Путь на восток (СИ) - Бочков Александр Петрович "Алекс" (читать книги .txt) 📗
Разведвзвода батальонов — наиболее подготовленные к диверсиям и проникновениям, разбитые на отделения и группы по семь человек, заскользили извиваясь как змеи, к передовым укреплениям противника. Абсолютно неотличимые от местности — пройдёшь в пяти метрах и не подумаешь, что под этим холмиком находится хладнокровный истребитель немецких захватчиков: несколько сухих веточек; опавшие листья и пучки пожухлой травы; буро-коричневые разводы осенней земли, смоченной недавно прошедшим дождём; плавные, незаметные для глаза движения — это и есть диверсант, несущий смерть даже настороженным часовым. Группы разделялись на тройки и ползли к своим целям… Снимали выставленные мины, а при невозможности — клали на них лоскуты с красной материей: ночью она не видна, а наступающим, при свете, очень даже заметна…
Тройка диверсантов обогнула стороной бодрствующего часового и подползла к нему на расстояние выстрела — арбалетного выстрела. Негромко хлопнула пружина в арбалете о резиновый предохранитель; часовой даже не успел среагировать на незнакомый звук, как удар двух стальных стрел кинул его грудью на деревянный бруствер. Бойцы метнулись к оседающему часовому, мгновенно оказавшись в траншее. Двое присели, вытаскивая стрелы из головы и груди, а один, нахлобучив каску, встал словно часовой на посту. Вот так происходили уничтожения бодрствующих часовых по всей линии проникновения на территорию противника, ударных групп батальона.
К землянке, в которой отдыхали свободные от дежурств немцы, подходила уже вся свободная группа — пять бойцов. Дожидались вышедшего на воздух отлить или по хозяйски распахивали дверь — свои пришли… Один боец, скользнув по низу в землянку, уходил в сторону и, высоко подняв над головой фонарик с синим светофильтром, включал его, освещая спящих. Четверо: один стоя, один в приседе, выцеливали — в темноту, предполагаемые цели. Тут надо вновь сказать спасибо немцам: орднунг — порядок — превыше всего! У всех; везде — немцы ещё не заразились русской безалаберностью: во всех землянках, палатках, временных укрытиях размещение производились строго по уставу. Зайди в одну и будешь знать, что так же будет в любой другой! Так и здесь: стволы арбалетов были направлены в предполагаемые лежанки солдат. Четыре выстрела — четыре трупа, а пятого, при необходимости, снимал командир в фонариком. А если у кого то промах — и такое возможно, пара, а то и все четверо врывались внутрь уже с ножами. Дальше: вытащить стрелы; зарядить арбалеты и дальше — к новой цели…
Ударные группы, просачиваясь вслед за разведгруппами, уходили вглубь обороны — к землянкам командиров взводов, рот. За ними втягивались штурмовики. На их долю самое сложное — доты и землянки с десятком солдат Но и там своя тактика отработана… А разведгруппы уходили дальше — к расположениям артиллерийских, миномётных батарей: если не уничтожить обслугу, так вывести из строя орудие. Но так, чтобы потом им можно было пользоваться снова: снять что-нибудь важное, без чего орудие — просто кусок металла. Ударные группы цель себе получали посерьёзнее: экипажи танков; броневиков; бдящих на боевом посту зенитчиков. Штурмовики проводили за диверсами и ударниками капитальную зачистку… А разведгруппы неслышно и невидимо шли дальше в город. Задача — предотвратить выход в эфир с целью сообщить коллегам по оружию, что на город напали русские! Пулемётчики брали на прицел тянущиеся в тёмное небо приёмопередающие антенны: в случае чего щедрая очередь может легко перерубить мачту антенны со всем её содержимым — а большего и не надо: передача невозможна!
