Минзаг "Марти" (СИ) - Старицын Виктор Карлович (книги TXT) 📗
Из трех длинных и тонких пушек, установленных на корабле, часто вылетали длинные языки пламени и дыма. В крайней левой колонне взорвался когг. Такая же участь постигла каракку во второй эскадре.
Корабль поравнялся с третьей колонной, состоящей из коггов. Одним выстрелом из установленной на баке корабля пушки коггу оторвало весь форштевень вместе с бушпритом. Когг сразу же зарылся носом в воду. Совсем маленькая пушка, стоящая на низкой надстройке на миделе корабля, частыми выстрелами ударила по второму коггу. И когг тут же взорвался. Третий когг получил огромные пробоины в носовой части от пушки, стоящей на юте корабля и стал оседать в воду. Четвертому мателоту оторвало нос одним выстрелом из второй носовой пушки чертова корабля.
Дону Альваресу стало страшно, как никогда в жизни. Их очередь была следующей. Две пушки носовой батареи Синко Льягаса ударили залпом с максимальным возвышением стволов. Бесполезно! Ядра не долетели до дьявольского корабля на два кабельтова.
В ответ сверкнула носовая пушка серого корабля. И раньше, чем долетел звук выстрела, дон Альварес мог в этом поручиться, бак его каракки взорвался. Сила взрыва бомбы была невообразимой. Корабль содрогнулся, как от удара о риф. Мгновенно не стало бушприта, не стало форштевня, не стало всей носовой обшивки. Даже палубу вспучило почти до фок-мачты. Взлетевшие вверх обломки бака порвали паруса и снасти. Каракка загребла носом воду и осела в океан до палубы. Мачты зашатались. Вскоре волны докатились по палубе до кормовой надстройки.
Сзади взорвалась каракка — мателот. На палубу посыпались обломки. Нескольких человек зашибло насмерть. Один баркас переломило упавшим сверху обломком мачты. Капитан-командор оценил предусмотрительность адмирала.
— Руби канаты! Все в шлюпки! — во всю глотку заорал дон Герра. И сам первым подал пример команде. Канаты надо было порубить, чтобы уходящая на дно каракка не утащила за собой и шлюпки. Матросы это тоже осознали и под руководством боцмана успели порубить снасти. Затем почти все успели заскочить в уже всплывшие с палубы шлюпки и баркасы. Отставших выловили из воды и стали отгребать от тонущего Синко Льягаса, чтобы лодки не зацепило реями и обрубленными канатами.
Шлюпки отошли от корабля и закачались на волнах. Следующие корабли обходили спасающихся стороной. Капитан-командор приказал матросам поставить уложенную вдоль шлюпки мачту и поднять парус. Поставив мачту и парус, матросы разобрали весла и погребли вслед уходящей эскадре.
Оглядевшись, Дон Альварес увидел вокруг себя сотни шлюпок и баркасов. Все они шли на восток. Моряки Испании продолжали выполнять приказ адмирала. Позади из воды еще торчали многочисленные мачты тонущих кораблей.
Когда Марти начал разворот на новый галс, все колонны лишились четырех головных кораблей. Большинство уже утонули, четыре штуки взорвались, остальные потеряли ход и неотвратимо погружались в воду.
На артпозиции зазвонил телефон.
— Товарищ адмирал! Вас вызывает ГКП! — позвал Мещерского взявший трубку Опанасенко.
— Адмирал на связи.
— Николай Осич! — услышал он в трубке голос Сокольского. — С северной артпозиции докладывают, что наблюдают в проливе большое количество лодок. Лодки отчаливают от берега Сент-Винсента.
— Понял тебя, Виктор Палыч! Сейчас гляну. Будь на связи. — Мещерский положил трубку, взял бинокль и вгляделся в берег Сент-Винсента. До него было восемь миль. Ничего не увидел. Снова взял трубку.
— Виктор Палыч, ничего не вижу. Соедини меня с северной артпозицией. В трубке послышались щелчки ручного коммутатора, затем бодрый голос доложил:
— Старшина первой статьи Сапрыкин слушает, товарищ адмирал!
— Сапрыкин, доложи подробно, что видишь! — от расположенной на северном мысу Крыма артпозиции до берега Сент-Винсента было всего 5 миль.
— Вижу большое количество лодок. Не менее сотни штук. Пока не могу сосчитать. Возможно и больше. Все идут на нас. От берега продолжают отходить лодки.
