Звоночек 4 (СИ) - Маришин Михаил Егорович (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Эпизод 5
Всю глубину мстительности Лаврентия Павловича я прочувствовал уже на следующий день, когда, как свободный гражданский человек, пошел устраиваться на работу на ЗИЛ. Хотелось поближе к дому, да и знакомых-приятелей у меня там пруд-пруди. Не вышло. Рожков, директор, мялся, жался, а потом выдал:
— Семен Петрович, не губи! Если ж я тебя возьму — всему заводу жизни не будет, сожрут без соли!
На МССЗ Белобородов, которого я столько выручал, честно признался, что был у него Мещерский и мягко, но настоятельно советовал меня на работу не брать. И такая история везде! Куда б я не сунулся, места для меня не было. На ГАЗ-2, который АЗЛК, на велозаводе, на «Динамо», что были относительно недалеко, а также на северных заводах Москвы, авиационном и авиамоторном, в мастерских Аэрофлота, везде мне отказывали. Отбил телеграммы друзьям-знакомым в другие города, от Мелитополя до Нижнего, но нигде бывшему майору государственной безопасности места не было. Дорогой дядюшка Исидор, как это всегда бывало в трудных жизненных ситуациях, просто исчез с горизонта. И даже Кожанов, с которым теперь то уж точно мне никакой Японии не светит, хоть он и уговорил Полину, как обещал, спрятался от меня так, что днем с огнем не сыщешь.
Как говорится — друзья познаются в беде. Беда же мне, в перспективе, рисовалась лихая. Три месяца тунеядства — и, по новому закону, все мои сбережения, все вложенные, кстати, именно в кирзовые сапоги, средства, будут конфискованы в пользу государства. И, кстати, отчислений от серийных изделий, меня, как неработающего, тоже лишат. Выбор небогат. Хочешь — иди грузчиком в порт всем на смех. Не хочешь — все равно пойдешь грузчиком в порт через три месяца после конфискации и принудительного трудоустройства. И никаких проблем с общественным мнением. Чай не народный любимчик, а «миллионер-тунеядец». Да, если ты системе не нужен и, вдобавок, выступил против нее — она тебя растопчет. Прочим в назидание. Плевать, я и баржи разгружать пойду, или рядовым водителем в автоколонну, всех тропинок не закроют. Раз не нужен им инженер Любимов, то так тому и быть. Вот только свожу в июне детей на море, сам отдохну, Полина от своей химии отвлечется. Свою задачу я выполнил — дал Союзу такое «ускорение», что его теперь не остановить ничем. Можно спокойно жить до пенсии как-нибудь. А учитывая то, что у меня в загашнике имеется — очень даже неплохо.
Так я рассуждал до воскресенья 21 мая, когда в одночасье мой мир, такой понятный и предсказуемый, в одночасье рухнул в хаос после всего одного радиообращения Председателя СНК СССР товарища Сталина к советскому народу.
— Товарищи! Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня, после ложного обвинения СССР в нападении на свою территорию, панская Польша объявила войну Союзу Советских Социалистических Республик! Вражеские войска атаковали наши границы…
Я как раз с семьей был в центре Москвы, поехали за покупками к летнему отдыху. Нагруженный бумажными пакетами, подходил к машине, которая стояла недалеко от уличного репродуктора. Пока говорил Левитан, объявляя важное заявление Предсовнаркома, я возился, открывая дверь и забрасывая внутрь покупки, но услышав, что сказал Сталин, застыл, как вкопанный. В голове билась только одна мысль: ЗАЧЕМ? Она так захватила меня, что конец обращения я пропустил мимо своего сознания. Зачем поляки напали? Они ж нам на один зуб и должны это прекрасно понимать после японского урока! И вот тут у меня перед глазами встала надменная физиономия Клейнчи и его слова в ответ на отказ: «Вам же будет хуже». Картинка сложилась и совсем меня не обрадовала, а, признаюсь, серьезно напугала. В «эталонном» мире, проиграв с советско-германским договором о ненападении и разгромом Польши первый раунд, Антанта пыталась отыграться во втором, спровоцировав Советско-финнскую войну, посылая детям страны Суоми всяческие знаки поддержки и уверения в немедленной помощи. В расчете на то, что Германия тоже «впряжется» за финнов. Но тогда все было скорее на уровне чересчур оптимистичных надежд. Все-таки зима, замерзшая Балтика, невеликая ценность Финляндии для Гитлера, играли против хитроумных британцев. Но сейчас, когда СССР своими действиями «прижал» политику англичан раньше, то и «финский вариант» они применили к Польше, которую мы, по всем статьям, не могли не разгромить. А немцы, в свою очередь, совершенно не могли спокойно смотреть, как РККА выходит на границы Германии! Получалось, что Европа втягивалась в войну по «английскому сценарию» и нам дело придется иметь со всеобщим, а не только германским нашествием! Как сказала Багира, теперь мы можем только драться!