Ударные группы шли за диверсантами, отклоняясь к заданным для них в городе целям: комендатуре; зданию управления СС; штабам батальона или полка; управлению железнодорожной станции. Кто то блокировал отдыхающих в казармах солдат вермахта до подхода штурмовиков. А за всей этой массой втягивалась в город, на малом ходу, колёсная техника: броневики Бюссинги. Самоходки Ганомаг и танки ждали своего часа: больно они шумят своими гусеницами…
Оршу взяли с малыми потерями: шестеро убитых и больше двух десятков раненых разной тяжести. Не много — очень мало для такой операции, но… — для нас — это много! Раненые то встанут в строй скоро, а вот убитые? Чтобы стать бойцом надо пройти тренировочный путь: рекрут, новичок, стажёр. И на каждое звание — по неделе подготовки! А где их взять: группировка вступает в активную стадию боестолкновений — свободных о боя дней, думаю, будет не более двух-трёх! И нужны будут все наличные силы! Отослать в тыл рекрутов нельзя — тут же растащат! Видимо придётся, всё же, держать их в тылу — своём тылу и каждый раз слышать просьбы и требования — пустите нас в бой! Мы оправдаем; мы не подведём! Кто то в такое не поверит, а зря — других я к себе просто не беру: служите в Красной Армии…
По итогам первого этапа подсчитал потери убитыми: шестеро в Орше и двое умерли от ран; двое убитых у меня в Бобруйске… Что нам преподнесёт Могилев? Уж я там постараюсь чтобы потерь был минимум! В идеале совсем без убитых, но это вряд ли — город большой. Да к тому же Днепр под боком. Войдём в город; «обесточим» передатчики; «уберу» спящие резервы и к мостам: планировавшуюся через Днепр переправу разведгрупп на десантных резиновых лодках (у нас и такие имеются в наличии) посчитал неэффективной: лодок мало; Днепр широкий; переброска бойцов — «в час по чайной ложке»! Лучше уж я пошустрю на ближнем к городу конце моста; перейду на дальний конец и устрою там варфаломеевскую ночь, а потом — за мной, займут мост штурмовики, скрывающиеся невдалеке… В конце концов и мне тоже надо свою форму поддерживать, а то с этой умственной и хозяйственной работой совсем боевую хватку потеряю… Танковые группы по роте — 12 немецких «троек», будут продвигаться со стороны Орши и Осиповичей: доставлены по железной дороге почти к самому городу — не зачем зря жечь моторесурс по дорогам, когда можно подъехать по железной дороге… Знаю: танки в городе — врагу потеха, но немцы об этом пока не знают и тактики борьбы с ними в городе у них нет, в отличие от меня. А я им её не скажу…
Как всегда — прошли сквозь часовых, словно раскалённый нож сквозь теплое масло: работали пружинными арбалетами и ножами… У диверсионных групп теперь три бесшумных оружия сразу: пружинный арбалет для ближнего боя; арбалет-лук для среднего. И Вальтеры с глушителем для огневой мощи по множеству целей! Ну и у снайперов — СВТ с глушителем… Этого вполне хватит. У ударных групп — пружинники; Вальтеры и МП-40. У штурмовиков то же самое… Протащил через линию обороны свой взвод; он разбился на территории немцев на отделения и группы и ушёл по своим целям. В прореху пошла разведрота батальона; за ней — ударная рота. Последними пошли штурмовики: штурмовать пока нечего, а вот точек зачистки — вагон и маленькая тележка, то есть — много! Но всё же и первые роты проредили вражеские точки прилично. Единственное что не чистили — пулемётные доты: тут штурмовики мастера… Я ушёл в невидимость и понёсся к расположению казарм с мирно спящими солдатами и эсэсовцами. Подбежал; отдышался и ударил фронтом чёрной силы по зданию! Тёмное облако растянулось в ширину и высоту и накатилось на казарму. Несколько секунд и пошёл откат: облако выскочило из здания и стремительно сжимаясь понеслось ко мне. Несколько мгновений и вернувшаяся ко мне сила улеглась в кирпичик силы. Расход — один к двум, а где и к трём: в минуса, конечно. А что делать? Может позже верну немного: не зря же я приказал — если немцы сдаются — брать в плен. Чем озадачил командиров: раньше приказ был другой — пленных не брать! Как обычно: после длительной напряжённой тишины ночная тишина нарушилась сначала выстрелом; затем двумя; скупой очередью а потом и заполошными выстрелами из винтовок, пистолетов и даже автоматов. Вот что радовало — не было слышно пулемётных очередей… У моих — пулемёты с глушителями (самое то для городского боя), а вражеским пулемётчикам не дают стрелять снайпера — уничтожают сразу, как обнаружат. А обнаружить их просто: у командиров все возможные цели нанесены на карты. Ну и бойцы тоже не зевают. Застучали 20мм пушки Бюссингов; заухали 50мм пушки танков T-III, ломая сопротивление тех, кто сумел укрыться до уничтожения… А я уже шустрил на железнодорожном мосту, спасая жизни штурмовиков, которые должны были бы штурмовать этот мост — не будь меня…
