И опять Пожарский - Шопперт Андрей Готлибович (книги онлайн полные версии бесплатно TXT, FB2) 📗
– А золото? Оно же в сотни раз дороже еврейского камня, – не понял этой политики Фрол.
– Золото подождёт, лежало тысячи лет и ещё один год полежит. Я хочу делать фарфор. Слышали про такой? Китайцы вазы всякие делают.
– Как не слышать, он подороже золота будет, – понимающе кивнул Семён.
– Вот. Найдёте мне еврейский камень, и в Вершилове построим завод по производству фарфора, будут люди ещё богаче жить, а если найдёте минерал, из которого свинец делают, то сможем лучшее в мире стекло делать, зеркала в рост человека. Сколько такое стоит? – ткнул пальцем в Семёна княжич.
– Думаю, у королей и царей только и найдётся денег на такое чудо. А неужто смогём таку вещь сробить? – выпучил глаза Фрол.
– Если найдёте эти два минерала, то легко. Вот и подумайте, зачем нам золото? Заберут всё в казну, а Вершилову от того никакой пользы. На следующий год приедем и найдём то золото. Обещаю. Если же вы его, или медь, или железо случайно найдёте, то никому, кроме меня, не говорите. Договорились? – Пётр внимательно осмотрел рудознатцев.
– Князь-батюшка, ты нас обогрел и домины со скотиной дал, детишек учишь… Что ж мы, твари неблагодарные? Поняли мы тебя, подьячий ничего не узнает, да и остальные людишки тоже, – за обоих ответил старший Иванов.
– Вот и договорились!
Событие семидесятое
Симон Майр получил письмо. Письмо было от его давнего друга Антуана ван Бодля, настолько давнего, что Симон его уже и забыл. В письме сообщалось, что ему пересылают копию письма из Московии от маркиза Пожарского и просят проверить правдивость там изложенного.
Письмо этого маркиза потрясло астронома и медика до глубины души. Он не спал и не ел, пока не переделал свой телескоп в микроскоп. Утром он дождался солнца, набрал в луже на улице воды и посмотрел на неё. И ничего не увидел. Но Майр не сдался, он сделал специальное приспособление, позволяющее отодвигать и приближать каплю к окуляру, и на следующий день повторил опыт. А потом пошёл в лавку папаши Михеля и купил самого дорогого французского вина. Сел перед перевёрнутым телескопом и стакан за стаканом выпил весь кувшин, не чувствуя ни вкуса, ни аромата дорогого вина. Эти маленькие животные были там. Капля воды просто кишела ими.
А на следующий день история с бутылкой французского вина повторилась. Ему пришло ещё одно письмо. Оно было от Иоганна Кеплера. Придворный астролог сообщал в скупых строчках, что ему пришло письмо из Московии от маркиза Пожарского. И что Иоганн воспользуется приглашением этого маркиза и поедет к нему в «варварскую» Московию.
Симон уже читал копию письма Пожарского и поэтому, отодвинув копию, которую прислал Кеплер, задумался. Всё же Иоганн был астроном, а не медик, что его могло заинтересовать в письме неизвестного маркиза? А потом Майр обратил внимание, что копия Кеплера значительно толще копии ван Бодля. Он взял её в руки и начал читать. Прочитав, он схватился за голову и пошёл снова к папаше Михелю. Письмо было не про мелких животных, а про астрономию.
На третий день Майр протрезвел и сел писать письма. Первое он написал в Антверпен ван Бодлю о том, что всё, написанное в письме маркиза, правда, и даже про кусок дерьма под ёлкой – и то правда. Симон проделал этот опыт со своей служанкой. Второе было Кеплеру в Линц, в котором он рассказывал про первое письмо и удачный опыт по обнаружению мелких животных. Третье письмо было к их общему с Кеплером учителю Михаэлю Мёстлину в Тюбингенский университет, здесь он просто приложил копию письма Кеплера и копию письма ван Бодля, от себя добавив лишь, что проверил и нашёл в капле воды мелких тварей. Четвёртое было в Брюгге его другу, фламандскому математику Симону Стивену, первому, кто определил зависимость приливов от Луны и составил точную таблицу высоты этих приливов в любом месте Земли. Стивену должно понравиться про силу притяжения между планетами.
