Падшие ангелы (ЛП) - Шеттлер Джон (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt) 📗
От этого веяло какой-то пустотой, эхом надвигающейся гибели. Не важно, подумал он. Мы намерены покончить с этим. У меня есть заслон из быстроходных крейсеров и эсминцев — четыре легких крейсера и восемь эсминцев 62-й эскадры. У Хэлси есть еще лучшие силы прикрытия — пять крейсеров, три из них тяжелые, и 50-я эскадра эсминцев. За ними следовали настоящие Тяжелые Аргументы. У меня есть «Южная Дакота» и «Северная Каролина», у Хэлси — «Миссури» и «Айова». Если русская флотилия окажется в пределах досягаемости любого их этих кораблей, дело будет сделано. Все, что мне нужно — это один линкор достаточно близко.
Мы уже бывали в сложных ситуациях. Японцы бросили против меня четыре линкора во главе с «Ямато» у острова Самар, а также восемь крейсеров и одиннадцать эсминцев, а все, что у меня было — это кучка эсминцев со 127-мм пукалками, прикрывающих «Джипоносцы». Но мы не пустили врага в бухту и дали им прикурить. Именно это нужно сделать сейчас, подумал он. Собрать все силы в железный кулак против русских и закончить эту войну раз и навсегда.
Он посмотрел на часы. Им было приказано подготовить ударные группы к взлету к 16.00. Они были готовы уже десять минут. Когда «Уосп» был потоплен после первой вылазки на север, его авиагруппа понесла потери, но из изначальных 260 самолетов на палубах трех оставшихся авианосцев имелось еще 180. У Хэлси было еще 350. Вместе они могли поднять более 500 самолетов, затмив ими небеса. Одновременно он знал и о том, что британцы также идут к назначенной им позиции. Адмирал Фрэзер вел ОГ-37 к северной оконечности Хоккайдо, следя за левым флангом на случай, если у русских имелось что-либо во Владивостоке. Группа Фрэзера включала еще четыре авианосца, 27 надводных кораблей, включая два хороших линкора, и еще 260 самолетов.
Он подумал, что такой расклад обещал быструю и решительную победу, но правила игры изменились. Далекое облако на горизонте все еще стояло зловещим предзнаменованием полного уничтожения. Мир в последние годы совершенно сошел с ума, подумал он. Господи… Посмотрите, что стало с Токио после того, как Кёртис Лемей взялся за бомбардировщики. Мир сошел с ума, и теперь у нас действительно есть все возможности покончить со всем этим, если дело дойдет до еще одной полномасштабной войны.
Значит, у русских есть бомба… Мне сообщили, что у нас тоже есть. Совершенно секретная информация. Даже аэродромные группы, работавшие на аэродроме на Тиниане, не знали об этом, однако Нимиц сообщил мне об этом по защищенному каналу. Он бросят против нас еще одну, и мы должны будем ответить тем же. Это была страшная логика войны. Мы уже готовились открывать шампанское, праздновать и готовиться к долгому пути домой. Теперь это. Экипажи энергично работали, самолеты были вооружены и подготовлены к вылету. Нам нужен только приказ, и да поможет русским Бог, потому что мы отправим их в ад.
В этот момент влетел мичман с докладом. Джон Малхолланд был атакован. Он вел слежение за русскими силами двух эсминцев радиолокационного дозора, «Беннер» и «Сазерленд». Что-то появилось из неоткуда, словно пара камикадзе-одиночек, спикировавших прямо на оба корабля. Спраг немедленно вышел на связь, чтобы прояснить ситуацию.
— Оба корабля поражены, — раздался торопливый и измученный голос. — Сильные пожары, «Сазерленд» тонет. Радары вышли из строя. Не видим целей. Перед тем, как это случилось, они изменили курс и направились на восток на высокой скорости.
— Хорошо, коммандер. Подберите выживших и отходите на юг. Мы займемся ими. — На лице Спрага отражался неподдельный гнев.
Он повернулся к капитану Уильяму Синтону, стоявшему у планшета.
— Уроды только что атаковали Малхолланда, — гневно сказал он. — Мне приказано разобраться с этими ублюдками. Каков ближайший эсминец нашего ближнего прикрытия?
— «МакКи», сразу по правому борту от нас.
