Пророк (СИ) - Останин Виталий Сергеевич (список книг .txt) 📗
– С луком и перцем, пожалуйста.
– Прожарка?
– Чтобы в желток можно было макать.
– Сейчас сделаем.
В тишине, даже дыхания её не слышал, да и не прислушивался, я приготовил вторую порцию, поставил перед Челией и уселся напротив. Девушка не отрывала от меня взгляда.
– Что это было?
Ответил я не сразу, рот был занят, а болтать и жевать – дурной тон. Мы же в Европе, чёрт возьми!
– Недооценка противника, Челиа. Чрезмерная уверенность в своих силах. Вызывающее поведение.
– Я имела в виду, что это за аспект? – к яичнице, вкуснейшей яичнице, приготовленной мной лично, а это вам не мишленовское меню, она даже не притронулась.
– Как много вы знаете о пророках?
– Почти ничего.
– И решили разозлить одного на пробу? Мудрое решение!
– Моя вина.
– Без сомнения.
В рот отправилась очередная порция белка. Протектор молчала ещё какое-то время, после чего присоединилась к трапезе. Пару минут на кухне слышались только звуки позвякивающих приборов. Но разговор наш не был закончен, я это прекрасно понимал. Иначе бы она не пришла. Наконец, за кофе – милостивый победитель в моём лице сделал каппучино и ей, Домиани спросила.
– Ты видишь всё, что я помню?
Мы перешли на ты? Хороший знак.
– Практически, – кто-то говорил, что лучше быть, чем казаться. Так вот, я не согласен.
– И можешь так с любым воспоминанием?
– Если только ты его отлично помнишь.
Кивнув, протектор поднялась. Ещё не зная об этом, она уже была моей. Как много можно сделать с человеком, если знаешь, что он любит и ненавидит. Настоящая магия!
– Благодарю за завтрак, Игорь.
Я молчал с полминуты, а она всё это время ждала и не уходила.
– Для друзей – всегда пожалуйста, – произнёс я, чуть улыбнувшись. И добавил, не имея в виду приготовление пищи: – Обращайся.
Она поняла прекрасно – умная девочка. Кивнула ещё раз и вышла. Интересно, она дотерпит хотя бы до вечера? Можно посмотреть в её нити, но нет! Пусть будет интрига.
*Варикоча. Бог всего, создатель.
Глава 18. Герои легенд
Понятный вану Ло мир рассыпался калейдоскопом разрозненных образов. Каждый из них был понятен и объясним, но, собранные вместе, они пугали. И заставляли задумываться о том, что реальность вовсе не такова, какой он привык её считать. Что она куда сложнее. И куда более иррациональна.
Взять ванов Обой. Представители внешней разведки соседнего государства, официально находящегося в натянутых отношениях с империей. Они приезжают в Пекин – зачем? Просить его о помощи и помочь ему – и это объяснимо. Как и их осведомлённость о происходящем. Даже неожиданный, а главное, бескорыстный дар паука, шефа маньчжурской разведки. Это тоже можно было принять как проявление неизвестных ему мотивов. В конце концов, он слишком недавно играет в го на поле такого размера и многое может не понимать.
Объясним был и приём у императора сразу после провала миссии с наркоторговцем. Да, он должен был вдоволь испить неодобрения господина, но вместо этого провёл вечер за утонченной беседой, поскольку вмешалась политика. Яньлинь фактически являлась младшей женой похищенного русского пророка, а с последним у Чжу Юаня сложились отношения, назвать которые можно было бы дружескими. Если, чем только предки не шутят, на вершине мира дружба и приязнь могли существовать.
Но каждый следующий день запутывал происходящее все больше. Благовещенское княжество официально отказалось от поисков своего провидца, объявив награду за его голову – мёртвую голову! Стремительно остыли отношения с русскими и маньчжурами, из столицы выдворили Обойев. На сей счёт император соизволил дать пояснения – Антошин оказался предателем и сменил сторону. Капля логики в море безумия – что-то такое Яо и предполагал. Даже удивительно, что на это потребовалось столько времени.
