жаром говорила, напирая на меня грудью…
— Полли?.. — прошептал я.
— Тс! — шикнула на меня Клавдия.
Я навёл на сцену свой бинокль. Девушка, произносившая монолог, лицом нисколько не напоминала Аполлинарию Андреевну. Однако бюст выглядел как старый знакомый. Такие выдающиеся формы ни с какими другими не спутаешь.
— О, как бедна я! Нет, я не бедна —
Любовью я богаче, чем словами.
Я вздрогнул вновь. Резко повернулся и в окулярах бинокля увидел другую девушку, которая произносила свои реплики не обращаясь к другим, а будто призывая в свидетели высшие силы. Она простирала руки к нашей ложе.
В её лице тоже не было ровным счётом ничего знакомого. Но вот голос… Этот голос я тоже не мог спутать ни с каким другим. И принадлежал он той, которая легко могла на пару часов изменить лицо как себе, так и подруге…
— Ах ты, мелкая бестия! — сказал я, откинувшись на спинку кресла.
И улыбнулся, несмотря на укоризненное шиканье Клавдии. Тайна, которую скрывала Надя, объяснилась очень просто и, слава богу, не имела никакого отношения к тёмной стороне жизни. Мне не придётся никого ни бить, ни убивать. В кои-то веки могу спокойно провести вечер, сидя в удобном кресле и глядя на сцену. Слава богу…
И что-то вдруг изменилось. Я достал из-под рубашки жемчужину, вгляделся в неё в тусклом свете, доносящемся от сцены. Что-то там происходило внутри, какое-то движение. Я с изумлением понял, что черноты стало меньше.
Надю — «Корделию», одну из трёх дочерей того самого Короля Лира, — я отыскал за кулисами во время антракта. Она и сама искала меня, а когда нашла — запрыгала на месте от восторга.
— Ну как? Ну как?!
— Великолепно! — сказал я и поцеловал её в щёку. Вернее, в толстый слой грима на щеке. Тут же вытер губы ладонью.
— Я так рада, так рада! — Надя закружилась на месте, не в силах сдержать эмоции. — Это был лучший день в моей жизни!
— Ты ведь понимаешь, что будет, когда об этом кто-нибудь прознает? — вздохнул я.
— Я принимаю все необходимые меры предосторожности, не волнуйся.
— Угу… — Я помахал у неё перед носом визитной карточкой. — Почти все.
— Но ты ведь никому не расскажешь? — нахмурилась Надя.
Было что-то дикое в том, чтобы разговаривать с сестрой, глядя в чужое лицо.
— А я тебя когда-нибудь подводил?
Она задумалась:
— Примерно… сто миллионов раз?
— То был другой, старый Костя, — отмахнулся я. — Наслаждайся театральной жизнью. Я нем, как могила, не беспокойся. А если тебе что-то понадобится — ты знаешь, к кому обратиться. Только вот захаживать буду нечасто. А то это будет выглядеть подозрительно.
Надя дисциплинированно кивала. Из десяти моих слов девять явно пролетали мимо ушей. Девушка была в эйфории.
— Ладно, — улыбнулся я. — Полли — привет.
На обратном пути Клавдия спросила:
— Что собираешься делать теперь?
Я пожал плечами:
— Готовиться к экзаменам в Императорскую Академию. Ну и так… Есть ещё пара дел…
— Я имела в виду, сейчас. — Клавдия покраснела. — Сегодня вечером.
— Планов не было, — признался я.
Клавдия положила ладонь мне на руку. Я улыбнулся и повернул к лечебнице.
— Извини, Костя, но то, что ты предлагаешь — совершеннейшее безумие.
— На том стоим, — развёл руками я.
— Костя! Мне не до шуток! — Дед побагровел. — Белый маг выбрал в качестве основного экзамена военное дело! Это… Да это просто немыслимо!
— Догадываюсь.
Для поступления в Императорскую Академию я должен был сдать три обязательных предмета — математику, словесность, управление магией — и один предмет по выбору. Он же — основной. При подсчёте баллов этот предмет являлся решающим. Абитуриент, хорошо сдавший основной предмет, имел все шансы на поступление, даже при минимальных баллах по обязательным.
Я, подумав, рассудил, что это разумный подход. Если у человека хватило усидчивости и способностей на то, чтобы блестяще овладеть каким-то одним предметом, прочие он подтянет до необходимого уровня без особых проблем. Это всего лишь — вопрос времени.
Изучив предлагаемый список предметов по выбору, я остановился на военном деле. Дед, услышав об этом, пришёл в ужас.
— Даже если мы оставляем в стороне моральную сторону вопроса, — простонал он. — Ты понимаешь, кто будет присутствовать в экзаменационной комиссии?!
— Чёрные маги?
— Именно! И только они! Война — территория чёрных. Это их житница испокон веков. За всю историю Академии ни один белый маг не пытался сдать военное дело!
