Второй шанс (СИ) - Марченко Геннадий Борисович (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
– Есть такое…
– Дайте уже человеку занять своё место! – притворно возмущается Нина Андреевна.
Но мне ещё предстоит познакомиться с остальными присутствующими. Крепкий мужчина лет сорока, представившийся Сергеем Борисовичем и чем-то похожий на Михаила Борисовича, оказывается дядей именинницы, то бишь младшим братом её папы – отсюда и сходство. Он пришёл с женой – серой и незаметной Ольгой Анатольевной, предпочитавшей почти не поднимать глаз и улыбаться максимум краешком губ. Две девицы – подруги и одновременно соседки Инги по дому. Та, что пухленькая блондинка с толстой косой – Варя, вторая, чернявенькая в очках – Марина.
Я наконец сажусь на стул с мягкой обивкой и резной спинкой. Явно недешёвый гарнитур, но и не от Генриха Гамбса, выглядит так, будто вчера купили. Гитару пока ставлю позади себя, прислонив к подоконнику. Инга не успевает присесть рядом со мной, как раздаётся звонок в дверь, и она снова бежит к двери. Ну а как же, виновница торжества обязана сама встречать гостей.
Из прихожей слышны голоса, как девушек, так и парней, и вскоре они сами появляются на пороге гостиной. Парни в носках, как и я, девчонки в туфлях, видно, тоже захватили из дома. Две девицы и двое юношей, которых Инга представляет нам своими одноклассниками. Впрочем, кое-кто с ними уже знаком, судя по «репликам из зала».
Я тоже приветствую, но сидя, кивком, по этикету, если не ошибаюсь, в подобных случаях можно и не бежать с рукопожатиями навстречу вновь прибывшим.
Одного, повыше и чернявого, с темнеющим пушком над верхней губой, зовут Артёмом, второй, ниже и коренастее – Эдуард. Девушек звать Света и Вика, вся четвёрка учится с именинницей в одном классе.
Новенькие, кажется, уже вручили подарки. В руках Инги помимо пары букетов из астр и георгинов (видно, от парней) пластинка группы «АББА», коробка рижских духов «Rīdzinieces», косметичка размером с пенал для пишущих принадлежностей и большая коробка конфет.
Теперь вроде бы все в сборе, и застолье начинается. Ухаживаю за сидящими по бокам от меня девушкам, в первую очередь, конечно, за именинницей, но и себя не забываю. Стараюсь не изображать оголодавшего волка, однако руки сами тянутся то за салатом, то к нарезке, то к бутербродам… Запиваю всё ещё хранившей прохладу холодильника «Крем-содой», наливая в бокал из стеклянной бутылки тёмного стекла. Во время поздравительных спичей нам, молодёжи, разрешают пригубить шампанское. Нина Андреевна и пара женщин примерно её возраста, пришедшие с мужьями, тоже предпочитают игристое. Мужчины наливают спиртное покрепче. Борис Никанорыч поставил возле себя бутылку «Столичной», которой, как я понимаю, ни с кем не собирается делиться.
Похоже, все присутствующие, как я и последняя партия пришедших, подарки вручили заранее, до застолья. Пока одни тосты, пожелания сидевшей рядом имениннице успехов в учёбе, светлого жизненного пути и крепкого здоровья. Из разговоров уже подвыпивших родственников, которые пытаются просветить молодёжь, узнаю, что Козырев-старший прошёл Гражданскую, Финскую и Великую Отечественную, воевал в разведке, несчётное количество раз ходил за линию фронта. И даже более-менее владеет немецким.
Также невольно подслушиваю, что Михаил Борисович работает в обкоме партии, правда. На какой именно должности, никто из собравшихся не уточняет. Зато его жена Нина Андреевна, не чинясь, рассказывает сплетни из своего конструкторского бюро. Где работает Сергей Борисович, так и не удаётся узнать, но явно не на заводе токарем, тоже, судя по всему, занимает приличную должность.