На некоторое время ван Ло вернулся к выполнению своих прямых обязанностей. За два, а то и три дня мир вернул реку событий в понятное русло. Он пытался найти гуафанга – безрезультатно, тот жалил в ответ. Агенты молчали, полиция разводила руками, верные продолжали умирать. По одному-два в день – эти случаи даже удавалось скрыть от общественности.
Это могло продолжаться достаточно долго. Мятеж “Нового пути” уже не наносил прежнего вреда стране, и, кажется, даже император перестал считать поиски гуафанга приоритетной задачей. Особенно в свете того, как его гвардеец топчется на месте.
В какой-то момент Яо даже стал считать себя одержимым. Он сам видел таких людей, зажжённых одной лишь идеей, подстраивающих все факты под гребёнку нужных выводов. И уже был готов идти к императору и просить снять его с дела, возможно – принять его отставку. Нет большего позора для господина, чем слуга, который не сделал всего надлежащего.
Затем – приказ отправляться в провинцию Гуандун. Никаких объяснений, даже личной встречи с монархом не произошло – распоряжение просто передали на бумаге. Захотелось возмутиться, даже оспорить решение господина – столько всего ещё нужно было сделать в столице! Но подняли голову поколения предков, стоявших подле трона, даже те, кто поднимали на копья выродившуюся династию. Глянули сурово, поблескивая глазами, полными потусторонней зеленью. Затянули про долг, смирение, про то, что служить государю – это ещё и усмирять свою гордыню. Может в будущем и выясниться, что император ошибался, а он, последний Ло в роду, был прав, но сейчас имелся приказ и его следовало выполнять.
На юге его встретило новое распоряжение. Простое и сложное одновременно – довериться принесшему приказ. Пугающие формулировки: “являются нашими друзьями” и “во всём доверять им”. А когда выяснилось, что визитёром стал провинциальный эмиссар Триады, стало ещё труднее сохранять достойное слуги послушание. С каких это пор Триада стала друзьями престола, и откуда взялось это внезапно возникшее доверие?
Дальнейшие события окончательно разрушили стройную картину мироздания императорского гвардейца. Через час после встречи с преступным братством его ждал самолёт. Комфортабельный частный борт, пассажирами которого был только он и его сопровождающий. Никаких объяснений относительно маршрута: в аэропорт Яо привезли на машине, а во время полёта выяснилось, что шторки иллюминаторов наглухо закрыты. Более того, словно неудовлетворённый уровнем таинственности, эмиссар всю дорогу молчал, лишь просил не требовать ответов.
Трёхчасовой перелёт – с одинаковым результатом местом назначения мог быть Пекин или Монголия. Повязка на глазах на выходе из самолета, двухчасовая поездка на авто. Когда начало трясти, Яо сделал лишь один вывод – начался просёлок. Значит, они ехали в глубинку.
Он сдерживал себя и не задавал вопросов. Не пытался сдвинуть повязку и выяснить, где он находится. Когда на выходе из машины его поприветствовал незнакомый старческий голос, он понял, что сопровождающий передал его другому человеку.
Он и правда оказался стариком – это выяснилось, когда повязку все же разрешили снять. Не глубоким, а ушедшим на пенсию три-четыре года назад. Удивительно гладкое лицо – морщины имелись, но, при взгляде на непроницаемо чёрные глаза, становилось понятно, что у их обладателя морщин должно быть гораздо больше. Длинные седые волосы, тонкие, словно пух младенца, были собраны на макушке золотым зажимом и удерживались нефритовой палочкой. Очень патриархальная прическа, даже чиновники при императорском дворе, а уж там-то знали толк в бессмысленном следовании древним традициям, уже давно так волосы не носили.
А вот одет был старик, назвавшийся Пу Ренем* – тонкая шутка – практично. Коричневые штаны с накладными карманами, тяжёлые армейские ботинки до середины голени, китель без знаков различия. Поприветствовав гвардейца, он отвёл его в сторону от машины и потребовал – именно потребовал – верить ему, как отцу. После чего отвёл через рощицу к другой машине – фургону с логотипом незнакомого интернет-провайдера. Номера машины были заляпаны грязью, чтобы Яо не мог определить район империи, в котором оказался.
