Восточный фронт (СИ) - Савин Владислав (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
А. С. А не боялись, что подвернётся вам воздушный противник, а вы без боеприпасов?
И. Г. Почему без боеприпасов? В пулемётах патроны были. В том первом для себя бою, когда я стрелял по японской колонне, то расход боеприпасов не контролировал сознанием совершенно. И это была ошибка, которую я в дальнейшем старался не повторять. Я ведь поэтому и японский штурмовик сбивал, стреляя даже не короткими, а коротюсенькими очередями — патронов по 6–8 на пулемёт. Стреляю и думаю, что не дай бог, патроны кончатся. Впрочем, японцу хватило, когда по мотору.
И вот, после я понял, что двух пулемётов мне хватит на любой одномоторный японский самолёт, хоть штурмовик, хоть бомбардировщик, и уж тем более истребитель. И даже если подвернётся двухмоторный, то у меня есть хороший шанс сбить и его, даже в одиночку, поскольку БС очень мощные пулемёты. Парой же мы его завалим с гарантией. Четырёхмоторных бомбардировщиков у японцев не было. Если же встречу несколько японских бомбардировщиков, то вряд ли это будет большая группа. И её проредить патронов хватит, а там и других по радио наведём. Ну, а если подвернётся несколько японских истребителей, то тут, как полагается 'охотнику' — одна атака и… дёру!.. На, что опять?таки много патронов не надо.
А. С. А как посчитали, сколько патронов оставили?
И. Г. Счётчиков пулемётных патронов у меня не было (которые Яковлев, кстати, мог бы и поставить!), тут я ориентировался 'на чувство'. И оно меня не подвело. Осталось у меня патронов примерно столько, сколько я и хотел оставить.
А. С. Зенитный огонь в этом вылете был?
И. Г. Не было. Странно, но даже на второй день войны, японцы вели себя так, как будто советской авиации не существует. Видимо понадеялись на то, что так далеко в их тыл советские самолёты не залетят. Мы им показали, как они сильно ошибались.
Прилетели обратно, пообедали. И пошли на второй вылет. Который от предыдущих сильно отличался.
Мы должны были оказать помощь нашим войскам, которые прорывали японскую оборону. Был участок, где японцам удалось наши части тормознуть. Вот там и пришлось нам работать уже в качестве штурмовиков.
Поскольку лететь было совсем недалеко, километров 100, не больше, то нам горючего в баки недолили, зато всем подвесили 100 кг авиабомбы. Тут мы уже бомбили всей эскадрильей, тремя звеньями последовательно, по наведению с земли. Отработали бомбами по линии японской обороны. Вот здесь уже зенитный огонь был и ещё какой!
Я бомбил в первом звене, поэтому после бомбёжки мы ушли на бреющем в японский тыл, развернулись и пулемётно — пушечным огнём отштурмовали позиции японской артиллерии, и зенитной в том числе. Потом к нам присоединились и другие звенья. После этого вылета я свою 37мм пушку зауважал ещё больше. Очень эффективная! Один осколочный снаряд в капонир зенитного орудия — всему расчёту конец!
В этом боевом вылете моя эскадрилья понесла первые боевые потери — один самолёт был сбит прямым попаданием зенитного снаряда и лётчик погиб. Большинство самолётов имели осколочные повреждения, в основном небольшие, и два лётчика были осколками ранены, к счастью легко.
А. С. Зенитки были крупнокалиберные или автоматические МЗА?
И. Г. И те, и те. Всю войну у нас было именно так — на японских тыловых коммуникациях зенитного огня нет совсем, но там где японцы успевали встать в оборону, зенитный огонь был сильнейший. Свои оборонительные позиции японцы старались прикрывать зенитками по — максимуму — а на коммуникации, да и вообще тыл, зениток им просто не хватало. Потому мы очень любили вылеты по японским тылам и крайне не любили по линии боевого соприкосновения. Надо отдать должное нашему командованию, оно нас старалось использовать именно для нарушения работы японского тыла на максимальной оперативной глубине. На линию фронта мы летали мало, и только тогда, когда не было 'свободных' бомбардировщиков или штурмовиков.
А за тот вылет наши наземные части нас очень благодарили, потому что японскую оборону после нашего удара они всё?таки прорвали.
А. С. Как дело шло в последующие дни?