— Прикажите ему стать борт-о-борт. Я намерен немного покататься.
— Сэр? Вы переносите флаг?
— Верно, капитан. Адмирал Баллентайн все еще ведет свои авианосцы от Токийского залива. Нам нужна скорость, огонь и броня, так что он оказался так любезен отправить мне небольшой подарок, чтобы компенсировать потерю «Уоспа» — линкор «Висконсин». Я намеревался перенести флаг на «Пижона», но «Виска» немного быстрее, а это именно то, что мне нужно, чтобы разделаться с этими гопниками.
«Пижоном» прозвали самый заслуженный линкор флота, получивший за войну 15 боевых звезд — «Северная Каролина». Однако его максимальная скорость составляла 26 узлов, что было меньше, чем у нового «Висконсина» типа «Айова», способного развить тридцать. Его прозвищем было «Виска» — именно так, через А [77]. Из доклада Малхолланда Спраг знал, что русские бежали на восток, и подумал, что дополнительная скорость скоро возымеет важное значение. «Висконсин» обеспечит ее ему, как и море огня вместе с однотипными «Миссури» и «Айовой».
— «Большой Т» твой, Билл. Палубы заполнены, ребята готовы. Я намерен лично отвесить Сталину в челюсть.
— Так точно, сэр. Удачной охоты, — Синтон резко отдал честь.
Тем не менее, покидая мостик, Спраг услышал и другой внутренний голос, более отрезвляющий, напоминающий ему о мудрости, которой научила его долгая война. Он требовал отринуть браваду и жажду мести, потому что понимал, что многим сегодня суждено умереть… Господи, помоги нам, прошептал он. Господи, помоги нам всем.
ГЛАВА 29
Оберлейтенант [78] Эрнст Велльман, командир 3-го панцергенадерского Шютцен-полка медленно натянул перчатки и посмотрел на человека.
— Значит, вы говорите, что русские в развале? — Спросил он у широкоплечего лейтенанта Кобана из 1-й роты 82-го казачьего эскадрона.
Русские казаки воевали на стороне немцев, подумал Велльман, и был чертовски полезны. Это конкретное подразделение было создано из пленных, захваченных в Миллерово во время молниеносного продвижения к Сталинграду несколько месяцев назад. Немцы захватили около 18 000 пленных и пытались держать их за линией фронта. Некий предприимчивый офицер, говоривший по-русски, знал, что многие из них недовольны своей судьбой в советской армии и очень симпатизировали немцами. Он подбросил идею придать им бесхозных лошадей и сформировать конвой для остальных пленных. Как ни странно, это сработало. Недовольные казаки были слишком рады сменить сторону и присоединиться к немецкому наступлению. Уже несколько частей занимались охраной и разведкой в обширных кавказских степях. Они знали местность, могли легко проникать за линию фронта за счет знания русского языка и возвращаться с ценными разведывательными данными.
— Мы всю ночь вели разведку верхом, — сказал Кобан. — НКВД установили несколько заслонов, чтобы задержать нас. Они откатываются к Махачкале. Захватите ее, и дорога на Баку ваша.
— Какие вражеские силы нам противостоят?
— В лучшем случае батальон, херр оберлейтенант. Если вы будете двигаться быстро с вашими броневиками, вы можете прибыть в город к вечеру.
Вельман посмотрел на этого человека. Светлые волосы были всклочены ветром, шинель промокла от дождя, лицо покраснело от холода после долгих часов в седле. Эти казаки были с ними, они вместе форсировали реку у Ищерской, они храбро сражались бок-о-бок с его панцергренадерами. Они доказали свою надежность сотню раз.
— Очень хорошо, — сказал он. — Я буду двигаться все утро и мы посмотрим, сможем ли прорваться. Русские все еще упорно сражаются за Грозный, но мы обошли их. Вестхофен дал мне разрешение вести весь полк — с поддержкой панцеров Либенштайна. Я поведу свою колонну, а вы, лейтенант Кобан, покажите нам дорогу.
— Букин займется операцией с Ми-26, - сказал Федоров. — Я назначаю вас командиром спасательной группы.
— Так точно, товарищ капитан второго ранга, — Трояк, сложив на груди крепкие руки. Он был сосредоточен и готов.