Народ, собравшийся большой молчаливой толпой перед репродуктором, как только Сталин закончил свою речь, вдруг сразу куда-то заторопился, стал расходиться быстрым шагом, а некоторые, те, кто помоложе, даже побежали. Понятно, все вдруг вспомнили о друзьях и родственниках, которые еще не знают, вспомнили о неотложных делах, которые непременно надо успеть доделать «пока не началось», вспомнили о том, что военнообязанные и, раз объявлена всеобщая мобилизация, надо спешить в военкомат. Да мало ли о чем еще человек может подумать, услышав такие новости! Площадка в считанные минуты опустела.
— Ну что, дождался? Десять лет, сколько тебя знаю, все каркал! — проворчала Поля, когда я плюхнулся на переднее сиденье.
— Каркал, каркал, — пробурчал я ей в тон, соглашаясь. — Но такой вот войны я никак не ждал! Она мне самому как летом снег на голову! Кто мог подумать, что поляки на такой самоубийственный шаг пойдут?! Хотя, с другой стороны, чего это английским лордам польских холопов жалеть, когда империя в опасности? Наобещать лопухам помощи с три короба, Речь Посполитую по самый Урал, может, подкупить кого, делов то…
— Мы как вдарим по полякам, только сопли полетят! — обозначил свою политическую позицию Петя-младший.
— Вдарим-то вдарим, но вот что потом? Там таких поляков, румын и прочих венгров до самой Германии, а за Германией Антанта. Кулаки вдарять устанут, — сказал я задумчиво больше самому себе, чем в ответ сыну. — Да и голову надо крепкую, потому, что не для того они это все затеяли, чтоб только им вдаряли. Сами тоже вдарять будут. Тут уж только подбери сопли да держись!
Эпизод 6
Кому война, кому мать родна. Во всяком случае, лично для меня был в объявлении всеобщей мобилизации положительный момент. Уж теперь-то безработным я точно не останусь. Поспешив домой, я быстро переоделся в форму и отстучал на пишущей машинке кое-какую бумагу, после чего заскочил обратно в «Тур» и рванул на Лубянку, в свой бывший наркомат. Как-никак я именно в этом ведомстве состою в запасе. В коридорах главного здания наркомата наблюдалось необычное оживление, вместо прежней основательности и размеренности, даже между кабинетами сотрудники передвигались быстрым шагом, будто это могло как-то повлиять на работу. Что поделать, видимо давал себя знать полученный с сегодняшними новостями заряд адреналина.
— Товарищ майор, — сказал мне со скучающим видом все тот же начальник Управления кадров НКВД Круглов, который и осчастливил меня давеча известием о подписании рапорта, — вы уволены в запас в связи с реорганизацией и сокращением штата. В тоже время вы не прошли аттестацию на звание майора государственной безопасности и не можете быть направлены на оперативную работу…
— То есть, в моих услугах наркомат не нуждается и из запаса вы меня призывать не собираетесь? — перебил я Круглова, стремясь побыстрее закончить эту неприятную для меня беседу.
— Точно так, — кивнул он в ответ.
— Тогда подпишите и поставьте, пожалуйста, дату и печать, — достал я из портфеля заготовленную бумагу и положил ее на стол.
— Что это? — удивился кадровик и стал читать.
— Все тоже самое, что вы сейчас мне сказали, только в письменном виде, — усмехнулся я в ответ, почувствовав удовлетворение от того, что угадал расклад.
— И куда вы с этой бумагой пойдете? — насупился Круглов.