И. Г. Несколько дней летали на 'свободную охоту'. Потом нам снова пришлось работать по японской обороне, это было при штурме Муданьцзяна (кажется, был пятый день войны), когда на земле были очень жестокие бои с сильнейшими японскими контратаками, поскольку этот город японцы сумели сильно укрепить и для его защиты у них была собрана крупная группировка. Там мы за день сделали три вылета, и все с 'сотками'. Вот там снова по нам был очень сильный зенитный огонь. Убитых в моей эскадрилье не было, но опять было ранено два человека осколками (снова легко) и один довольно сильно обгорел. Кроме того, в моей эскадрилье было потеряно три самолёта, подбитых зенитками над целью. Правда, все лётчики успели перетянуть через фронт и прыгнуть уже над нашими. Вообще, над Муданцзяном по нам был самый сильный зенитный огонь за всю войну.
А. С. За пять дней войны ваша эскадрилья потеряла четыре самолёта. Вам матчасть пополняли? Если да, то как и откуда?
И. Г. Да. Конечно, не в этот же день, а в последующие два — три дня. Самолёты пригоняли лётчики — перегонщики. Если нужен был 'тяжёлый', пригоняли 'тяжёлый', если 'лёгкий', то пригоняли 'лёгкий'. Похоже, перед войной где?то недалеко была организована база, на которой, то ли 'накопили', то ли быстро собирали самолёты. Вот с этой базы самолёты и пригоняли. Но это только моё предположение, точно я этого не знаю. Не интересовался.
А. С. А кем замещали выбывших лётчиков?
И. Г. Перед войной у нас в полку (как, впрочем, и в других) был некоторый избыток лётчиков. В моей эскадрилье, например, было 16 лётчиков. Это на 12 самолётов. Т. ч. резерв был.
А. С. И ещё я посчитал, что за семь — восемь дней войны, ваши двигатели должны были выработать около 50 часов моторесурса. Насколько я знаю, ВК-107Б имел ресурс эти самые 50 моточасов. Как решали эту проблему?
И. Г. Такая проблема тоже была. Решалась просто — нам привозили новые двигатели и за ночь мотористы просто старый двигатель меняли на новый. Прилетал Ли-2 или Ю-52, который привозил четыре или пять двигателей сразу (сейчас, за давностью лет, точного числа уже не помню). Тогда это была не моя проблема, этим занимался инженер полка.
А. С. Кстати, на Ю-52 экипажи были наши или немецкие?
И. Г. Наши. Мы еще тогда интересовались у лётчиков 'юнкерсов' на этот счёт (потому как слухи ходили) и нам сказали, что в лётном составе у них немцев нет, но часть механиков, прибористов и мотористов в их полку — немцы. Наверно эта легенда о немецких лётчиках пошла из?за того, что иногда они кого?то из немцев брали в полёт в качестве борттехника. Да, вот такое эпизодически у них бывало, но штатно лётный состав — только наши.
А. С. После Муданьцзяна вы продолжали летать на 'свободную охоту'?
И. Г. Да оперировали на японских коммуникациях. Через неделю войны японцы поняли, что передвигаться днём опасно и старались двигаться ночью. Вот на следующий день, после вылетов под Муданьцзяном, у меня был вылет, скорее неудачный, чем удачный — больше трёх часов мы летали, и почти бестолку. Всего успеха было, что я расстрелял какой?то шальной грузовичок, да ещё мы побомбили, а потом постреляли по нескольким небольшим группам японской пехоты, человек по пятьдесят в каждой.
Потом нас переориентировали, и мы до конца войны больше летали не над основными магистралями, а над просёлками. Там с добычей снова стало получше, но и японцы умели хорошо маскироваться, стали рассредоточиваться и приобрели дурную привычку отстреливаться от нас из винтовок и пулемётов. Толку от этого огня было немного, но всё равно неприятно. Пуля она же дура — попадёт в мотор и как, из японского тыла, прикажете выбираться? А может ведь и в тебя попасть. В общем, мы опасались.
Мы тоже тогда сменили тактику и стали делать так:
Обычно ранним утром, одним звеном разносили бомбовым ударом на какой?нибудь речке мост. Причём, старались выбрать речку, где течение посильнее и берега покруче. А через час — два звеном или шестёркой наносили удар по скопившимся перед разрушенной переправой японцам. Наши обычно наступали по основным магистралям, организуя при этом всевозможные 'котлы', а японцы стремились выбраться из этих 'котлов' всеми правдами и неправдами, пытаясь перегнать наше наступление в стороне от основных магистралей, по просёлочным дорогам. Вот отсюда и скопление — все торопятся на противоположный берег и все друг другу мешают. Мост же, даже самый простой деревянный (не говоря уже про каменный), быстро не восстановить — нужны сапёры, нужен материал для восстановления. И так, что бы сапёры и материал оказались рядом с разрушенной переправой одновременно, бывает нечасто.