— Понял тебя, Сапрыкин, — адмирал положил трубку и в задумчивости потер подбородок. Просчитался, черт побери! Все же, надо было брать племена на Сент-Винсенте под себя. Понадеялся на авторитет республики в племенах после разгрома материковых индейцев. А теперь их подкупили испанцы. Ладно! Рвать волосы на голове будем после боя!
Мещерский просчитывал варианты. Натравить на туземцев Чапаева? Он, конечно, успеет, но перетопить все лодки у него снарядов не хватит. Да и жалко на них снаряды тратить, хоть и вторичные. Пригодятся против испанцев. Где-то еще их главные силы прячутся. Фрунзе уже почти дошел до неприятеля, да и далеко ему возвращаться, может не успеть всех утопить. Значит — только Марти. Приказал радисту вызвать Веденева.
— Сергей Семеныч! Доложи обстановку. Прием.
— Заканчиваю циркуляцию, выхожу на голову левой колонны. За первый проход выбил по четыре головных корабля в каждой из семи колонн. Большинство уже затонули, остальные тонут.
— Взрывы я видел. Отлично сработали. Пройди еще раз слева направо, потом полным ходом в северный пролив. Там от Сент-Винсента идут туземные лодки в большом количестве. Потопчи их также, как мы их в проливе Змея потоптали. Снаряды и патроны не трать. Чапаев за тобой дочистит. Он тоже туда пойдет. Как понял? Прием.
— Ясно понял, выполняю.
Затем Мещерский связался с Чапаевым, и приказал ему идти в северный пролив добивать индейцев после того, как их потопчет Марти.
Свердлов сообщил, что дошел до конца колонны, в ней 23 вымпела, все — каравеллы. Две взорвались, остальные получили подводные пробоины и тонут. Развернулся на параллельный курс и поднимает паруса.
Варяг доложил, что поравнялся с головой правой колонны и начал ее курочить вместе с Лениным. Когги тонут от одного — двух штатных снарядов. Стреляют фугасами. Вторым снарядом только в том случае, если первый снаряд дырявит борт намного выше ватерлинии. Все же волна заметно качала корабли. Хорошо хоть, что качка была килевая. Одной дыры двухметрового диаметра маленькому трехсот тонному кораблику вполне хватало. До фронта баталии от берега острова оставалось пятнадцать миль. С НП в бинокль уже все было видно.
Тьфу — тьфу, подумал адмирал, все вроде бы идет не плохо, — подумал Мещерский. И сглазил. На связь вышел Марти. Веденев доложил что закончил второй кроссинг, утопил еще по 4 корабля в каждой колонне и идет к проливу. Испанские корабли, обходя тонущие суда, потеряли строй и теперь идут беспорядочной толпой. Затем вылил на адмирала ушат холодной воды, сообщив, что со всех тонущих кораблей испанцы спускают шлюпки. Много шлюпок. По 4–8 штук с каждого корабля, ставят на шлюпках паруса и идут по ветру к Крыму, с явным намерением высадиться на остров.
Адмирал быстро подсчитал в уме. 7 колонн по 20 кораблей, с каждого по 6 шлюпок. Всего 840 шлюпок. Или примерно 15–20 тысяч десанта. Это куда хуже, чем две сотни лодок с индейцами. Мещерский взял в руки гарнитуру рации и нажал тангенту передачи:
— Циркулярно! Варягу, Ленину, Свердлову, Фрунзе. Стрелять бронебойными. Целиться по крюйт-камерам. Испанцев взрывать! — Радиостанции всех кораблей были настроены на одну волну и сообщение Веденева слышали все. Один за другим капитаны подтвердили получение приказа. Все всё осознали. "Игры" закончились. Вопрос встал о выживании республики.
Фрунзе доложил, что поравнялся с головой левой колонны и приступил к работе. Свердлова наблюдает в трех милях. Теперь идущих толпой испанцев с левого фланга обрабатывали Свердлов и Фрунзе, а с правого — Варяг и Ленин.
Чапаев донес, что вышел к индейским пирогам раньше Марти и начал их топить, расстреливая в упор со ста метров. Один осколочный снаряд — одна пирога.
С НП были прекрасно видны мощные взрывы на обоих флангах испанского флота. Корабли выполняли приказ адмирала. Били по крюйт-камерам. До неприятеля оставалось около тринадцати миль. Даже если перетопим все корабли, шлюпки дойдут до берега через два с половиной — три часа, подумал адмирал.