Два дня ушло у Майра на это дело. А на третий он сел и задумался. Этот маркиз приглашал и его в неизвестно где находящееся Вершилово, приглашал, правда, через Кеплера, а не напрямую. Ну, может, просто адреса не знал. Ехать или нет? Он уже не молод, а путешествие обещает быть долгим и тяжёлым. А ещё через день, прихватив только смену белья и несколько книг, он, один, без семьи, отправился в Мюнхен, чтобы оттуда уже добираться до Линца. Жену и детей Майр пока не стал срывать с места. Только сказал, что если хорошо устроится, то пришлёт письмо и деньги. Тогда пусть Изольда продаёт дом, пакует вещи и едет в Московию. Все подробности он укажет письмом.
Событие семьдесят первое
Вот и встали. Всё, дальше корабли не пройдут. Сплошные каменные перевалы. Один такой перевал всё же прошли день назад. Разгрузили ладьи и волоком перетащили через двадцатисаженный перекат с торчащими из воды острыми булыжниками. Но теперь точно всё. Разведчики вернулись через час и доложили, что хотя камни и кончаются через полверсты, но река там уже совсем мелкая. Ну и ладно.
Простились с Иркеном. Проводник уплыл на лодочке, взятой с собой, вниз по течению. На предложение взять хороший арбалет он ответил, что с волком или рысью и с помощью своего лука справится, а с сотней монголов справиться и арбалет не поможет. Взял Иркен пять рублей и отбыл.
Пётр представлял примерно, где они находятся. В будущем здесь будет городок Белорецк с железоделательным заводом. Там-то и устроили себе зимнюю квартиру урки, что прииски со старателями грабили. Здесь их группа Афанасьева и накрыла. Получалось, что нужно идти до истока Белой, а потом ещё по болотам вёрст сорок, а там уже и река Миасс. Хотелось бы, правда, найти проводника из местных. Да и торговлишку какую-никакую с ними наладить. Везли они с собой немало ножей и топоров, чтобы менять у местных на провизию, мясо в первую очередь.
Пока ни один абориген им не встретился. Пётр чувствовал в последние два дня, что за ними наблюдают, и птицы вели себя неспокойно, но пока вогулы предпочитали вести разведку.
Устроили лагерь в месте стоянки корабликов, да не просто так, а по всем правилам обустройства фортов. Срубили сотню деревьев, собрали сруб для проживания десятка остающихся охранять корабли, построили пристань для более удобной загрузки кораблей и поставили невысокий забор из брёвен в виде стены дома. Это только в кино показывают врытые и заострённые сверху колья. Попробуйте без железных лопат такое сооружение сварганить.
Неделя ушла на полное обустройство лагеря и подготовку к дальнейшему походу. В новом остроге, названном Белорецким, оставили всех четверых кормщиков, пятерых стрельцов и пятерых гребцов. Стрельцам выделили прилично пуль и огненного зелья. Также оставили жителям острога часть инструмента и дали команду построить пять хороших домов, пусть не таких, как в Вершилове, но всё же. Для торговли с местными, если те объявятся, оставили несколько десятков ножей.
Нагрузили в изготовленные ещё в Вершилове рюкзаки продукты и посуду, закинули за плечи мушкеты и арбалеты и тронулись, помолясь. На татар и башкир рюкзаков не хватило, и те вышли из положения, используя в виде мешка порты торгутов. За два дня достигли болот, где берёт начало река Белая. Вот здесь с местными и встретились. Это было небольшое стойбище из пяти «вигвамов», собранных из жердей и шкур. Бывший генерал помнил, что жилище вроде называется хант, отсюда и пошло название народа ханты.
В хантах никого не было. Хозяева не пожелали встречаться с пришельцами и ушли в лес. Петра это совсем не устраивало. Он велел в полуверсте разбить лагерь, а затем вместе с венгром и князем вернулся к селению, положил перед одним из хантов три ножа и топор. Посидели, подождали, но хозяева объявляться не спешили. Уже начинало темнеть, пришлось возвращаться в лагерь.
Вогулы, или манси, пришли к их лагерю на рассвете. Их было трое. Один старик и двое молодых. Один из молодых нёс на плечах половину туши косули. Коренные жители Урала были монголоидной расы, но все же гораздо светлее и менее узкоглазые. Вся троица уселась, ни капли не робея, среди сотни пришельцев у костра, и старик произнёс речь на своём языке.