Наконец, после того, как на столе появляются тарелки с запечённой в духовке курицей в картофеле и майонезе с чесноком, отец Инги говорит:
– Максим, я смотрю, ты принёс гитару. Может быть, что-нибудь нам споёшь?
– Давайте, Максим, и правда, не просто же так вы её принесли! – поддерживает свёкра Нина Андреевна.
Расчехляю инструмент проверяю, как настроен, и говорю:
– Эту песню я сочинил специально к дню рождения Инги. Времени было неделя, так что не взыщите, если что…
Это я уже скромничаю, и по улыбкам собравшихся вижу, что они это понимают. Обещал себе, что не буду заниматься плагиатом, но хотелось сделать девушке необычный подарок. К тому же, хотелось верить, произведение останется для внутреннего пользования, и может быть вообще останется одноразовым. Извлёк из недр памяти довольно приятную вещь группы «Корни» под названием «Вика» [33], и решил, что после некоторой обработки песню можно будет подавать к столу.
С переделкой я решил не париться, пусть останется заснеженная Москва, откуда герой скучает по возлюбленной Вике… То есть в нашем случае Инге. Поэтому в куплетах я вообще ничего менять не стал. А в припеве я заменил всего два слова: «лондонский» на «пензенский» и «Вика» на «Инга». В итоге он получился таким:
Когда я закончил, несколько секунд стояла тишина, затем дядя раскрасневшейся от смущения именинницы хлопнул в ладоши:
– Браво! Вот это я понимаю – подарок!
Тут же наперебой загомонили и остальные.
– Ах, Максим, какая прелестная песня! – всплеснула руками Нина Андреевна. – Кто бы мог подумать!
– Очень, очень неплохо, – важно кивал головой Михаил Борисович.
Молодёжь поддержала старших выражениями «Класс!» и «Здо́рово!», хотя в глазах Артёма мелькнуло какое-то загадочное выражение. Неужели ревнует? А что, вполне может быть, что у него на Ингу свои планы, а тут я, с такими песнями. Тут, понятно, гормоны дадут о себе знать.
– Спасибо тебе большое!
Это уже улыбающаяся Инга А я достал из чехла поздравительный адрес и протянул его виновнице торжества:
– Это ещё один небольшой подарок от меня – текст песни в виде поздравительной открытки.
Адрес тут же пошёл по рукам и, как всегда, больше других восхищалась Нина Андреевна.
– Какая прелесть! Это обязательно нужно поставить в стенку, на самое видное место!
– А ещё что-нибудь можешь спеть, не такое кисейное?
Голос старшего из семейства Козыревых заставляет меня снова взять в руки гитару. На этот раз решил угодить старику, исполнив «Сердце, молчи…» [34], ту самую, что пел герой Вячеслава Тихонова в старом фильме «На семи ветрах». Песня посвящена разведчикам и, надеюсь, ветеран примет моё исполнение благосклонно.
Это своего рода вальсирующая мелодия, играю перебором, хотя когда-то учился играть её пальцевым методом, но времени повторить не было, и решил не рисковать.
В фильме Тихонов поёт под аккомпанемент рояля, но и под «Кремону» с её глубоким звучанием получается тоже неплохо. Голос-то, правда, у меня не как у Тихонова, когда уже наконец начнётся мутация?! В прошлой жизни это случилось в шестнадцать, хотя у большинства моих сверстников голос начал ломаться в 14, максимум 15 лет. Получается, ещё год ждать!
Тем не менее в гостиной царит полная тишина, все внимают моему исполнению, а когда заканчиваю, вижу в глазах Бориса Никанорыча слёзы. Тот смущённо вытирает их рукавом пиджака, наливает себе рюмку и одним махом опрокидывает в себя. Не закусывая, выдыхает, встаёт и, обходя стол, идёт ко мне. Я тоже встаю, и тогда он меня обнимает, и так же молча возвращается на своё место, после чего достаёт из пачки «Беломор-Канала» папиросу и закуривает. На лицах присутствующих задумчивость, смешанная с лёгкой грустью, и даже на лицах девушек и парней.
